В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна
И все же, окончательно он в это уверовал только после встречи с Вариной. Он никогда не мог бы представить, что способен заниматься любовью в хлеву чуть ли, не рядом с кучей навоза, но "охота пуще неволи" лучше и не скажешь. Шертес за годы плена несколько подзабыл об этой стороне жизни, хорошо хозяйка, не избалованная, по всей видимости, мужским вниманием, сама проявила инициативу, опершись пышной грудью о его руку, тяжко вздыхая при этом. Симпатичная крепкая женщина, проведшая всю жизнь на свежем воздухе, что может быть вкуснее? Секс был приятным дополнением, порадовавшим их обоих, потом еще раз и еще. Женщина была ненасытна, почти настолько насколько и он. Хотелось бы пожить здесь подольше, но Шертес торопился пройти портал.
Лори сразу обо всем догадалась и теперь ее презрительное выражение лица сопровождало все их "милые" беседы. Она, несомненно, пыталась вызвать в нем чувство раскаяния за его неподобающее, по ее мнению, поведение, но Шертесу было хорошо, а поэтому раскаиваться он явно не собирался.
Нужно было идти в ближайший город. Варина сказала, что там есть стационарный портал. Это было достаточно опасно, но другого выхода Шертес не видел. Он уже знал, где они оказались, и знал, что, чтобы добраться до места, куда он хотел пристроить Лори с детьми и Фанной, необходимо минимум четыре разовых портала. Их выбросило слишком далеко от того места, мощность одного разового портала не позволила бы преодолеть такое большое расстояние. Их у него было всего шесть, три он спрятал подальше, на самый крайний случай, если придется спасаться бегством, так что другого пути, кроме как в город, у них не было.
В город он пошел один, оставив Лори с детьми и Фанной в лесу, уведя их подальше от дороги. Варина уверяла его, что летом в лесу безопасно, крупные животные сами не нападают в это время на людей, это внушало надежду, что все будет хорошо. Шел быстро, временами переходя на бег, не потому что спешил, а потому что бежать по открытому пространству было настоящим наслаждением. У городских стен, некоторое время понаблюдал за стражниками, охраняющими въезд в город, решая для себя, как лучше пройти мимо них.
Когда вдалеке показался очередной обоз, Шертес, быстро нагнал его и попросился попутчиком на одну из телег, заплатив за свое место кружкой, что дала ему Лори. Хозяйке кружка так понравилась, что она подарила Шертесу старые штаны, рубаху и дырявую шляпу. Переодевшись в эти обноски, он слился с толпой, больше не привлекая к себе внимания.
Шертес раздобыл денег, для прохождения портала, теперь только бы пройти его, не привлекая внимания, и это-то как раз было самым сложным. Он жил по многу лет во всех частях мира, и один раз выучив язык, больше не забывал его. Знал он язык и этой страны, а вот Лори, Фанна и дети — нет. Они не смогли бы ответить даже на простейший вопрос, который им задал бы стражник. Шертес ломал голову, что придумать. Людей, согласившихся их провести в город, он бы нашел. Но дальше что? Возле портальных ворот находилось два охранника и писарь, отвечать на вопросы придется обязательно! И тут его осенило — надо выдать их за глухонемых. Понятно, что такое количество глухих женщин, вызвало бы подозрение, значит, придется разделиться и портал проходить поодиночке. Шертес немного побродил до утра по городу, несколько местных забулдыг даже не поняли, что поделились с ним кровью, Шертес не жадничал, главным было не вызвать никаких подозрений. На рассвете Шертес двинулся назад. Несмотря на то, что он не спал уже третьи сутки, силы постепенно возвращались к нему, Шертес чувствовал это буквально каждую минуту. Кисти рук сухие и тощие, стали более-менее напоминать мужские руки. Кожа немного разгладилась, на голове пробивалась щетина, к нему возвращалась жизнь.
Когда он нашел палатку, то возле нее сидели только Фанна и дети, Лори не было на месте, она где-то бродила по лесу. Это сразу вызвало в нем такое дикое раздражение, что он и сам удивился этому, хотел ее уже искать, но, наконец, она соизволила вернуться. Он едва сдержался, чтобы не наорать на нее, хотя и причины особенной-то было. Стали собирать вещи и тут Шертес заметил в ней некую странность, которая ему ужасно не понравилась. Лори стала молчаливой. Казалось бы, надо радоваться такому превращению, но он, вместо этого, нахмурился, поскольку не понимал причин такого изменения ее поведения. Она стала какой-то другой. Прибитой, что ли. Суетливо и торопливо выполняла его приказы, постоянно за все благодарила, старалась держаться рядом с детьми, явно избегая его. Сначала он решил, что она обиделась за грубость и только выжидает момент, чтобы побольнее отомстить, но нет, ничего подобного. Она стала вести себя так, как в его понимании должна была вести себя с ним любая девушка… и это ему не нравилось. Вот не нравилось и все тут. Он уже привык к другой Лори: свободной и язвительной, мстительной и своенравной, и хотел именно такой ее видеть.
Она плелась по дороге позади всех, о чем-то сосредоточенно раздумывая. Шертес встал на ее пути, с твердой решимостью вытрясти из нее объяснение такому ее поведению. Когда ему что-то было нужно, он шел напролом, отметая деликатность, вежливость, такт, что он ей сразу же и продемонстрировал. Лори пыталась увильнуть от ответа, но с ним такой номер не прошел, он спокойно, дотошно и обстоятельно перечислял причины ее возможного изменения, доведя Лори до пунцово алых щек, легкого заикания, и дрожи в руках, но и на этом он не собирался останавливаться. Ему нужен был ответ четкий и ясный.
Лори в какой-то момент задумалась, как-то странно на него поглядывая, а потом выдала такую тираду, обвинив его… да в чем только она его не обвиняла, закончила она свою речь, обозвав его хомяком, любезно объяснив, что этим незнакомым словом, называют лохматую свинью с толстыми щеками. Ее слова успокоили его. Она переживала, что с ними будет дальше, она боялась будущего. С одной стороны это его несколько задело, потому что по всем канонам она должна была видеть свое единственное спасение в его лице, ну и относится к нему соответствующе, с другой стороны, он поступил бы точно также. Зависимость от кого бы то ни было, тяжела и унизительна, и Лори не хотела оказаться в таком положении. Такая ее точка зрения ему очень понравилась. Успокоив ее, что у них будет дом, в котором можно спокойно жить несколько лет, пока вырастут Колин и Элли, Шертес двинулся вперед, но теперь его мысли как-то незаметно переключились на этого мифического хомяка, то есть круглый, лохматый толстощекий шар, стоящий на крошечных копытцах. Образ, созданный его воображением, почему-то заставил его ухмыльнуться, а потом его губы растянула зловещая ухмылка, и Лори заметившая эту мимику побледнела, потому что поняла, что она предназначалась лично ей.
Глава 13
Придумывать ничего особенного и не пришлось. Поскольку Шертес собирался выдать Лори за глухонемую, то необходимо было потренироваться, чтобы она убедительно смогла сыграть эту роль. Он, как опытный наставник, приступил к тренировкам на первом же привале.
Лори развалилась на бревне, прикрыв глаза рукою, а он стоял рядом с ней, мучительно раздумывая, что бы такое ей сказать?
"Встать!" — слишком банально, и тут он увидел как по ее одежде карабкается несколько пауков. Это был единственный вид пауков, что нападали на добычу сообща, здесь их называли храги, а в его народе называли загонщиками. Они по команде паучихи, управляющей ими, одновременно кусали жертву в горло, вызывая своим ядом удушье. Смерть Лори, конечно, не грозила, по несколько неприятных минут, в случае укусов, ей было обеспечено.
"Храги!", — крикнул Шертес в ухо Лори, после чего, она ожидаемо свалилась с бревна и вскочив на ноги, с бешенством посмотрела на него. Шертес ткнул пальцем в паука на ее плече, потом на другого на ее рукаве, и Лори дико завизжал, стала прыгать на месте, пытаясь сбросить их с одежды, а потом вообще с криками умчалась с поляны. Вернулась через несколько минут, злая и грязная, вся в каких-то веточках и листьях, очевидно во время пробежки она упала в овраг, споткнувшись о камень. И вот тогда Шертес наставительным тоном раскритиковал ее поведение, объяснив ей, что она не должна была реагировать на его голос, а должна была дождаться, когда он прикоснется к ней, и удивленно посмотреть, дожидаясь пока он пальцем укажет ей на пауков. А потом не визжать, а молча сбрасывать их с себя, ну, может быть, немного попрыгав на месте.
