Ассистентка антиквара и город механических диковин (СИ) - Корсарова Варвара (электронная книга .txt) 📗
Уже который раз он поучал ее, но Аннет, как оказалась, привыкла к его наставлениям и даже начала их ценить и не воспринимать в штыки.
Несколько секунд она молча переваривала услышанное, затем вздохнула и последовала его совету: собрала мужество, переступила через себя и перешла к теме, которую боялась поднимать. Но сделать это было необходимо. Самый подходящий момент: под звуки грозы, дождя, ветра. Как в кино.
– Простите, что я назвала вас свиньей, – сказала она совсем тихо, – Я знаю, вы не применяли ваш талант тогда, в картонном лесу. Я просто растерялась.
Аннет выпалила все на одном дыхании, руки ее при этом нервно комкали халат на коленях.
Ей было бы легче, если бы Максимилиан отвел глаза и отпустил ничего не значащую шутку, но он смотрел на нее пристально и ждал продолжения. Аннет почувствовала острое желание исповедаться. Она набрала воздуха и заговорила:
– Я рассталась с Бастианом – со своим другом – полгода назад. Он мне изменял. Мне было больно, и я поняла, что не создана для таких вот… необременительных отношений. Сегодня я в этом убедилась окончательно.
– Что ж, я могу это понять, – задумчиво сказал Максимилиан и затянулся трубкой. – Вот и вторая моя ошибка: я принял вас за девушку иного склада… в отношениях с мужчинами, я имею в виду. Видать, не так уж я много знаю о женщинах, как думал. Готов извиниться еще тысячу раз за то, что оскорбил вас своими… кхм... домогательствами.
– Расскажите про свою жену, – потребовала Аннет, сердясь на себя. Просить об этом было стыдно, но ей очень хотелось докопаться до сути. – Вы упомянули Эдиту, и что я поначалу показалась вам непохожей на нее. Что она за женщина? Почему вы развелись?
Гроза передумала уходить. От порыва ветра задрожали стекла на террасе, пламя свечи под колпаком затрепетало. Аннет ждала ответа, затаив дыхание.
Максимилиан пожал плечами.
– Не сошлись характерами. Мы были обручены с детства. Эдита из рода обедневших аристократов. Моя семья радовалась этому браку. Род Молинаро древний, но титулов мы никогда не имели. Мои предки служили придворными антикварами, художниками, скульпторами. Иначе говоря, мы богатые ремесленники и торговцы высокого ранга, поэтому нас так тянет заключать браки со знатью. Я был влюблен в Эдиту лет с четырнадцати, хотя вращались мы в разных кругах и не проводили время вместе. Нас поженили, когда я вернулся из армии. Первые месяцы я был на седьмом небе. Эдита… она очень красивая, холеная блондинка. Грешен: всегда испытывал слабость к блондинкам.
Он смущенно прокашлялся.
– Однако скоро выяснилось, что общего у нас с женой было мало. Эдита любит, чтобы жизнь была как на картинке журнала «Светская львица». Во всех комнатах серые обои оттенка «голубиная шейка», а ковры розовые, оттенка «веселая вдова». Не дай бог перепутать с оттенком «резвая пастушка», знакомые не одобрят. По коврам обязательно бегают две собачки породы «хохлатый феникс». Черт, сколько лет прошло, а я все еще помню эти дурацкие названия… Ну а муж должен быть подле ее руки и знать свое место. Нарядно одетый, модно причесанный и почтительный бездельник. Чтобы все смотрели, восхищались и говорили: да, мадам Молинаро – столп светского общества. Она пыталась отвадить моих армейских друзей – тех, кто не дослужился до высоких чинов, – а торговлю, пусть даже произведениями искусства, считала вульгарным занятием.
Он на миг прикрыл глаза, словно вспоминая.
– Эдиту изводила скука. Чувство юмора ей заменяло насильно привитое светское остроумие. Она ничем не интересовалась, кроме сплетен и журналов мод. У нее был талант релаксатора, но она отказалась его развивать. К любому делу остывала очень быстро. Бралась за благотворительность, пробовала рисовать, учиться пению… когда ничего не выходило, искала виноватых. Эдит и самокритика – два слова, которые не стоит употреблять в одном предложении.
Максимилиан досадливо щелкнул языком и добавил.
– Я, конечно, тоже хорош. Хотел, чтобы она в одночасье стала другой. Постоянно ее вышучивал, даже не пытался сделать ее счастливой. Во время ссор доводил ее до слез. Вел себя, как бессердечный чурбан. Став старше я, конечно, понял: когда любишь, не стремишься переделать человека, а помогаешь ему найти и развить его лучшие качества. Собственно, любви в нашем браке не было никогда. С моей стороны было юношеское увлечение, которое прошло очень быстро. С ее же стороны было увлечение связями и деньгами моей семьи.
Мы все меньше времени проводили вместе. Я не вписывался в установленные ей рамки и поэтому сильно раздражал. В конце концов, она захотела жить отдельно, но развелись мы лишь спустя пару лет, после того, как я предложил ей хорошие отступные. Причиной назвали мою неверность, иначе знакомые бы ее осудили. А так все сложилось хорошо. Сейчас она собирается замуж за пожилого дипломата.
– Значит, вы ей не изменяли? Все это досужие сплетни? – с надеждой спросила Аннет. Максимилиан прищурил глаза, и Аннет поняла, что сейчас она услышит то, что ее не обрадует.
– Конечно, я ей изменял, – ответил он тоном взрослого, который без всякой радости сообщает ребенку, что новогодних эльфов не существует, а подарки под елкой купила бабушка на распродаже. – Хотел убедиться, что на свете еще остались веселые и понимающие женщины.
Сердце Аннет упало. Максимилиан глянул искоса и потер подбородок.
– Я не обманщик, – твердо заявил он. – Пустых обещаний никому не давал, правила оговаривал сразу и не тянул женщин в постель ради галочки. Встречался лишь с теми, кто мне был интересен. Уверяю, таких женщин было немного. Чтобы их пересчитать, хватит пальцев на моей правой руке.
Он помахал кистью, на которой было четыре пальца и обрубок вместо мизинца.
– Я сразу поставил Эдиту в известность о своих похождениях. Она восприняла это равнодушно. У нее тоже были… друзья мужского пола. Предложил ей развестись, но в тот раз она и слушать не пожелала. Ей нравился статус замужней женщины. Потребовалось немало времени, чтобы ее уговорить.
– И все же измена – это гадко, – сказала Аннет обиженно. – Не могу относиться к этому спокойно.
– Я и не оправдываюсь. Осуждайте на здоровье, не стесняйтесь.
– А та девушка в приморском отделении? Ванесса рассказывала, что она прижила от вас ребенка, и вы ее уволили. Это тоже правда?
– Напомните мне вырвать Ванессе язык, когда вернемся в столицу, – попросил Максимилиан и потер висок. – Ребенок не от меня. Я всегда осторожен, и своего ребенка ни за что бы не бросил. Катерина спуталась с рассыльным, тот сбежал. Сама мне призналась. Я дал ей денег, она уволилась и вышла замуж за богатого лавочника. Возможно, действительно отправила ребенка в воспитательный дом, я не интересовался.
– Катерина? Значит… с ней вы тоже были близки?
– Был. Целых два месяца, уже после развода.
Аннет бросила на собеседника взгляд, в котором было так много льда, что хватило бы заморозить вино в бокале на столе. Откровения Максимилиана удручали. Что делать: сама напросилась. Особого сочувствия к его жене и легкомысленной Катерине она не испытывала, но все же до сего момента втайне надеялась, что Ванесса наврала ей с три короба. Увы, врак набралось на лишь один короб. Максимилиан невесело усмехнулся и предложил:
– Ну же, давайте. Самое время сказать какую-нибудь банальную фразу из дешевой пьесы. Все вы мужчины одинаковы, например. Или: я всегда знала, что вы такой, и счастлива, что не попала в ваши сети. Мне нечего будет вам возразить. Все это будет правдой.
Максимилиан принялся выбивать трубку и сделался такой мрачный, что у Аннет мурашки побежали по коже.
– Что ж, – сказала она с деланным спокойствием. – По крайней мере, вы вели себя ответственно. Кто я такая, чтобы вас осуждать? Спасибо, что ответили на мои вопросы и были откровенны. Пойду-ка я к себе, уже поздно.
Она поднялась и сделала шаг к выходу.
– Погодите, – остановил ее Максимилиан. Встал, пошарил в кармане и протянул руку. – Вот ваше пенсне.
