Мертвая академия. Печать крови - Лайм Сильвия (электронная книга TXT) 📗
На последних словах голос Дэйна подозрительно погрустнел, а серый пепел глаз подернулся поволокой дождя.
После того как ректор в очередной раз отвернулся, пряча взгляд, моему сердцу вдруг стало тесно в клетке из собственных ребер. В горле застыла горечь.
В этот момент с возрастающим отчаянием я почувствовала, будто все сказанное он примеряет на самого себя.
«Они не могут чувствовать боль и удовольствие. Их кровь остыла, а сердце остановилось…»
Ледяные мурашки пробежали по спине. Я снова вспомнила все то, что занимало мои мысли последнюю неделю. А именно: существует ли проклятие, убивающее Дэйна, или все же нет?
И хорошо, что сейчас, как никогда прежде ярко, вокруг меня кружили темные потоки. Тренировка с драугром помогла мне войти в нужное состояние, чтобы чувствовать магию практически кожей.
Я медленно моргнула и вновь посмотрела на ректора сумеречным зрением. Вокруг него огромными кольцами двигалась Тьма. Словно спирали хвостов громадных змей. Словно густой туман, который повиновался каждому движению своего хозяина. И этим хозяином был Люциан.
Его Тьма была велика, как океан, но она была приручена. Я видела силы, которыми он был способен управлять, но я не видела ничего, что отравляло бы его тело подобно телу хомяка.
Выдохнув с облегчением, снова моргнула, сосредоточившись лишь на безупречном профиле, очерченном прямым водопадом снежных волос.
— И все же я не понимаю, — проговорила уже гораздо спокойнее. — Да, мертвые не способны дышать, их тела не функционируют, как наши. Зато они могут не бояться смерти. Не бояться голода или болезней. А ведь это означает вечную жизнь! Многие живые позавидовали бы им, потому что лишены подобных привилегий. А значит, потеря человеческого сознания — это собственный выбор мертвых. Зачем злиться, если можно существовать… иначе?
Честно говоря, я и впрямь не понимала. Ведь если кровожадность изначально не заложена в природе нежити, значит, должны существовать вполне разумные и спокойные экземпляры?
Дэйн повернул голову и странно взглянул на меня.
Я, может быть, и успела бы задуматься над смыслом этого взгляда, если бы в этот момент внимание не привлек Леонар. Прежде краем глаза я замечала, что он, как и демонологи, бегает по полю, безуспешно пытаясь взять под контроль сразу всех зомби. И, честно говоря, скрыться от одиннадцати оживших трупов было не так-то просто.
Но теперь внезапно он остановился и разом приструнил десяток трупов. Одичавшим остался лишь один. Тогда этот десяток теперь уже послушных бойцов окружили последнего кольцом, не пуская того к тяжело дышащему некроманту.
Дэйн проследил за моим взглядом и тут же крикнул принцу:
— Не забывайте, магиан Альвис, что травмировать нежить запрещено! Так что скажите своим… «союзникам», чтоб не трогали бедолагу!
Даже с такого расстояния было заметно, как наследник империи устало вздохнул и кольцо зомби лениво расступилось перед ним. Леонар с последним неподчиненным мертвецом остались стоять друг напротив друга.
И в следующую секунду умертвие бросилось вперед. С чудовищной скоростью, которую от него было сложно ожидать.
Я ахнула, зажав рот рукой. Но не прошло и нескольких секунд, как принц с трудом поднял дрожащую руку и перехватил черные нити управления над последним зомби.
— Ну вот, а говорил: «Не смогу, не смогу…» — с легкой усмешкой сказал Дэйн и снова вернулся ко мне взглядом. — А насчет ваших слов, магиана. Это, безусловно, очень интересная теория. Но, как показывает практика, большинство высших мертвецов неконтролируемо меняются после смерти. Их тело уродуется некромантией, а следом за ним и сознание тоже. Эти существа уже нельзя назвать абсолютно разумными в нашем, человеческом, понимании. Возможно, одиночество и осознание собственной смерти полностью выжигает в них созидательную часть, оставляя лишь хаос и злобу. Но доподлинно это никому не известно.
Леонар Альвис медленно шел по полигону в нашу сторону. Он явно жутко устал, на лбу сверкали бисеринки пота. Но идеально прямая осанка и уверенная походка наследника империи и сейчас вызывали лишь уважение. За ним внушительной толпой шел строй обветшавших трупов.
— И все же, выходит, высшая нежить — это просто другая форма жизни, — никак не унималась я. — Ведь в глубинном смысле не плоть и кровь отличают нас от мертвецов, а способность любить, сопереживать, чувствовать тоску и радость, страсть и разочарование. Если эти чувства сохранятся…
— Лариана, это невозможно, — немного резковато прервал меня Дэйн и тут же исправился: — Но теория мне нравится. Впрочем, вам лучше увидеть собственными глазами, что остается от разума мертвеца.
В этот момент принц уже оказался прямо возле нас, с любопытством разглядывая застывшего неподалеку драугра.
Дэйн невозмутимо подошел ко мне и положил пальцы на мои виски.
— Смотрите внимательнее, магиана Ирис, — проговорил он бесстрастным академическим тоном.
Я лишь успела заметить сочувствие, мелькнувшее в глазах принца, как Тьма навалилась оглушающей лавиной.
Странные звуки наполнили пространство. Громче, чем я привыкла. Их было больше, чем положено.
Моргнула раз, другой, ощущая, как ярость пылает во мне, будто негасимое пламя. Неудержимо хотелось убить кого-нибудь. Прямо сейчас.
А затем я увидела себя. В нескольких метрах впереди. Худенькая черноволосая девушка стояла рядом с ректором и наследным принцем. Все трое были странно напряжены, а у меня и вовсе глаза пылали кровавым светом.
«Выйди из моей головы, человечишка…» — раздался отвратительный шепот где-то в области висков.
От этого голоса дрожь прокатилась по позвоночнику ледяной волной. Волосы зашевелились на затылке. В ноздри пахнуло могильной вонью.
«Выйди и дай мне сожрать тебя…»
Отвратительный шепот где-то на грани сознания. Хрип, переходящий в яростное рычание.
И чужие эмоции, захлестывающие изнутри.
Злоба, ненависть, жажда крови.
Меня начало трясти. Руки, которые все еще удерживали сумеречные нити, ведущие к драугру, предательски дрогнули.
И в тот же миг я услышала другой голос. Мягкий, спокойный и одновременно несгибаемый, как лезвие меча:
— С высшей нежитью главное — сила, магиана Ирис. Вы должны быть сильнее. Иначе они смогут подчинить вас. Драугру это будет сложно. Но есть и более могучая, разумная нежить. Духи, личи, банши, стрыги. Вы должны быть сильнее, чем они…
Это был тихий, вкрадчивый шепот Дэйна.
Я снова плотнее обхватила нити Тьмы, и в следующий миг наваждение исчезло.
Моргнула пару раз, приходя в себя, и с радостью почувствовала собственное тело.
Ректор снова стоял чуть в стороне, а с центра поля медленно приближался немного хромающий Ивейн. Позади него, будто на привязи, шел ледяной демон, и от каждого его шага трава замерзала.
Эмилия же никак не могла взять под контроль своего барлога. Хотя, на мой взгляд, она его здорово вымотала.
— Все, на сегодня тренировка окончена! — громко проговорил Люциан, поднял руку вверх и резко сжал в кулак.
Тут же из моих ладоней исчезла Тьма. Нити будто растворились сами собой.
Одиннадцать мертвецов упали замертво, а драугр начал яростно закапываться в землю. Демон Ивейна осыпался на ледяные осколки, а волосатое чудище Эмилии исчезло в огне.
— Но я же еще не закончила! — крикнула возмущенно она, тут же подбегая к нам.
— Завтра продолжим, — невозмутимо оповестил Дэйн, на глазах превращаясь в отстраненного и мрачного ректора императорской академии, которого разделяла от нас пропасть возраста, опыта и социального статуса.
Магиане устало кивнули, приготовившись расходиться. Но стоило мне сделать шаг в сторону общежития, как Дэйн вдруг хмуро добавил, заставив меня вздрогнуть:
— А вас, магиана Ирис, я попрошу остаться.
Мурашки прокатились по спине, потому что звучало это так, словно я в чем-то провинилась.
Леонар, проходя мимо, хлопнул меня по плечу, а Эмилия, с ног до головы покрытая грязью, вообще злобно фыркнула, не скрывая радости по этому поводу. Только Ивейн странно прищурился, переводя желтоватый взгляд с меня на ректора и обратно. Но через мгновение уже отвернулся, достал из кармана серебряную флягу и, приложив к губам, безразлично ушел прочь.
