Непрощенная (СИ) - Соболева Ульяна (чтение книг txt) 📗
Но тогда я все еще была малышкой Дали. Отец в шутку говорил, что Рейна я всегда ждала больше, чем его. А потом брат доставал из-за пазухи подарки для меня. Чаще всего какой-то диковинный трофей, а я от радости снова бросалась к нему на шею. Мне исполнилось четырнадцать, и Альмир решил искать для меня жениха,а брат сказал, что выдаст замуж лишь за того, кто сможет одолеть его в бою, после того как нашел меня горько плачущей в конюшне. Тогда он пообещал мне, что никто не заставит меня выйти замуж без моего согласия.
Я думала он шутит, но, когда был созван турнир и рыцари выходили на ринг, чтобы сразиться с самим велиарием, поняла, что Рейн дас Даал никогда не бросает слов на ветер.
В том году этого никто так и не смог сделать… а потом к нам приехал Од первый и предложил выдать меня за его среднего сына – Самирана. Это было предложение, от которого мой отец не смог отказаться, да и я сама, как истинная дочь своего отца, понимала, насколько это важно для нас. Наши королевства враждовали так много лет, что теперь это было тем самым призрачным шансом на долгосрочный мир. Самирана я увидела тем же летом, они приехали гостить в Адвер вместе с Маагаром дас Вийяром и юным велиарием Анисом. Тщедушный, худой мальчишка лет восемнадцати с женским лицом и длинными белыми, волнистыми волосами. Я тогда шепнула Рейну, что если надеть на него женское платье и напихать в корсаж тряпок, то он мог бы стать очень симпатичной велиарией. Брат сказал, что может это устроить, лишив его именно того органа, который делал Самирана мужчиной. Но в этот раз я сказала, что согласна выйти замуж, и пусть моим мужем будет «девочка», а не какой-нибудь грязный мужлан.
Помню, как спрашивала у матери, почему Од Первый не привез свою дочь, которая была чуть старше меня самой, но мать сказала, что Одейю дес Вийяр готовят к постригу, и она не покидает стен Тиана. Мне стало жаль её. Такая молодая, а не увидит всех радостей жизни. Зачем в Храм? Ведь можно выдать её замуж за Рейна. Это бы укрепило наш союз. Мать отрицательно покачала головой, тогда я нагло задала этот вопрос за обеденным столом, и Самиран ответил, что его сестра не предназначена для мирской жизни, она вряд ли найдет себе мужа, да и никто не пожелал вступить с ней в брак до сего времени. Почему? На этот вопрос не знали ответ даже мои родители.
Конечно, не было никакой помолвки. Той осенью проклятый лассар пришел к нам с войной. Он завоевал наше доверие, мы открыли ворота его войску добровольно и не ожидали нападения.
Услышала позади себя тихие шаги и улыбнулась уголком рта…можно было и не оборачиваться - я узнала её по запаху. Она встала рядом со мной и так же подняла лицо к звездам.
- Я верю, что они смотрят на нас оттуда. Радуются вместе с нами и плачут.
Они всегда рядом. Мы их не видим, но это не значит, что их больше нет. Пока из наших глаз текут слезы по ним, а сердце сжимается от боли, они живы.
Маленькая велиария, потерявшая всех в этой войне, как и я, могла найти те слова утешения, на которые мало кто был способен. Я видела, как она рыдала у погребального костра, как тихо произносила молитвы, а потом несколько дней отказывалась от еды, пока я не заставила поесть насильно.
- Не спится?
- Тебя ждала.
Резко повернулась к ней, вглядываясь в точеный профиль и пытаясь угадать, лжет или говорит искренне. Сегодня днем между нами многое изменилось. Она, возможно, еще не догадывается об этом, но сегодня лаана стала моей, и я ее не отпущу и никому не отдам. Это моя женщина.
- Зачем?
- Видела, что тебе больно, и хотела утешить.
Какие огромные и искренние глаза. Откуда ж ты взялась на мою голову, девочка? И что нам делать дальше? Как далеко ты пойдешь со мной, и что нас ждет впереди? Смогу ли я защитить тебя от ужасов и жестокости моей войны? И что станет с тобой, если я погибну? Ведь люди никогда не примут нашу любовь.
- Сегодня днем ты спросила, не боюсь ли я быть проклятой Иллином. И я поняла, что ничего не боюсь рядом с тобой. Пусть нас проклинают небеса и люди. Я хочу любить тебя, Дали. Хочу быть твоей.
Я обхватила её лицо ладонями и наклонилась к её губам.
- Люби, если хочешь, лаана. Только любить меня тебе придется до самой смерти, потому что с этого момента ты будешь принадлежать мне.
- До самой смерти…это так мало. Я хочу любить тебя и после нее.
Я жадно поцеловала ее в губы, зарываясь в шелковистые пряди дрожащими пальцами, а потом привлекла к себе, заставив положить голову мне на плечо. Когда я вернусь с этой встречи…если вернусь, ты будешь кричать для меня о любви, маленькая лаана. Истекать влагой, дрожать от наслаждения под моими губами и руками, и кричать, как долго и сильно будешь меня любить.
- Кто такой Рейн дас Даал, Дали? Это, правда, твой брат? – спросила очень тихо, сплетая пальцы с моими.
- Мой брат мертв. Его убил Од Первый. А это самозванец, который назвался его именем и хочет заключить с нами сделку. Но её не будет. На рассвете мы примем бой и убьем ублюдка. Я убью. Лично.
Она подняла голову и отстранилась, сильно побледнела, впиваясь пальчиками мне в плечи, и я готова была вытащить свое сердце и положить ей в ладони именно за эту бледность. Потому что испугалась. За меня. За меня никто и никогда не боялся с тех пор, как я попала в плен к лассарам. И меньше всего я ожидала увидеть этот страх в глазах лассарской велиарии.
- Послушай меня, лаана. Если я не вернусь сегодня, тебе нельзя здесь оставаться. Иди с Буном на юг. Он выведет тебя к твоим. Поняла?
Она отрицательно качнула головой и впилась тонкими пальцами в волосы
- Ты вернешься. Слышишь, Дали?! Ты обязательно вернешься ко мне. А я буду ждать тебя.
- Я постараюсь. Очень постараюсь, малышка. Но все же будь готова уйти немедленно. Если я не вернусь, ты найдешь у нас в палатке записку от меня, там будет сказано, где спрятаны твои документы. А теперь иди спать, Лори, мне нужно побыть одной.
Но она не ушла. Так и простояла со мной до предрассветных сумерек. А потом помогала мне одеться и наносила краску мне на лицо. Не причитала и ни о чем не спрашивала. Только на прощание сказала, чтобы я помнила, что она ждет меня.
***
На рассвете мы вышли навстречу отряду самозванца. Ровно двадцать воинов, вооруженных до зубов и измазанных темно-синей краской. В Валлассе именно так выходили на поле боя, если не собирались заключать мир. Проклятый ублюдок поймет, что мы не примем его у себя. Для меня этот бой означал слишком много - у самозванца большое войско, и он занял Валлас, а это означало, что если я выиграю, то ..О, Гела! Я даже боялась думать. Думать о том, что вернусь в родные земли. Но я так же понимала, что этот бой может оказаться для меня последним.
По мере того, как мы приближались к отряду, разговоры стихали. Воины сжимали свои мечи и хранили молчание. Я учила их не растрачивать энергию перед схваткой, уйти в себя и мысленно плясать победный танец на костях врага. И ни одной мысли о проигрыше. Мы возвращаемся только с победой, даже если она стоит нам жизни. Со мной были лишь приближенные, лишь те, кто знали обо мне все и готовы были умереть за наше дело, не задумываясь.
Отряд противника ждал нас на условленном месте недалеко от Лиа, там, где снег всегда таял и обнажал теплую землю. Двадцать воинов в валласских латах и со знаменем моей династии. Впереди на вороном коне их предводитель. Тот самый, который посмел называть себя Рейном. В железной маске и черном развевающемся на ветру плаще он походил на самого Саанана во плоти. Мои люди не преувеличили, когда с суеверным страхом рассказывали о монстре, который оставлял после себя развороченные трупы женщин и младенцев, усеял все дороги, ведущие в Лассар, головами поверженных врагов. Его конь стоял, как вкопанный, и сам самозванец смотрел в нашу сторону, ожидая, пока мы достаточно приблизимся, чтобы можно было заговорить.
- Приветствую тебя, Лютая.
