Туманы Унарры - Вонсович Бронислава Антоновна (первая книга TXT) 📗
— И духу твоего чтобы не было! Вон отсюда!
Вопль мага, который как раз открыл дверь, заставил Неллу резко отпрянуть и уткнуться в книгу, в которой слова все так же не хотели складываться во что-то понятное. За спиной разочарованно вздохнул Федерико. Сама она с трудом удержалась от того же. Неужели инор Кавальери не мог поругаться еще с полчасика где-нибудь подальше от библиотеки? Или нет, вовремя он появился. Очень вовремя.
— Вот ведь паршивец! — продолжал бушевать маг. — Ничего нормально сделать не может, даже подслушать, без того, чтобы что-нибудь не сломать или не разбить!
— Что на этот раз? — очень вежливо спросил Федерико.
— Напольную вазу. Старинную. Двести лет ей было.
— Почтенный возраст. Немногие вазы доживают до такого.
— Да что такое двести лет для фарфоровой вазы? Они со временем только ценнее становятся, — проворчал инор Кавальери. — Как и маги, впрочем. И зачем я его только взял?
— Жалко стало?
— Его? Да его не жалеть, его пороть надо. Тогда, может, и выйдет какой толк.
— Инор Кавальери, успокойтесь. Разве ваши нервы стоят какой-то там вазы?
— Какой-то там? — взвился маг. — Богиня, я за миг лишился целого состояния. И все по вине этого паршивца! Да, мне положительно нужно успокоиться. Роза!
Горничная мгновенно оказалась в библиотеке, словно стояла у двери и только и ждала, когда ее позовут. Возможно, все так и было. На ее лице не было страха, лишь жадное любопытство.
— Я здесь, инор. Всегда рада вам помочь, — прощебетала она.
— Роза, принеси мне чего-нибудь для успокоения, — почти мирно сказал инор Кавальери.
— Капли, которые прописал целитель?
— Вот еще. Эти капли не успокаивают. Они плохо выглядят, а пахнут еще хуже, — капризно сказал маг. — Мне чего-нибудь покрепче. И гостям. И закуску.
— Вам спиртного не принесу, — заупрямилась Роза. — Целитель же сказал: «Нельзя». Не с вашим сердцем напиваться.
— Не собираюсь я напиваться! — возмутился маг. — И вообще, кто из нас кому платит, Роза?
— Вы платите, потому и волнуюсь. Коли помрете, мне никто платить не будет, — уперлась горничная. — А целитель сказал, что для вас любая рюмка может оказаться последней. И вообще, такому сильному магу злоупотреблять спиртным нельзя. Я вам капелек накапаю в водичку, хорошо? А гостям вашим вино принесу, почему не принести? Они мне не платят, меня их здоровье не волнует.
С этими словами горничная развернулась и, виляя бедрами, отправилась выполнять поручение. Маг оторопело смотрел ей вслед какое-то время, потом проворчал:
— Уволю, как есть уволю. Распустились. Что горничная, что камердинер. Скоро кухарка придет меня жизни учить. Всех уволю. Новую прислугу найму. Давно пора.
Но ворчал он неубедительно, наверное, прошел уже первый гневный порыв, да и напоминание о том, что он — маг сильный, не прошло даром. А может, свою роль сыграло созерцание активно виляющей попы горничной. Было в ней что-то такое медитативное…
— Не уволите, — уверенно сказала Нелла. — Кто еще будет так о вас заботиться?
— Заботиться, — недовольно сказал маг, — да я от такой заботы помру раньше, чем от естественных причин. Перенапрягся немного, вызвал целителя сдуру, а Роза теперь раскомандовалась. Так бы все прошло, не в первый раз.
— Опять взяли больше заказов, чем нужно? — понимающе спросил Федерико. — Неосторожно вы, инор Кавальери.
— Еще вы скажите, что в моем возрасте поберечься надо. Не такой уж у меня он большой. Я иным молодым могу дать фору.
— Вот и дайте. Не разорились бы, если бы отдали один заказ Бонетти, целителя не пришлось бы вызывать.
— Бонетти? Вы еще предложите Морини! — вскинулся успокоившийся было маг. — Только через мой труп.
Он скрестил руки на груди и мрачно уставился на гостей. Не отдавать заказы соперникам для него было вопросом не денег, а принципа. Здоровье волновало мага намного меньше репутации.
— Такими темпами вашего трупа ждать недолго. Вы слишком неосторожны, — заметил Федерико.
— Да я еще на ваших похоронах выпью! Будете мне говорить об осторожности! Кого, как не вас двоих, я не так давно предупреждал? И вы меня послушались? Нет, все дальше и дальше засовываете голову в петлю! Остается ее только затянуть, а до этого совсем недалеко…
Слова Кавальери прозвучали очень веско, словно он прибегнул к Дару предсказания, и атмосфера в библиотеке стала неожиданно зловещей, как будто за спиной появился маньяк, чья тень и без того неустанно преследовала Неллу и Федерико.
ГЛАВА 29
Федерико мрачно слушал разглагольствования инора Кавальери и думал, что зря они сюда пришли. Нет, если Нелле удастся хоть что-то найти, он будет только рад. Но разве можно что найти в таких условиях? Федерико недовольно посмотрел на хозяина дома, который мечтательно глядел в потолок, вспоминая собственную юность. К сожалению, вслух. Подумать только, все вокруг тем или иным образом пытаются лишить его жены. Вот и этот маг со своими странными намеками. Плечи у него, видите ли, широкие. Были. В далекой молодости. Федерико скептически хмыкнул.
— Не верите? — обиженно спросил Кавальери. — Да вы сами можете узнать у любого, кто был в Унарре в то время. Не такое это событие, чтобы не запомнилось.
— Что вы, что вы! — Фальшиво запротестовал Федерико, который понятия не имел, чему он должен верить или не верить, поскольку нить рассказа потерял уже минут десять назад. — Разве я могу вам не верить? Да еще в таких вопросах.
— А что же означал ваш возглас?
Маг подозрительно сверлил взглядом собеседника и не торопился успокаиваться.
— Он относился вовсе не к вам, — уклончиво ответил Федерико, понадеявшись, что Кавальери сам придумает к кому.
— А, ну да, — оправдал его ожидания маг. — Тони, разумеется, не из тех, чьим словам следует верить.
— Разумеется, — подтвердил Федерико.
Он лихорадочно вспоминал, что это за Тони и чем тот так провинился перед Кавальери. В то время, когда капитан еще слушал, ни о каком Тони и речи не шло, а в окружении Кавальери никаких Тони не было. Даже ученика-камердинера звали по-другому.
— А где он сейчас? — решил уточнить Федерико, подумав вдруг речь шла о чем-то важном.
— Кто знает? Как уехал, так и не возвращался. После такого-то позора, — снисходительно ответил маг. — И я его прекрасно понимаю. Не так-то просто остаться в городе, в котором каждый мог ткнуть в тебя пальцем и сказать: «Это тот, что проиграл юнцу, только что закончившему Академию». — Он мечтательно вздохнул, видимо, вспомнив о своих легендарных плечах, и зачем-то добавил: — Кстати, а дом его долго пустовал, а потом был куплен Бонетти. И даже что-то из библиотеки ему досталось, — Кавальери недовольно цокнул языком, — а ведь я предлагал неплохие деньги. Но нет — ущемленная гордость, и все такое…
Федерико окончательно успокоился. Вряд ли он пропустил что-то важное. Разве что тот опозоренный маг решил таким странным образом отомстить через много лет сопернику. Но тогда бы на месте преступления находили улики, прямо или косвенно указывающие на Кавальери. А улик не было никаких, или… Федерико нахмурился. Или они утаивались, если подозрения насчет причастности кого-то из Сыска справедливы.
Нелла просматривала книги, не обращая на них с Кавальери ни малейшего внимания. Видно, уже привыкла к постоянному звуковому сопровождению и считала это чем-то вроде фона. Эх, убрать бы этот фон куда подальше, за дверь хотя бы, так нет, вежливость не позволяет, да и сидят они в гостях у Кавальери. Хотя как в гостях? Горничная как ушла, так и пропала, а хозяин и думать забыл, что просил Розу принести угощение. От потери вазы он явно оправился, ученик-камердинер в коридоре не шумел: либо уже собрал свои вещи и удалился, либо тихонько сидит в своей комнате в надежде, что маг отойдет до завтра и все будет как прежде. Нет, все же Кавальери слишком снисходителен к прислуге. Распустил совсем.
Кавальери нудно рассказывал об очередной магической дуэли, Федерико вежливо кивал, хотя скулы уже сводило зевотой. Вдруг Нелла придвинула к себе лист бумаги и торопливо начала писать. Неужели нашла нужное? Федерико спрашивать не стал, ни к чему привлекать внимание владельца библиотеки, которому сказали, что инора Каталано хочет посмотреть литературу по выбранной специальности. Но Нелла строчила и строчила, в упоении перевертывая листы фолианта, а лицо у нее было такое вдохновенное, что Федерико невольно залюбовался, даже забыв, что сейчас его больше должно интересовать то, что жена записывает, а не она сама.
