Влюбись за неделю (СИ) - Кручко Алёна (книги полностью .TXT) 📗
– Нет. Мне… хорошо.
– Тогда давайте сменим кое-что другое.
В мою ладонь лег небольшой флакон, стекло было теплым, и я вдруг испугалась. Но сразу крепко сжала пальцы. Спросила отчего-то шепотом:
– Что там?
– Результат вчерашнего эксперимента. Рискнете?
– Рискну. Но мне интересно! Все ещё без вопросов? - уточнила я.
– Без. Просто выпейте и представьте себя… собой. Собой настоящей, такой, какой вы себя помните и знаете, какой привыкли видеть в зеркале.
Себя? Салли… Фрейю? Не… не эту чертову Барби?!
Я выпила залпом и крепко зажмурилась. Представить было легко. Гораздо легче, чем вообразить чистые чашки или это платье. Достаточно было вспомнить. Обычное утро. Как я босиком вхожу в ванную, смотрюсь в зеркало, приглаживаю встрепанные волосы пятерней, а они только еще сильнее лохматятся… умываюсь и иду в кухню, варить кофе. Ловлю отражение своей фигуры в темном стекле буфета и машу рукой: «Доброе утро, Салли!»
Только теперь, запоздало, накрыла тоска. Раньше, наверное, просто не до того было. Я вытерла слезы. Повернулась к Дугалу. Хотелось спросить – зачем это все?
Но он смотрел на меня… так странно. Внимательно, пристально и… нежно? Будто пытался запомнить каждую, самую мелкую деталь и в то же время оценить все… целиком. От босых ног до майки с… ? Боже! Старой, удобной, любимой, уже растянутой и сползающей с плеча, майки с Дартом Вейдером! Салли, ты в своем репертуаре. Но… Это же правда. Какая есть. Я провела пятерней по волосам. Как во сне. Как всегда по утрам. Встрепанная, неровные пряди торчат во все стороны. Вздохнула. Боже, какое счастье ощутить себя… нормальной? Без этого груза в лифчике! Легкой! Правильной. Не глянцевой куклой с надутыми губками.
Дугал придвинулся ближе, осторожно, будто боясь, что от любого его движения я вдруг испарюсь или растаю, коснулся щеки, мягко приподнял подбородок. Смотрел, не отрываясь, щурился, потом сказал:
– Серые. Правильно?
Я молча кивнула. Вдруг задрожали губы. Лицо Дугала расплылось перед глазами, и я все-таки спросила, всхлипнув:
– Зачем?
Он притянул меня к себе, я уткнулась в его плечо, ладонь прошлась по спине, успокаивающе, ласково.
– Я при всем желании не смог бы влюбиться в женщину, которую никогда не видел. Вы – не мисс Блер. Вы не подходите к ее внешности. Не представляете, какой невыносимый диссонанс. Какая раздражающая необходимость подстраивать и предполагать. Гадать, какие предположения верны, а какие нет. То тело – отвлекает. Сейчас – вы настоящая. Удивительно правильная.
– Но ведь я… не смогу такой остаться?
– И незачем. Пазл сложился. У вопроса есть ответ, и он меня полностью устраивает.
Я обняла его, спросила зачем-то о том, что и так стало уже предельно ясно:
– Правда? И мы… у нас получилось? И все будет хорошо?
– Не узнаем, пока не переживем рассвет и несколько часов после. Мне жаль, я не привык… измерять свои чувства эфемерными определениями, которые нельзя потрогать и разложить на составляющие.
– Это ничего, - убежденно сказала я. – Правда. Я… я чувствую. И вовсе не обязательно измерять.
– Посмотрим.
Он замер, все так же меня обнимая. Медленно тянулась ночь. Говорить не хотелось, вообще ничего не хотелось. И спрашивать у Дугала, сколько ещё будет действовать его эликсир, не хотелось тоже. Я просто вливала магию в иллюзию себя настоящей. Странно звучит. Грустно. Я не хотела, чтобы Фрейя Саллива? оставалась лишь иллюзией. Но… пусть хотя бы так. Лучше иллюзия, чем вообще ничего.
Что бы ни принес нам этот рассвет, я хотела встретить его – собой. Не Шарлоттой. Мы с Дугалом оба этого заслуживаем.
– Чего будете бояться после? – вдруг спросил он. - Когда все это закончится.
Долго думать не пришлось.
– Родителей Шарлотты. То есть, встречи с ними. Они не мои родители, я не их дочь. Все это… нечестно! Но с этим придется что-то решать. Я не смогу… так.
– Нечестно будет, если вы солжете. ?ни должны знать.
– Да. Но как я им скажу? Как можно сказать такое? Не представляю.
– Правда не бывает лучше или хуже. Она просто есть. От формулировок ничего не изменится.
– Поможете мне?
– Конечно.
Я молча уткнулась лбом в его плечо.
Когда небо над деревьями посветлело, мы, не сговариваясь, встали и пошли к морю. Песок дорожки, вечером горячий, сейчас приятно холодил босые ноги. Я только наколдовала себе шорты и спортивную майку вместо домашней. Свои, в которых бегала по утрам.
Парк выходил к самому берегу. Волны мягко накатывали на безлюдный пляж. Океан был гладким, чисто-голубым, и над ним раскинулось такое же чистое небо. Лишь у самого горизонта отсвечивала алым узкая полоска облаков.
Я вздрогнула, когда над ухом раздался голос, о котором уже и думать забыла.
– Прощай.
Слегка скосила глаза. Призрак, едва просматривающийся, почти абсолютно прозрачный сейчас призрак Шарлотты висел рядом. И таял. И впервые за все время нашего знакомства казался… довольным?
– Не знаю, не могу разглядеть ваше будущее отсюда, с этого рассвета оно только начинается, но мне уже можно уйти. Все закончилось. Жаль, что не смогла быть рядом с тобой. Но мое вмешательство могло обернуться не тем, чем нужно. Человек, которому ведомы пути, обещал показать верную дорогу. Больше не тяжело, легко, можно выбраться. Остались дела у той меня. Но их сможешь закончить ты. Человек, видящий невидимое, обещал помочь, рассказать тем, кто был дорог той мне, обо всем, что случилось. И о тебе. Через сны. Передай профессору Норвуду – директор Маскелайн знает, что той меня больше нет. Должна была и с ней проститься. Теперь она его не удержит.
Я успела отвыкнуть от ее заумной манеры изъясняться. Пока осмыслила, призрак растаял окончательно. Только чуть заметный клочок тумана колыхнулся в воздухе – и исчез под первыми лучами солнца.
– Что-то произошло, верно? – спросил Дугал.– Магический фон. Не то чтобы нарушен… Странно. Мне кажется, нечто подобное я уже чувствовал. Не помню, когда и где. – Он замолчал, будто пытаясь подобрать правильные слова к собственным ощущениям.
– Шарлотта. Сказала, что может уйти. Что теперь легко. Что наше будущее только начинается. И… исчезла. Не так, как исчезала раньше. Просто испарилась.
– Легко, - задумчиво повторил Дугал. - Именно! Легкое, едва заметное волнение. Похоже на рябь на воде. Теперь ясно. В академии и чувствовал. Рядом с вами.
– Она сказала вам передать. Маскелайн знает, что ее нет. Это что-то значит? Что-то важное?
– Мой контракт. Один из пунктов, она на нем настаивала. Мисс Блер в моих ассистентках. Нарушение любого для меня означает свободу.
– И… что теперь? Все?
– Все. – ?н смотрел на солнце. Огромное золотое солнце, которое медленно вставало над океаном. - Вы любите счастливые финалы, мисс Фрейя Салливан?
– Обожаю!
– Тогда расскажите мне – что там в конце по законам жанра?
– Долго и счастливо, – я улыбалась все шире. - Мальчик и девочка. Иногда еще всякие испытания, но это ерунда.
– Это потом. А вначале?
– Вначале… – кажется, я покраснела. По-настоящему, безудержно, ярко, как краснела когда-то наивная, еще верившая в настоящие чудеса и настоящую любовь девчонка Салли. - Поцелуй?
– Ненавижу законы жанров. - Он обернулся, и я замерла, пытаясь осознать: кажется, сейчас я вижу главное, самое невозможное, невероятное и нереальное чудо этого волшебного мира. Дугал улыбался. Широко, бесшабашно, совершенно по-мальчишески. Так, как точно не умел улыбаться доктор Норвуд, профессор академии Панацеи.
Сначала он шагнул навстречу, или сначала я повисла у него на шее? Да какая в самом деле разница, когда я услышала такое же невероятное, как его улыбка:
– Но этот мне нравится.
ЭПИЛОГ. Год спустя
Поразительно, как меняется все вокруг, когда над тобой не висит фатальное проклятье. Когда впереди вся жизнь – твоя жизнь, собственная, а не взятая взаймы у истеричного призрака. И можно учиться магии, заниматься любимым делом, узнавать волшебный новый мир…
