Полёт феникса (СИ) - Архангельская Мария Владимировна (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
И то сказать, не каждый день императоров хоронят.
Лучезарная гробница, в которой мне до сих пор не доводилось бывать, оказалась не каким-то одним, пусть даже грандиозным сооружением, а целым некрополем. Процессия проползла через огромные ворота из трёх арок и двинулась по широкой аллее между неизменных кладбищенских кипарисов и кедров и колоссальных каменных фигур, стоящих вдоль всего пути на расстоянии нескольких метров друг от друга. Фантастические животные — драконы, цилини [2], лудуни [3] — соседствовали с вполне реальными и узнаваемыми львами, слонами, лошадьми и верблюдами, установленными попарно, друг напротив друга. Ближе к концу статуи животных сменились статуями людей: воины воинственно сжимали рукояти мечей, чиновники почтительно склоняли головы, увенчанные высокими шапками согласно рангам.
Аллея привела к высокому и просторному погребальному храму, с крышей из жёлтой черепицы, поддерживаемой красными колоннами. За ней начинался ряд высоких курганов, каждый из которых скрывал могилу либо императора, либо его родственника. Если пройти дальше, то можно было найти и могилы особо отличившихся приближённых, удостоенных чести быть похороненными рядом со своими владыками, но мы туда не пошли. Процессия остановилась у свежего кургана, насыпанного поверх недавно построенной гробницы. По обе стороны открытого входа стояли две каменные стелы, с фигурками драконов на вершинах, и ещё одна стела на спине каменной черепахи венчала насыпь. Я невольно задумалась, были ли тексты с восхвалением покойного высечены после известия о его смерти или ещё при его жизни? Может быть, даже и утверждены им. Но уж дату смерти после даты рождения на самой верхней стеле точно поставили совсем недавно.
Вспыхнули заранее приготовленные фонари и факелы. Носильщики сменились в последний раз, и гроб внесли внутрь гробницы. Служители и мы с Тайреном тоже вошли внутрь, остальной двор остался снаружи, опустившись на колени прямо на холодную зимнюю землю и совершая одновременные поклоны. Оказавшись внутри, я с невольным любопытством огляделась. Туннель, ведущий в гробницу, был облицован белоснежным мрамором, сама погребальная камера была внушительных размеров залом — снаружи курган показался мне меньше. Отсветы огня заиграли на золотых драконах, украшавших купол. Гроб поместили на богато украшенный постамент, инкрустированный драгоценными камнями. Снова запылала жаровня, в огонь полетели благовония, все кланялись, пока священнослужитель заклинал душу покойного не выходить из гробницы и не карать живых без вины. После того как я рядом с Тайреном отбила десяток поклонов, мне пришлось выйти — остаток обряда сын Дай-цзана должен был довершить в одиночестве, не считая священника. Потом ещё были возжигания свечей и благовоний на небольшом алтаре у входа снаружи, возлияния вином и чаем, и наконец к кургану подтащили большую каменную плиту, закрыв ею вход. Ждавшие где-то в стороне и невидимые до сих пор работники принялись забрасывать плиту землёй, сравнивая её со склоном кургана и навсегда отгораживая бывшего императора от мира живых. Последним аккордом Тайрен достал из носилок принесённую из дворца табличку с именем отца и торжественно поместил её в храм, рядом с табличками его предков. После чего пришлось трижды поклониться уже ей.
Всю обратную дорогу я с облегчением предвкушала поминальную трапезу, так как хоронить полагается на пустой желудок, и сказать, что я проголодалась, значило ничего не сказать. Побаливали мышцы после всех этих поклонов и коленопреклонений, и вообще я чувствовала, что устала от обрядов и демонстративной скорби. А ещё наконец-то можно будет выбрать время поговорить с Тайреном, а то этот его отсутствующий вид уже начал меня тревожить. После того, как мы вышли из храма, я улучила момент, коснулась его руки и почувствовала, как мою руку в ответ сжали тёплые сильные пальцы.
Император должен служить примером добродетели для подданных, но всё же в иных случаях он может рассчитывать на послабления, не вызывая осуждения у народа. Пусть траур по родителям носят больше двух лет, но все как бы молчаливо соглашаются, что государство не может ждать, и заниматься государственными делами, а также справлять праздники глава государства начинает, едва тело его предшественника скроется под землёй. А после окончания государственного траура, длящегося шесть месяцев, он снимает и траурные одежды. Конечно, некоторые ограничения всё равно сохраняются: никакой музыки, никаких представлений, никаких увеселительных игр, в праздники — только то, что требует обряд. Но всё же жизнь двора быстро входила в обыденную колею.
— Боюсь, Цзоу Лианьюя придётся заменить, — озабоченно сказал Тайрен, перебирая свежие доклады. — Старик сильно сдал. Никто не стал его винить за убийства, совершённые его отпрыском, но всё же — единственный сын есть единственный сын. Я думал, он выдержит, столько лет уже во главе министерства и в отставку на собирался, но, выходит, я его переоценил.
— У него совсем нет других детей?
— Ещё две дочери, но они уже замужем. Совсем жертвоприношения предкам Цзоу, видимо, не прекратятся, но всё же… Жаль, славный род.
— И кого на его место?
— Заместителя, — Тайрен пожал плечами. — Большую часть работы перед концом года сделал он. Тоже не первый год на своём посту, так что — заслужил.
Я кивнула. Новый год мы отпраздновали совсем недавно, всего лишь через несколько дней после похорон. Начались новогодние каникулы, и у Тайрена наконец появилась возможность разгрести то, что накопилось за время вынужденного пренебрежения делами. Работа явно пошла ему на пользу, он снова становился самим собой. Во Внутреннем дворце всё было тихо, так что я охотно взялась ему помочь. Я любила эти наши совместные посиделки, когда мы, устроившись друг напротив друга в его кабинете, вместе вершили государственные дела, и я участвовала в обсуждении на равных. Теперь, прожив в этом мире десяток лет и насмотревшись на здешние нравы, я могла в полной мере оценить, какое сокровище мне досталось в мужья. Мужчина, смотревший на меня, как на равную. Мужчина, для которого я была не только усладой тела, продолжательницей рода и хозяйкой дома, но и другом, партнёром и советчиком. Такое отношение дорогого стоило.
К себе я вернулась поздно. Перецеловала детей, выслушала рассказы Лиутар и Шэйрена о том, как прошёл день, и отчёты присматривавших за ними и Ючжитаром нянь. Последней отчитывалась Нюэ Аху.
— Госпожа Добродетельная супруга закончила подготовку к перепланировке сада согласно последним указаниям гадателей приказа Великого постоянства.
Я кивнула. Гадатели приказа и звездочёты с террасы Ведающих Небом то и дело обнаруживали, что во дворце или в государстве что-то не так: то дата начала полевых работ не соответствует расположению звёзд, то иероглифы, составляющие имя кандидатки в императорские наложницы, можно истолковать как плохое предзнаменование, то клумба в саду расположена в несчастливом месте. Как они ещё сам дворец не предложили куда-нибудь перетащить, потому что при его постройке не учли какой-нибудь фэн-шуй? Ну да, впрочем, надо же людям оправдывать своё существование.
— И последнее, ваше величество: министр Цзоу просил вашей аудиенции.
— Моей? — удивилась я.
— Да, ваше величество.
Интересно, подумала я, чувствуя, просыпающееся любопытство. Какое дело ко мне может быть у министра церемоний? Скорее всего, просьба повлиять на императора, чтобы тот смягчил участь его сына. Но чем он может аргументировать, ведь дело совершенно ясное, и жестокий убийца должен быть казнён?
— Хорошо, назначь ему на ближайшее время.
— Благоденствия и процветания вашему величеству.
— Спасибо, сановник Цзоу.
Министр церемоний действительно здорово сдал. Не то чтобы я имела с ним много дел, но я помнила бодрого человека неопределённого возраста, чья гладкая, почти лишённая морщин кожа контрастировала с седеющей бородой. Все недостающие ему морщины выступили сейчас. И седины явно прибавилось.
