Шут и слово короля (СИ) - Сапункова Наталья (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
— Вот видишь. Рад за тебя. Только, прошу, больше никаких неожиданностей. Хорошо?
И все.
А «Морская дева» уже показала им корму, и, подняв все паруса, уходила прочь, в море. А лодочник вытаскивал лодку на песок. И — никого вокруг.
Усаживаясь в коляску, господин Эйри со смешком сказал Графу.
— Не поверите, милорд, кто капитан. Это сын покойного Илдена Кая. Я до сих пор храню его непогашенные векселя тысяч на десять серебром, надо было бы учесть их при выплате этого вознаграждения.
Граф вежливо улыбнулся.
— Сочувствую, мой друг. Возможность вручить должнику награду старыми векселями — такая же редкость, как солнечное затмение. Ему повезло.
В ответ тот лишь вздохнул:
— Предлагаю заехать на верфь, это по дороге. Новую шнекку собираются спускать через неделю, надо отдать кое-какие распоряжения.
— Почему бы нет, — согласился Граф, — Эдин, ты ведь еще не был на верфи? Хочешь сам придумать имя новому кораблю?
— Если можно… — того прямо в жар бросило.
Что ж, по воле Графа в жизни Эдина чудеса случались уже не раз. Дать имя кораблю он и не мечтал.
Дорога повернула, и из-за глухого кустарника показалась дюжина вооруженных всадников. У Эдина сердце екнуло, но Граф весело пояснил:
— Это наша охрана, мой дорогой. Достопочтенный господин Эйри наотрез отказался ехать сюда, имея под сиденьем столько солленов, без эскорта. А вон там, за мысом, стоит быстроходная шнекка — тоже на всякий случай.
— Я — сторонник разумной предосторожности, — благодушно проворчал достопочтенный.
— Безусловно, я тоже, — согласился Граф. — Правда, чаще я предпочитаю доверяться двум дамам, они отличные охранницы. Рекомендую: Осторожность и Неизвестность.
— А я, дорогой мой лорд Кан, давно уже не доверяю дамам. Их притирания, румяна, фальшивые локоны, побрякушки так голову заморочат, что и не поймешь сразу, что под ними. И окажутся вдруг Осторожность и Неизвестность Болтливостью и Продажностью…
На верфи терпко пахло свежей стружкой. Стоящая на стапеле шнекка казалось огромной, и уже совсем готовой, и какой-то странно голой — с неокрашенным корпусом, без парусов и такелажа. Корпус как раз красили, красной краской выше ватерлинии.
— Всего неделя, как обещает грандмастер, — озабоченно сказал Граф. — Но высохнет ли краска, вот в чем дело?
Господин Эйри куда-то отошел, Эдин с Графом остались относительно одни, на них не обращали внимания.
— Но тебе нравится? Красавица, правда? — Граф горделиво улыбнулся. — Мастеру Ненту удаются самые быстроходные шнекки. Эта будет вторая. Шнеккам полагается давать женские имена, ты ведь знаешь?
— Граф, но какое отношение эта шнекка имеет к вам?
— А, это просто. Мне принадлежит некоторая доля в капиталах торгового дома, которым уже много лет успешно управляет господин Эйри. Ты удивлен?
Да, конечно, Эдин был удивлен.
— Ты ведь понимаешь, конечно, — продолжал Граф, — у нас в Кандрии дворянину моего ранга заниматься торговлей неприлично. Пристойно иметь доходы с земель, обдирать арендаторов, обогащаться за счет военных трофеев и королевской благосклонности. А торговля — занятие низменное, удел торговцев, которые ни разу не дворяне. Их только можно налогами обкладывать, да побольше. Множество дворян в Кандрии влачат гордую бедность, но не станут заниматься тем, чем им не пристало. Так ведь?
Эдин кивнул.
— К тому же я родился не только в одной из знатнейших, но и в одной из самых богатых семей Кандрии. У меня все было. Поэтому когда я впервые вложил деньги в торговое предприятие, я сделал это больше из любопытства. И сразу получил прибыль. Не всем так везет. Многие просто теряют деньги. Тут надо действовать умеючи. Я разобрался уже потом.
— То есть, вы продолжали торговать, под чужим именем?..
— Именно так. Я был тогда молод, и мне нравилось не зависеть в расходах от семьи. Прошло много лет, я уже был министром, а мои торговые вложения здесь, в Гринзале, продолжали приносить небольшой доход, о котором я мог даже не помнить. Зато теперь, когда король Герейн забрал себе все имущество Верденов, которое только смог забрать, я не умру голодной смертью, и люди, которые мне доверились, тоже.
— Я понял, Граф, — сказал Эдин. — Я не ожидал, да. Но думаю, что это здорово.
— Знаешь, мои коммерческие способности неплохо послужили и Кандрии в мою бытность министром Юджина. Он совсем не желал вникать во многие вещи. Как и Герейн теперь не желает. И в результате, как до меня дошло, казна Кандрии уже оскудела на треть. И совсем не исключена война, а многие прямо жаждут ее в надежде обогатиться. А города ропщут, потому что налоги все поднимаются. Ты не замечал?
Эдин только пожал плечами. Может, и замечал. Но не слишком-то его это интересовало.
— Мальчик мой, на самом деле есть только один способ получить хороший урожай, — сказал с улыбкой Граф. — Надо удобрить поле, хорошо вспахать его, засеять лучшим зерном, и надеяться, что погода не подведет. Как ты понимаешь, я говорю не только о земледелии. Но оставим это пока. Как там с именем для нашей шнекки? Посмотри на нее и назови.
У Эдина на языке вертелось имя Аллиель. Но он сказал:
— Пусть будет Виолика. Можно?
Корабль будет красный. Мама часто носила красное, и большая красная шаль с кистями и синими узорами у нее тоже была, Эдин хорошо помнил эту шаль.
— Виолика. Очень хорошо. Мне нравится. Пусть будет Виолика, — согласился Граф.
Графа позвали, и он отошел, сказав Эдину:
— Подожди меня тут.
Эдин только порадовался этому — можно спокойно рассмотреть корабль.
Он будет красный до ватерлинии и черный ниже ее. Пушки поставят на верхней палубе, сколько — пять, шесть, больше? На «Золотой ракушке» было шесть. Он это уже потом заметил и сосчитал, когда покидал ее. Поначалу не замечал ничего…
Он испытывал к «Золотой ракушке» и ее капитану ровную такую, спокойную ненависть. А когда боцман Пятка сказал, что «Ракушка» затонула, ненависть разом схлынула, ее не стало. Осталось, как ни странно, сожаление. Чего, почему? Только не спрашивайте. Это было слишком неопределенно.
«Ракушку» затопил шлюп-торговец, одномачтовый кораблик, вооруженный всего двумя легкими пушками, а не шестью. Капитан Венд счел его легкой добычей… и подавился.
Интересно, как?
Эдин охотно бы посмотрел на это сражение, или пусть хотя бы рассказал кто. Как двумя пушками победить шесть?..
«Дева» не ходит под веслами, у нее только паруса. И борта выше, и пушечная палуба есть — под верхней палубой. Помещение такое низкое, что в полный рост не встанешь. И палуба под пушками, и борт забраны медными листами — чтобы не загорелись. Пушкари спят там же, сундучки их стоят у противоположной стены, в нише, пристегнутые ремнями. Лишнего места на корабле нет. Эдин бы тоже не отказался жить там, с пушками. Нет, ему объяснили, что эту честь полагается заслужить. Он спал на тюфяке возле двери в капитанскую каюту, и вещей у него не было, совсем. Все, в чем нуждался, надо было спрашивать на камбузе…
Слишком большие, мощные пушки нельзя ставить на корабль — опасно. А на форт можно. Корабельная артиллерия всегда слабее крепостной.
Всегда?..
Какая разница, насколько она слабее, если она сможет заставить форт замолчать?
А она может?..
А если плотно закрыть пушечные порты щитами и закрасить, можно будет решить, что их нет? Скрыть таким образом пушки — можно?..
— Эй, малахольный, ты не уснул? — полюбопытствовал кто-то позади Эдина, впрочем, вполне доброжелательно. — Здесь не спят. А то ненароком по голове схлопочешь чем-нибудь тяжелым.
Большой человек, с непокрытой головой и в шелковом камзоле с серебряными пуговицами рассматривал Эдина.
— Да… сударь… — Эдин неловко ему поклонился и попятился.
Кто это? Главный здешний начальник?..
— И чего стоишь? — не отставал тот. — Ты, вообще, кто? Заняться тебе нечем?
Но спокойно так спрашивал — не как начальник.
— Я…
— Ты Эдин Вентсивер, что ли? — перебил «начальник».
