Непутевая, или Подарок для принца (СИ) - Колка Ирина (полные книги txt, fb2) 📗
На подкорке подсознания теплилась надежда: у Кьяры не хватило бы духа. Такая молодая и затюканная девочка просто не способна провернуть подобное, разве что у нее богатый опыт, и под ангельской личиной скрывается распутная гадина? Кто знает, кто знает… Не удивлюсь, она же дочка своей мамочки…
Неохотно открыл глаза и пошевелился. Прислушался к своему телу — ничего! Только боль и зуд, правой руки почти не чувствую. Опустив глаза, оглядел себя. Штаны на месте, все застегнуто. На всякий случай проверил руками, сел и грубо выругался. На душе такая грязь — вовек не отмыться!
Лязг засовов заставил вздрогнуть. Рановато заявились, твари! Еще несколько минут — и меня захлестнула бы стадия ярости, и вот тогда — добро пожаловать!
Тидарра вплыла в комнату разнаряженной ладьей. Улыбка в пол-лица, глаза сияют. Одной ее довольной рожи мне хватило, чтобы понять — надежды тщетны, и рассчитывать, что все обошлось, не приходится.
— Поздравляю, мой дорогой! Ты справился на славу! — тут же подтвердила мои сомнения она, и к горлу подкатил комок тошноты. — Предание сбылось! Камень магии вспыхнул алым, а это значит, наследник королевства Триединства зачат! Я чувствую его во чреве моей дочери. Наследник сразу двух великих королевств, мой заветный пропуск на трон Алайи! Мне даровали его звезды!
Разделять ее великую радость я не собирался, поэтому молча завалился обратно на кровать, закинув руку на лицо.
— Ну же, Флориан! — этой дряни, видимо, все мало, хочется еще поиздеваться. — Ты станешь отцом, разве это не прекрасно? Я уже отправила вестника в Алайю. Пусть Антуанэль порадуется вместе со мной!
Жаль, ее так просто не убить. Сейчас задушил бы голыми руками, даже не взирая на то, что женщина. Вокруг Тидарры всегда сиял защитный кокон магии, и будь возможность его пробить, кто-то уже давно бы это сделал.
— Я вообще считаю, что эти отборы, эта суета излишни, — как ни в чем не бывало продолжала она. — Испокон веков браки заключались по расчету. Ты же это понимаешь, Флориан? Я просто облегчила твой выбор.
Она все еще ждала от меня какого-то ответа, но говорить мне было не о чем. Закрыл глаза и сделал вид, что сплю. Тидарре это было не по нраву. Наверное, ей было бы приятней, если бы я ругался, брызгая слюной, и сыпал проклятиями. Напитывал ее эмоциями и тешил больное самолюбие, признавая ее превосходство.
— Ну что ж, — она обиженно надула губы, — спишем на то, что ты устал, — Тидарра противно хихикнула, направляясь к двери. Наконец-то! — Отдохни. Сейчас у меня много хлопот. Потом я пришлю за тобой. Вы с Кьярой сначала пройдете обряд здесь, в Меридоре. А потом отправимся в Алайю. Там и сыграем свадьбу.
Тидарра вышла, лязгнули замки, а тяжелая дубовая табуретка разлетелась в мелкую щепу, ударив в дверь ей вслед. Будь я драконом — сейчас спалил бы комнату дотла! Внутри бушевала такая ярость, что я затруднялся придумать к ней сравнение.
Что она себе возомнила? Что будет распоряжаться моей судьбой? Кормить с руки, указывать, где спать, водить на случки на веревочке⁈ Она отправила гонца в Алайю? Надеюсь, это блеф! Что теперь подумает отец? А Диали⁈ Спину пробило холодным потом. Да мне же вовек не оправдаться!
Я спрыгнул с кровати и подскочил к двери, в сердцах рванул засовы — тщетно! Тут металла в пять ладоней, снаружи несколько замков. Легче пробить стену, чем открыть эту дверь!
Следующие полчаса я с остервенением разносил комнату. Не осталось ни одного целого предмета, ни одной неразорванной тряпки. Каменное крошево кружилось в воздухе, забивая легкие и мешая дышать, разбитые светильники чадили, кровать я разнес о стену, погнул даже кованую спинку, а остальное разбил в мелкую щепу. Ничего не помогло! Злоба бушевала, требуя для выхода цель посерьезней.
Дверь загромыхала, когда я, истратив последние силы и тяжело дыша, сидел в центре разоренной камеры прямо на куче щепок и стекла, в полной темноте, крутя в руках здоровенный металлический прут, вырванный из витиеватого орнамента кровати.
Вошедшие словно знали, что им понадобится освещение, и принесли большой светильник. Свет резанул по глазам, поэтому не сразу разглядел, кто там заявился, а когда понял, буквально остолбенел от удивления.
Это какими надо быть идиотами, чтобы заявиться в клетку с разозленным зверем без охраны? Совсем бесстрашные или бессмертные, я не пойму⁈
Ворон окинул комнату глазами, поискав, куда пристроить канделябр. Естественно, не нашел, поэтому поставил сразу на пол. Кьяра испуганно жалась к нему, глаза блестели в темноте, я видел, что они заплаканы. Но жалости я больше не испытывал, осталась только неуемная ярость. Она текла по венам вместе с кровью, обжигая, затмевая слабые посылы разума, заволакивая взор и придавая сил.
— Убирайтесь или я убью обоих, — прохрипел, поднимаясь и покачивая в руке тяжелый прут.
К моему величайшему удивлению Ворон крепко затворил дверь и даже запер изнутри. Да он безумный, как и все вокруг Тидарры!
Металлический прут гулко звякнул о камни. Доля секунды — и мы с Вороном покатились по полу. Взметнулось каменное крошево, захрустело стекло, истошно закричала Кьяра.
Мы никогда не дрались с ним в рукопашную, только на мечах. Эти турниры частенько устраивали в детстве, и этот прихвостень Тидарры был отличным мальчиком для битья. Тьярри проигрывал всегда, я никогда не видел в нем соперника, поэтому сейчас не поставил бы на его жизнь и дохлой кошки.
Но к моему изумлению сейчас он дал отпор. И не просто отпор — я неожиданно почувствовал в нем силу, равную своей! Не знаю, может, арахниды виноваты, или та гадость, что он мне скормил, но Ворон сдаваться не спешил. И я его понимал, это не поединок, где можно проиграть и сдаться. Теперь ценой проигрыша будет его жизнь, потому что я, доведенный до предела, дрался насмерть.
Пальцы хрустели, сталкивались кулаки, мы катались по битому стеклу, которое царапало лицо, иголками впивалось в кожу. Ворон удачным ударом разбил мне губу, я почти захлебывался кровью. Ее терпкий вкус придавал мне сил и будоражил сознание. Извернувшись, вскочил, подхватил его за грудки и что есть силы шваркнул о стену. Ворон сполз на пол, а я ненадолго перевел дух.
Кьяра жалась у двери, прикрывая рот руками. В глазах застыли слезы и панический испуг. Она даже не шевельнулась, когда я поднял прут и, крутанув его в руке, повернулся к ней.
— Я никогда не признаю твоего ребенка, Кьяра! — злоба во мне бурлила так, что я готов был схватить эту дрянь за шею и размозжить ей голову об острые камни.
— Успокойся, Флориан! — Тьярри тяжело поднялся и было шагнул ко мне, но я только этого и ждал. Пару ударов кованого прута он с ходу отразил голыми руками, но третьим я припер его к стене.
— Ну ладно она, — прошипел я. — Но ты! Сукин сын, ты же мужик, Тьярри! Как ты позволил такому случиться? Ты понимаешь, что по факту это насилие? Какой дрянью эта ведьма меня опоила?
Корявое острие прута застыло, уткнувшись в его шею.
— Ответишь ты… — прошипел ему в лицо, вжимая прут в горло, чтобы не мог дышать. Испытывая при этом поистине изуверский кайф и упиваясь жаждой мести. — Я не могу убить ее, ведь теперь эта гадина носит моего ребенка…
— Не твоего — моего! — прохрипел Тьярри, ухватил прут руками с двух сторон и отбросил меня с такой силой, какой я в нем не ожидал. То ли по инерции, то ли от удивления я отлетел в сторону, прут гулко бухнулся следом.
— Что⁈
— Что слышал! — сплевывая кровь, прорычал Тьярри. — По-твоему, зачем я здесь? Чтобы оберегать ее от матери! Уймись, идиот, тебя никто и пальцем не тронул!
Смысл его слов не сразу дошел до моего воспаленного сознания. Какое-то время я еще оглушенно сидел на полу, пытаясь собрать мысли в кучу. Потом вскочил и подлетел к нему. Не знаю, что я собирался сделать, возможно, в порыве ярости продолжить драку, но истошный женский визг сковал меня по рукам и ногам.
Кьяра подбежала к Ворону и, безудержно рыдая, повисла у него на шее, закрывая своим телом от меня!
