Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Но вёл в этом танце Феликс. Он осторожно снял мои руки со своих плеч, нагнулся за лейкой, затем пугающе лениво осмотрел меня с головы до ног, подмигнул и придвинулся так близко, что я чувствовала лопатками холод стеклянной стены.
— Поиграем? — шепнул, обласкал жадным взглядом и облизнулся, чем ввёл в ступор. Он был настолько возбуждён, словно хотел съесть меня. О, я так часто об этом писала, что сейчас отчаянно трусила. Как это ярко и восхитительно — умирать от предвкушения умопомрачительного удовольствия. Я себя знала, и любимый выбрал тот самый режим, которым я пользовалась, чтобы ласкать своё тело — тугая сильная струя. Пять минут умелых ласк, и я закричу от разрядки!
— Подними руки.
Властный приказ, и я подчинилась, пожелав поскорее начать игру. Феликс улыбнулся, осторожно сжал запястья одной рукой, склонился надо мной, чтобы успокоить поцелуем, и я закричала ему в рот, выгнувшись от острого удовольствия и лёгкой боли. Вода! Он сделал этого! Метко направил струю между бёдер, и я расставила ноги шире, чтобы было еще приятнее, чтобы он смыл неприятное жжение, чтобы взорваться, рассыпавшись миллиардами искр.
Я, похоже, сейчас умру! Нервы натягивались до предела, а Феликс не отпускал меня, держал на грани. Безжалостный поцелуй всё не кончался, томный, тягучий, глубокий. Вода давила на клитор, возбудив его до боли, и хотелось уже кончить, чтобы отпустить ту пружину, что стянула низ живота. Я двигала бёдрами, пыталась поскорее получить желаемое. Жаждала проникнуть в себя пальцами, заполнить пустоту, но сильная рука крепко удерживала мои запястья над головой. Я хныкала, яростно отвечала на поцелуй, подставлялась под струю воды, желала прижаться к паху Ангела. Но он отстранился слишком далеко, чтобы не мешать руке направлять лейку душа мне между ног. Сладкая агония длилась бесконечно долго. Моё тело била дрожь, и я прикусила губу Феликса, как бы говоря, что всё, не могу больше. Намёк мой был понят, но вместо того чтобы дать мне кончить, Феликс выключил воду, отпустил мои руки, а сам встал на колени и сжал руками бёдра, удержав меня на месте.
Я не успевала за ним, ещё не поняла, что он замыслил, а уже оказалась прижата спиной к стене душевой кабинки, потерявшись от ошеломляющей ласки моего и без того возбуждённого клитора его горячим языком.
— Феликс?.. — выдохнула, вцепившись ему в плечи.
А он осторожно, но настойчиво закинул мою ногу себе на плечо, вынудив откинуться назад и медленно, ласково стал водить языком по шелковистым складочкам, зародив во мне брызги умопомрачительного удовольствия. О боже, он решил меня свести с ума? Показать всё то, что описывали в книгах? Оргазм, где же ты! Приди скорее, я не выдержу долго!
Я задыхалась, не посмев останавливать любимого. Невероятно приятно было чувствовать оральные ласки. Горячий язык, ловкие пальцы дарили незабываемые мягкие искушающие ощущения, что намного лучше, чем жёсткая вода.
— Феликс, Феликс! — безудержно звала я любимого и мечтала всё сильнее почувствовать его внутри. Закинув руки над головой, я скреблась по стеклянной поверхности в попытке уцепиться за что-то, чтобы не рухнуть. Ноги совсем не слушались, и только надёжная поддержка сильной ладони под ягодицей не давала мне упасть. Я вновь вскрикнула, выгнулась, слегка ударившись затылком о стену. Феликс вошёл в меня языком! Невероятно трепетно и так восхитительно
— О, Феликс, я, кажется, сейчас кончу.
Тут вспомнились Доминика и Макс и то, как она кончила ему на язык. О да. Я тоже так хотела и подгоняла себя, яростнее двигая бёдрами. Я жаждала, чтобы мой сок попал на этот божественно умелый язык. Как же это пошло и возбуждающе! Я извращенка! И мне это нравилось.
— Да, да! — выкрикивала, умирая от волнующих поглаживаний бугорка клитора. — Да!
Судорога разрядки скрутила так яростно, что дыхание сбилось, и я потеряла связь с реальностью. Могла видеть только яркий свет, льющийся с потолка. Он ослеплял, слёзы на глазах размывали очертания ламп. Я рыдала, а сама всё еще ощущала горячие прикосновения языка Феликса. Он прижался ртом так сильно, исступлённо посасывал клитор, что я готова была кончать бесконечно.
Пришла в себя прижатой к груди любимого, слушающей его сердце. Опять лилась вода нам на головы, а я, потерянная, не могла понять, когда всё закончилось. Феликс остановил время для нас двоих. Он осторожно гладил меня по волосам, а я мелко дрожала всем телом. Сглотнув, зажмурилась и, крепко обняв любимого за талию, уткнулась носом ему в грудь.
— Спасибо, — искренне поблагодарила. Мне понравилось это состояние обновления. Словно все настройки скинулись, и я чувствовала лёгкость на сердце.
— Ты была великолепна, милая, — прошептал Феликс над головой, и я подняла лицо, чтобы тут же получить очередной жаркий поцелуй, как знак благодарности, как знак принадлежности. Я, похоже, влюбилась в него заново. Точнее мои чувства приобрели еще более яркие краски.
Это он был великолепен и искусен. Пообещал оргазм и подарил его. Сладкая нега дурманила голову, гуляла в крови.
— Хочу оказаться в тебе, — заявил любимый, словно разговаривал сам с собой.
Он не спрашивал у меня разрешения, нет. Просто ставил перед фактом. Легко поднял на руки, опустил в кабину сушилки.
— Феликс, а ты уверен?
Я попыталась робко воспротивиться. Не хотелось портить такие яркие впечатления от моего, несомненно, первого в жизни оргазма. А если он меня сейчас опять возьмёт, то может перечеркнуть все свои старания.
Сильный порыв тёплого воздуха ударил снизу. Я задрожала, так как ветер раздувал еще не погасшие угли пережитой страсти.
— Конечно я уверен. — Феликс развернул меня к себе лицом и стал перебирать волосы руками, помогал скорее просушить их. — Я постоянно хочу тебя. Думаю об этом по несколько раз на дню.
— А если будет больно?
Феликс накрыл мой рот своими губами, опять заставив замолчать, и не отпускал, пока я не расслабилась, пока доверчиво не поднялась на носочках, чтобы обнять его за шею. Неожиданный рывок вверх заставил рефлекторно закинуть ноги ему на бёдра. На удивление уютно было ощутить его сильные руки под ягодицами.
— Мы осторожно, — пообещал мой порочный Ангел и унёс меня в спальню.
Пока у нас всё не получится, останавливаться он не собирался. Обалдеть просто, вот упёртый!
Лишь оказавшись на свежей простыне, я поняла, что всё не так, как я думала. Феликс укутал нас в одеяло, прижался к моим ягодицам возбуждённым пахом, ладонью укрыл левый холмик груди. А сам, обдав горячим дыханием шею, зарылся носом в мои волосы на затылке.
— Жаль, что ты невинная и неискушённая и не жаль. Понимаю, что надо подождать, но так хочется взять тебя снова. Необычное состояние. Словно в юность вернулся.
Странные откровения согревали душу, и сердце вновь оттаяло, страх уходил. Я открывала для себя всё новые стороны заботливого Ангела, и слёзы опять навернулись на глаза. Я такая стала сентиментальная. Или всегда всё воспринимала слишком близко к сердцу?
Почему-то интимность этого момента была в разы прекраснее, чем сам процесс соития. Души как открытые книги, и страхи уже не казались такими непреодолимыми.
— Я очень хочу, чтобы ты был во мне, просто боюсь, что опять будет больно.
— Я знаю, — шепнул Феликс и крепче прижал к своей груди. — Только бывает, что удовольствие приходит через боль.
— Чего? — не поняла я его намёка, но внутренне вся подобралась.
— Я про твою девственность. Сначала боль освобождения, затем только удовольствие по максимуму.
— А-а-а! — с облегчением протянула, успокаившись, однако рановато я это сделала.
Феликс очень чувственно коснулся губами кожи на плече, словно и не поцеловал, а прочертил линию.
— Но то, о чём подумала ты, тоже подходит.
Я резко обернулась к нему, побоявшись увидеть, что он не шутил.
— Ты про что? — слабым голосом уточнила, вдруг он не то имел в виду, что у меня в голове роилось.
— Про то самое, — пробормотал Феликс и осторожными поцелуями проложил дорожку до моих губ, чтобы приподняться на локте и погрузить меня в сладостный омут, из которого мне самой было не выбраться.
