Озорной вампир (ЛП) - Бакстер Кейт (версия книг TXT) 📗
— Расскажи мне что-нибудь. — Голос Саши был тихим и неуверенным, и это заставило его желудок сжаться. — Мне все равно, что именно. Просто что-то настоящее.
Эван заключил ее в объятия и притянул к себе. Он мало что мог ей сказать, чтобы ненароком не причинить боль. Так много в их истории было общего, и так много всего было связано с насилием, но он не мог ожидать, что она отдастся ему так, как он хотел, и не предложить ничего взамен. Он был мудаком, но не совсем безрассудным. Ей было все равно, что он скажет, лишь бы это была правда.
— В свое время существовало семь отдельных кланов берсерков. Семь королей царствовали над нами, и каждый год собирались на высший совет. Обиды озвучивались и улаживались, проводились конкурсы, а также праздничные мероприятия, выслушивались просьбы о заключении брака и проводились церемонии.
— Берсерки не признают брачных уз. — Печальное осознание, прозвучавшее в голосе Саши, сжалось тугим комком в груди Эвана. — Я надеялась… то есть, я думала, что может быть… — слова замерли в разочарованном молчании.
Боги, ну почему ей так трудно объяснить его природу? Это было невозможно для любого другого берсерка понять, и, возможно, это было частью проблемы. Их различия были так велики.
— А как ты узнала связь, Саша?
Она медленно выдохнула.
— Это трудно объяснить. Быть обращенным — это… травматично. Болезненно. Этот переход вызывает резкие колебания, и когда он заканчивается, ты наполняешься чувством пустоты, которое подавляет. Нет никакого утешения. Коллектив предлагает призраки эмоций, которые мучают больше, чем успокаивают. Все, что ты когда-то чувствовал, становится несущественным. Через некоторое время привыкаешь к апатии. Но потом связь обрушивается на тебя, как волна. Я чувствовала, что вот-вот лопну, настолько переполненная, что чуть не расплакалась. Пустота исчезла. Апатия исчезла. Я увидела тебя и сразу все поняла. Запах твоей крови взывал ко мне. В первый раз, когда я питалась от тебя, это наполнило меня силой. Эта уверенность врожденная.
— У нас нет связи, мы можем распознать наши узы через церемонию вместо кормления, но это не сильно отличается. Признаю, это происходит не сразу. Наши связи растут благодаря общему опыту и инстинкту. Наши инстинкты укоренились в нашей ДНК. То, что ты называешь брачной связью, говорит с нами на подсознательном уровне. Есть… осознание, которого раньше не было.
Повисло молчание на некоторое время. Эван почувствовал, что Саша хочет спросить его о чем-то, но боится ответа. Она глубоко вздохнула. Задержала воздух. И резко выдохнула.
— Как ты нашел меня вчера вечером? Я знаю, что это был не запах.
Не это она хотела спросить. Ее запах изменился, и Эван сморщил нос. Возможно, она выбрала вопрос, который не вызовет разочаровывающего ответа.
— Нет. Это было не по запаху. Чем больше времени я провожу с тобой, тем больше мы становимся связаны. Как и твоя связь, это трудно объяснить. Твоя сущность… то самое, что делает тебя той, кто ты есть — присоединилась к моей ДНК. И в свою очередь изменила мою сущность — то самое, что делает меня тем, кто я есть… стало инстинктом. Есть ли в этом хоть какой-то смысл?
Саша пошевелилась и положила руку на грудь Эвана прямо над его сердцем. Тепло ее ладони разлилось по его коже, и он удивился разнице в температуре ее тела после взятия его вены.
— Итак, по сути дела, ты утверждаешь, что не знаешь, как нашел меня. Этот слепой инстинкт вел тебя, и ты последовал за ним.
Это было самое простое объяснение.
— Да. Потому что ты была в своем ковене много раз, путешествовала по этому маршруту снова и снова. Потому что это была твоя память, а теперь и моя тоже.
И снова ее запах изменился от беспокойства.
— Ладно. Не буду врать, это довольно глупо.
Эван громко рассмеялся.
— Это только один из способов выразить это.
— И это чертовски страшно.
Он почувствовал ее страх и пожалел, что не может сделать что-нибудь, чтобы успокоить его. Однако смягчение удара не изменило бы фактов. Как и ее связь, это слияние их жизненных сил было неизбежно. Он не мог изменить его так же, как не мог изменить движение приливов и отливов.
— А что такое Коллектив? — Он не хотел, чтобы она зацикливалась на своем страхе. Кроме того, она была у него в долгу. Он поделился кое-чем о своей натуре, и ей пора было ответить взаимностью. Возможно, он найдет что-то в том, что она даст ему, чтобы предложить Грегору. Какая-то маленькая несущественная информация, которая могла бы успокоить его и держать подальше от Саши.
— Это наша память. Все вампиры связаны кровью. У нас одна родословная, и она течет по всем нашим венам. В этой крови содержатся воспоминания каждого вампира, который когда-либо существовал. После нашего обращения мы наследуем эти воспоминания.
Боги. Эван даже представить себе не мог, каково это — вдруг набить себе голову воспоминаниями о каждом берсерке. Как там было место для ее собственных мыслей и воспоминаний? Как она отделяет свой собственный опыт от того, что ей не принадлежит?
— Они все время с тобой?
Он почувствовал, как она кивнула.
— Поначалу воспоминания просто ошеломляют. Они взывают к тебе, как призраки, ищущие общества. Это одна из самых трудных вещей для преодоления постпереходного периода. И если мы не научимся сопротивляться притяжению Коллектива, то рискуем стать жертвой безумия.
Эван медленно выдохнул. Это звучало ужасно.
— Тебе было очень тяжело? — Волна беспокойства пробежала по его телу. Боролась ли она с Коллективом? Неужели это так тяжело давило на ее разум?
Саша ответила лающим саркастическим смехом.
— Нисколько. Мне было необычайно легко сопротивляться притяжению Коллектива. Думаю, именно поэтому Саид выбрал меня. Он знал мой разум и знал, что я могу противостоять.
— Он обратил тебя против твоей воли? — Гнев по отношению к мужчине, который так глубоко ранил Сашу, вспыхнул в груди Эвана свежим и горячим потоком.
— Нет. — Саша быстро ответила. — Он никогда бы так не поступил. Он мог бы сильно настаивать на этом, — добавила она. — Но, в конечном счете, выбор был за мной.
— А тебя это не беспокоило? — Эван знал, что испытывает свою удачу, задавая так много вопросов. Но он обнаружил, что жадно поглощает каждую крупицу информации, которую может получить от нее. Она очаровала его.
— Я больше беспокоилась о потере своей души, чем о Коллективе.
— Но почему же?
Саша провела кончиками пальцев по ленивому узору на груди Эвана. Ощущение ее нежного прикосновения вновь разожгло угасающие угольки его похоти и заставило член шевельнуться между ног.
— Я боялась, что меня никогда не привяжут. Но я согласилась быть обращенной в надежде что…
Она резко оборвала себя, и ощущение ужаса скользнуло по спине Эвана.
— Что? Скажи мне, Саша.
Ее пальцы замерли в ленивом движении, и она отвернулась от него.
— Я надеялась, что Саид привяжет меня.
От ревности у Эвана перехватило дыхание.
— Ты влюблена в него? — Он знал, что она питает некоторую привязанность к вампиру, но от знания, что она любит его, Эвану захотелось вонзить кол в сердце ублюдка.
Он выпрямился на кровати. Его сердце бешено колотилось в груди, и грубая, неукротимая ярость росла в нем. Вместе с ним пришел прилив силы, который заставил его конечности дрожать. Саша принадлежала ему. Любой, кто попытается отнять ее у него, встретит свой конец.
— Эван? — Робкий голос Саши не пробился сквозь туман ревнивой ярости, затмившей его разум.
— Ответь мне. — Крошечная, ничтожная частичка рассудка, цепляющаяся за его разум, пыталась сказать ему отступить, но он не слушал. — Ты любишь вампира? Может быть, хочешь заставить его ревновать? Я не люблю игры, Саша. И я не буду в них играть. Скажи мне правду, прежде чем я вернусь в этот ковен и выбью ответ из самого Саида.
Его слова и действия ничего не сделают, кроме как оттолкнут ее. И да помогут ему боги, но Эван ничего не мог с собой поделать.
