Разрушь меня - Мафи Тахира (первая книга .TXT) 📗

Надо выяснить, жив он или мертв.

Надо собраться, сохранять спокойствие. Не дрожать, не трястись, следить, чтобы не стошнило. Нужно сменить тему.

— А где моя одежда? — спрашиваю я, играя безупречно белой простыней, скрывающей мои выступающие кости.

— Уничтожена по гигиеническим соображениям. — Он надевает очки. — Для вас подготовлен специальный костюм. Он заметно облегчит вашу жизнь.

— Костюм? — От удивления у меня приоткрывается рот.

— Да. Но к этому перейдем чуть позже. — Он делает паузу. Улыбается. На его подбородке ямочка. — Вы же не станете нападать на меня, как на Кенджи?

— Я напала на Кенджи? — недоуменно морщусь я.

— Слегка, — пожимает плечами незнакомец. — Но зато теперь мы знаем, что у него нет иммунитета к вашему прикосновению.

— Я коснулась его? — Я резко села, едва не забыв подтянуть простыню. Залившись краской, вцепилась в край, как в спасательный круг. — Я искренне прошу прощения…

— Уверен, он примет ваши извинения. — Блондин углубился в свои записи, словно заинтересовавшись собственным почерком. — Что ж, неплохо. Мы ожидали деструктивных тенденций. Вы много вынесли за последнюю неделю.

— Вы психолог?

— Вроде того. — Он отбрасывает волосы со лба.

— Как это — вроде?

Он смеется, замолкает и катает ручку между пальцами.

— Да, в сущности, психолог. Иногда.

— Как прикажете это понимать?

Он открывает рот, но снова сжимает губы. Хотел ответить, но предпочел рассматривать меня. Он смотрит так долго, что я вспыхиваю. Он начинает что-то писать и пишет долго.

— Что я тут делаю? — спрашиваю я.

— Выздоравливаете.

— И давно я тут?

— Вы спали почти четырнадцать часов, вам дали мощное успокоительное. — Блондин смотрит на часы. — Что ж, кажется, с вами все в порядке. — И добавляет, поколебавшись: — Вы прекрасно выглядите. Просто потрясающе.

У меня во рту пригоршня рвущихся на свободу слов. Краска заливает лицо.

— А где Адам?

Он глубоко вздыхает. Подчеркивает что-то в своих записях. Губы изгибаются в улыбке.

— Где он?

— Выздоравливает. — Блондин смотрит на меня.

— С ним все в порядке?

Кивок.

— Да, с ним все в порядке.

— Что это значит?

В дверь стучат двойным стуком.

Незнакомец в очках не пошевелился, сосредоточенно перечитывая свои записи.

— Входи, — говорит он.

Слегка неуверенно входит Кенджи, осторожно посматривая на меня. Вот не думала, что так обрадуюсь его появлению. При виде знакомого лица меня охватывает огромное облегчение и чувство вины: неужели я сильно ему навредила? Кенджи подходит ближе.

Ощущение вины мгновенно исчезает.

Присмотревшись, я вижу, что он невредим. Наступает на ногу, как на здоровую, с лица сошли все следы побоев, веки уже не отекшие, и порез на лбу бесследно зажил, кожа выглядит гладкой и нетронутой. Про себя признаю, что Кенджи был прав.

У него действительно красивое лицо.

Вызывающая линия подбородка. Безупречные брови. Угольно-черные глаза и волосы. Элегантен. Силен. Немного опасен.

— Привет, красотка!

— Прости, что чуть не убила тебя.

— О… — осекается он и засовывает руки в карманы. — Ну, я рад, что мы с этим разобрались.

Я замечаю, что на нем футболка с фабричными дырами и темные джинсы. Сколько же времени я не видела никого в джинсах! Военная форма, хлопковое белье и дизайнерские платья — все, с чем я сталкивалась за последнее время.

Мне стыдно перед Кенджи.

— Я запаниковала, — объясняю я, переплетая пальцы.

— Я так и понял. — Он приподнял бровь.

— Прости.

— Да ладно.

— Ты выглядишь лучше.

Он улыбается. Потягивается. Прислоняется к стене, сложив руки на груди и скрестив ноги.

— Трудно тебе, наверное.

— В смысле?

— Смотреть на мое лицо и сознавать, что я был прав: зря ты сразу отказалась. Но я не гордый и охотно тебя прощу.

Я смотрю на него открыв рот, не зная, захохотать или швырнуть в него чем-нибудь.

— Не заставляй меня дотрагиваться до тебя.

Кенджи сокрушенно качает головой.

— Непостижимо, как можно так клево выглядеть и быть такой в прямом смысле недотрогой! Кенту, гаду, повезло.

— Простите. — Психолог встал. — Вы закончили? — Он смотрит на Кенджи. — Ты вроде по делу пришел.

Кенджи оттолкнулся от стены и выпрямился.

— Да. Слушай, Касл хочет тебя видеть.

Глава 44

— Сейчас? — Блондин растерян больше, чем я. — Но я еще не закончил осмотр!

Кенджи пожал плечами:

— Он хочет ее видеть.

— Кто такой Касл? — спросила я.

Блондин и Кенджи посмотрели на меня. Кенджи отвел глаза, Блондин — нет.

— Кенджи не рассказал вам, куда вы едете?

— Нет, — неуверенно говорю я, бросая взгляд на Кенджи, упорно рассматривающего пол. — Он ничего не объяснил. Сказал, знает одно безопасное место и может нам помочь…

Блондин приоткрывает рот, затем начинает хохотать, всхрапывая. Встает и протирает очки подолом рубашки.

— Ну ты и засранец, — говорит он Кенджи. — Почему ты ей правду не сказал?

— Тогда она никогда сюда не поехала бы.

— Откуда тебе знать?

— Она чуть не убила меня!

Я перевожу взгляд с одного на другого, со светлых волос на черные и обратно, и наконец не выдерживаю:

— Что происходит? Я хочу видеть Адама и Джеймса. И дайте мне какую-нибудь одежду!

— Ты голая? — Кенджи вдруг забывает обо всем на свете, вглядываясь в мою простыню.

Невольно покраснев, я раздраженно отвечаю:

— Блондин говорит, мою одежду уничтожили.

— Блондин?! — взвился белокурый психолог.

— А вы не представились!

— Уинстон. Меня зовут Уинстон, — сообщает он.

— Вы что-то говорили о костюме для меня?

Нахмурившись, он смотрит на часы.

— Сейчас у нас нет времени этим заниматься. Дай ей что-нибудь надеть, — обращается он к Кенджи, который по-прежнему, не скрываясь, пялится на меня.

— Я хочу видеть Адама.

— Адам пока не готов вас видеть. — Блондин Уинстон кладет ручку в карман. — Мы сообщим вам, когда он очнется.

— Как прикажете вам доверять, если вы не позволяете мне увидеть Адама и Джеймса? У меня нет самого необходимого. Я хочу встать, дайте что-нибудь надеть!

— Принеси одежду, Мото. — Уинстон подвел часы.

— Я тебе не собачка, Блондин, — огрызается Кенджи. — И не зови меня Мото, сколько раз говорить!

Уинстон сжал переносицу.

— Нет проблем. Я скажу Каслу, что она опоздала по твоей вине.

Кенджи бормочет что-то оскорбительное, выходит и грохает дверью.

Проходит несколько секунд в натянутом молчании.

Я глубоко вздыхаю и решаюсь:

— А что такое Мото?

— Ничего, — пожимает плечами Уинстон. — Это прозвище, у него фамилия Кишимото. Кенджи бесится, когда мы сокращаем. Очень трепетно относится к своей фамилии.

— Тогда зачем вы сокращаете?

— Ее же не выговорить, — фыркает Уинстон.

— Разве это оправдание?

Он хмурится:

— Что?

— Уинстон, вы вышли из себя, когда я назвала вас Блондином. Отчего же Кенджи нельзя возмущаться, когда вы зовете его Мото?

Уинстон бубнит что-то вроде «это не одно и то же».

Я ложусь на постель и опускаю голову на подушку.

— Ну-ну, не будьте лицемером.

Глава 45

В не по росту большой одежде я чувствую себя клоуном. На мне чья-то футболка, чьи-то пижамные штаны и чужие тапочки. Кенджи сказал, что одежду из сумки тоже уничтожили, и чье на мне одеяние, я не знаю. Я буквально теряюсь в избытке ткани.

Пытаюсь завязать лишнее узлами, но Кенджи останавливает меня:

— Ты мне рубашку не порти!

У меня опускаются руки.

— Ты мне свою одежду принес?

— А ты думала, у нас тут платья по углам валяются? — Он посмотрел на меня так, будто мне полагалось быть благодарной за его щедрость.

Ну, все лучше, чем ходить голой.

— А кто этот Касл?

— Он тут главный, — говорит Кенджи. — Лидер всего движения.