Подозрение (ЛП) - Монир Александра (книги бесплатно .TXT) 📗
Она обвивает меня руками.
— Я бы ни за что не позволила им уехать без меня, — говорит она, проказливо улыбаясь, — мне в буквальном смысле пришлось прятать их паспорта, пока мне тоже не заказали билет.
— Узнаю свою Зои! — я заливаюсь смехом и, повернувшись к Кэрол и Киту, заключаю их в объятия.
— Мы так скучали, — говорит Кэрол, поглаживая меня по щеке, — слава богу, ты в порядке.
— Конечно, в порядке, — я беру за руку сначала её, а потом Кита, — пойдёмте. Проведу вам экскурсию.
Спустя несколько часов я, свернувшись в кресле, умилённо наблюдаю за Зои, дремлющей на моей кровати. Присутствие сестры для меня сейчас — то, что доктор прописал. Проводя с ней время, разговаривая, показывая свой новый дом, я впервые за несколько дней чувствую себя намного спокойней. Но сейчас, из-за смены часовых поясов, она крепко уснула, и я снова осталась один на один со своими переживаниями. Неужели Себастьяна и правда обвинят в убийстве? Когда мы снова увидимся? И почему меня не покидает чувство, что ко всему этому каким-то образом причастны миссис Малгрейв и Мэйси?
В памяти всплывают слова из биографии леди Беатрис, и я снова бросаю взгляд на Зои, чтобы удостовериться, что она мирно спит. Затем на цыпочках выхожу из комнаты и закрываю дверь. К тому времени, как она проснётся, я давно вернусь.
Без Себастьяна Лабиринт кажется мрачным и унылым. Я крадусь зелёными коридорами, стараясь запоминать направление, чтобы потом найти дорогу назад. По телу бегут мурашки от неестественно сильных порывов ветра и от понимания, что я ушла от дома настолько далеко, что даже крика моего никто не услышит.
Проходит полчаса, потом ещё, и я уже готова рыдать от безысходности. Я никак не могу добраться до центра Лабиринта, просто хожу кругами, до сих пор не отыскав ничего, даже близко похожего на кольцо.
И тут меня поражает догадка, бросающаяся в глаза, как порывы ветра внутри Лабиринта. Если леди Беатрис оставила кольцо для своей преемницы… ей нужно подтверждение, чтобы знать наверняка, что это именно тот человек.
Я развожу руки в стороны, дотрагиваясь ладонями до стен живой изгороди, как тогда с Себастьяном. И изгородь снова меняет цвет, становясь от моего прикосновения ярко-фиолетовой. Но в этот раз ещё и земля под ногами начинает переливаться неземным желтым сиянием. У меня перехватывает дыхание. Светящаяся тропа бежит вперёд… словно указывая мне путь.
Не отрывая рук от стен, я бегу всё быстрее, следуя всем изгибам и поворотам мерцающей дорожки. И наконец попадаю в незнакомый закоулок Лабиринта, заросший гортензиями, единственными цветами, которые я здесь увидела. В памяти сразу всплывают папины слова:
«… помни о гортензиях. Когда увидишь их, знай, что ты близко».
У меня захватывает дух. Это, наверное, и есть центр Лабиринта.
Я прикасаюсь к гортензиям и чувствую покалывание в пальцах. Почва под цветником начинает дрожать, и я с замиранием сердца наблюдаю, как из-под земли что-то пробивается. Водный камень?
Я стою как вкопанная. Это, несомненно, то самое кольцо из моих снов, кольцо, с которым леди Беатрис изображена на старом портрете — вытянутый остроконечный бриллиант в старинной серебряной оправе. Водный камень просто необыкновенный, и я смотрю на него одновременно со страхом и благоговением. Что ж, обратной дороги нет. Я надеваю кольцо на безымянный палец.
Земля под ногами начинает ходить ходуном. Я с криком цепляюсь за живую изгородь и сразу же в страхе отпрыгиваю, потому что фиолетовые стебли, вырастая всё выше и выше, сплетаются в купол прямо у меня над головой.
— Помогите, — кричу я, хотя и понимаю, что это бесполезно. Я в ловушке, и никто меня не услышит.
Листва начинает шелестеть… и в этом шелесте я слышу перешептывание, в котором различается единственное слово.
«Имоджен».
Я вздрагиваю.
— Леди Беатрис?
Ответа нет, только порывы ветра становятся сильнее.
— Что происходит?
Вслушавшись в гул приглушённых голосов, мне наконец удаётся разобрать слова.
«Ты в Шепчущей Галерее. Ты не увидишь меня, потому что я по другую сторону. Но можешь услышать».
Мороз по коже. Я в ужасе смотрю на купол, сплетенный над головой. Это что-то немыслимое. Страшный сон, ставший реальностью. Я истинная преемница леди Беатрис; я элементаль. И теперь у меня есть водный камень.
«С водным камнем на теле приложи руку к земле, и получишь все ответы». Вспомнив эти слова, я поднимаю глаза на купол над головой и дрожащим голосом спрашиваю:
— Почему я здесь? Что произошло с Люсией на самом деле?
Шёпот стихает, но, надев кольцо, я понимаю, что нужно делать. Я, как магнит, прижимаюсь к живой изгороди, касаясь водным камнем фиолетовых стеблей.
На стене из растений начинают танцевать тени. Отпрянув назад, я едва сдерживаю крик. Тени принимают чёткие очертания, и передо мной как будто разыгрывается жуткое кукольное представление.
Я вижу силуэты двух девочек, идущих бок о бок. Вдруг девочка слева останавливается, подступает к девочке справа. И обходит её. Они переходят на сторону друг друга. Меняются местами.
Я наблюдаю, нахмурив брови. Неужели это мы с Люсией?
Затем к ним присоединяется тень третьей девочки, размерами чуть побольше. Её рука сжимается на запястье одной из девочек, полностью его закрывая. Из-за стен Лабиринта доносится пение, знакомое и одновременно наводящее ужас.
«Я знаю, что путь мой извилист и крут. Пусть тёмные тучи по небу плывут…»
Пение резко прерывает голос… двенадцатилетней Люсии, доносящийся из ниоткуда, но такой отчётливый, словно гремит из динамика. Она произносит фразу из того далёкого дня в Тенистом Саду.
«Откуда взялся этот цветок? Здесь какой-то подвох?»
Вдруг по Лабиринту эхом разносится мой собственный голос, и я подпрыгиваю от неожиданности… потому что не произносила ни слова. Это фраза, которую я сказала вчера.
«С каких это пор ученики школ-пансионов берут с собой в сопровождение домоправительниц и горничных? Странно это, согласитесь? И почему я об этом ни сном ни духом?»
Затем раздаётся третий голос, повторяющий фразу, которой Мэйси тогда мне ответила.
«Здесь какой-то подвох?»
Она повторила ту же фразу, что и Люсия. Но дело не только в этом. Когда я услышала её, произнесенную двумя голосами, что-то меня насторожило.
«Здесь какой-то подвох?»
Во всём этом есть какой-то подвох?
Вдруг у меня перехватывает дыхание от неожиданной догадки.
Наконец я поняла, почему миссис Малгрейв одержима Люсией и безразлична к собственной дочери. Поняла, почему Люсия из рассказов Себастьяна так отличается от кузины, которую я знала, и которая меня любила. Я поняла, что не давало мне покоя; поняла, почему не могла собрать все события в целостную картину.
Произошло нечто уму непостижимое, и теперь я знаю что.
Потрясённая своим открытием, я бегу обратно в дом, судорожно хватая ртом воздух. Войдя в Мраморный Зал, немного сбавляю темп, вымученно улыбаюсь горничным и вообще изо всех сил стараюсь вести себя как обычно. Словно мир, который я знала, не перевернулся только что на 180 градусов.
Затем взбегаю по лестнице, оглядываясь по сторонам. И замираю. Песня, которую я слышала в Лабиринте… песня Люсии… доносится из моей спальни.
Что она там забыла? Там же Зои спит. Я подбегаю к двери и распахиваю её настежь.
Зои нигде не видно. Мэйси спиной ко мне заправляет мою кровать, напевая себе под нос.
— Где она?
Мэйси оборачивается.
— Добрый день, ваша светлость. Где кто?
— Зои, — я пытаюсь сохранять спокойствие, — она спала здесь, когда я уходила.
— Когда я вошла, комната была пуста, ваша светлость. Наверное, она спустилась вниз, осмотреться. Я спрошу у матери…
— Я знаю, что она тебе не мать, — сходу выкладываю я, — вы обе мне врали… врали всем… всё это время.
