Лучшие Парни (ЛП) - Вебер Мари (версия книг TXT) 📗

Комната начинает содрогаться от стонов упырей.

— Они идут! — кричит Селени.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть в дверной проем, и вижу, как они один за другим вылезают из гробов, погруженные в какую-то общую задумчивость. Из всех…

Я бросаюсь к боковой стене, той, что покрыта такой же странной резьбой, как и гробницы, и нащупываю на ней какие-то метки. Здесь должен быть рычаг.

— Мне казалось, Жермен говорил, что они просыпаются только по ночам, — хнычет Рубин.

— Похоже, что нет, — огрызаюсь я. — Теперь шевелись.

Потолок и пол начинают трястись, сыпется пыль и галька, а проход между нами и залом упырей издает скрежещущий звук. Я оглядываюсь и вижу, что Лют пинает ручку в стене рядом с ней.

— Думаю, он для того, чтобы запечатать отверстие. — Хрипит он.

Рубин смотрит на нас.

— Слишком поздно. Мы все умрем.

— Ради бога, возьми себя в руки! — Берилл оставляет попытки с Селени открыть металлическую стену, и бросается, чтобы помочь Люту, но в ту же секунду Рубин бросается к Селени и тянет ее к залу упырей.

— Рубин!

Мы с Лютом прыгаем, чтобы схватить его, но Берил уже у цели, наносит Рубину сильный удар в челюсть. Он спотыкается и отпускает Селени на достаточное время, чтобы Берилл успел схватить ее, а затем вскакивает Сэм и кричит, прежде чем броситься на Рубина. Он швыряет Рубина на землю, и они скользят туда, где собрались упыри. И на секунду вопли Рубина и нежити сливаются в один.

А затем рычаг Люта начал издавать скрежет и стена с потолком загрохотали, над проемом начал крошиться и осыпаться камень и плита внезапно упала на место.

— Сэм! Сэм! — кричу я и бросаюсь к двери. — Сэм!

Это совсем не хорошо. Он и Рубин застряли снаружи с упырями, пока мы задыхаемся и кашляем в комнате полной пыли и ужаса, который словно жгутом сжимает мое горло.

— Рен, дверь!

Селени бросается к металлической двери напротив нас, которая только что открылась. Какой бы рычаг не тронул Лют, он поднял ее, одновременно с опусканием другой.

Я хватаю Люта и бросаюсь к ней, когда Берилл кричит:

— Подождите, я застрял!

Я оборачиваюсь.

Нога Берилла застряла в щели между стеной и упавшей дверью.

— Берилл! — Селени карабкается, чтобы освободить его. Когда это не помогает, она начинает откапывать его ногтями. Я бросаюсь ей на помощь, но Берилл вытягивает руку, останавливая нас. Его обнаженная грудь в крови бледнеет, лицо освободившееся от шарфа искажено болью, а когда он говорит, в его голосе слышится гнев.

— Это не сработает. Я никуда не уйду, пока меня не заберет Холм.

Я все равно продолжаю копать, пока Селени говорит:

— Но ты должен двигаться — ты должен продолжать идти — мы почти у цели!

Его щеки вваливаются, когда он втягивает в себя воздух и морщится.

— Она прочно застряла и, кажется сломана.

Она приседает на корточки и смотрит ему в глаза.

— Берилл Джеймс, мы не оставим тебя здесь. Теперь помоги нам…

Он обеими руками притягивает ее лицо и крепко целует в губы.

— Мисс Лейк, я говорю серьезно, я никуда не пойду. Так что иди, и вскоре увидимся.

Позади меня металлическая дверь издает визг, будто вот-вот упадет. Лют протягивает руки, чтобы удержать ее.

— Рен, эта штука движется.

Селени поворачивается, чтобы посмотреть на него, затем поднимает взгляд на меня. Вздыхает. Затем кивает.

— Вы двое, догоните Винсента и Жермена. Я останусь с Бериллом.

Я игнорирую ее и продолжаю копать вокруг ноги Берилла, которая, судя по весу валуна, определенно сломана.

— Ни в коем случае.

Металлическая дверь начинает трястись, осыпая нас пылью. Она хватает меня за руки и отрывает их от камней.

— Рен, иди. Я справлюсь.

Я качаю головой.

— Берилл действительно ранен, Селени.

— Я знаю. Но ты не можешь нам помочь — только Холм может. Так найди его, — она убирает мои руки от обломков и заставляет меня встать и посмотреть на нее, когда металлическая дверь издает звук, словно начинает прогибаться. — Я пришла поддержать Берилла. И показать, на что мы способны. Но, Рен, я не такая, как ты. Я хочу, чтобы ты победила — я хочу, чтобы ты показала им, что можешь. Но моя победа заключается в другом, и это мой выбор. Я всегда хотела быть женой, матерью и помощницей для своего мужа, и я знаю, что ты можешь так не думать, но это то, чего хочу я. И я горжусь этим. Так же, как я буду гордиться тем, что сделаешь ты.

Я смотрю на нее и моргаю. Думаю, я знаю это. Наверно, я всегда это знала.

— И я считаю, что это желание так же благородно, как и то, что делаешь ты, если это та жизнь, которую я хочу и выбираю. Поэтому я остаюсь здесь с тем, чего хочу. А ты собираетесь пойти получить то, что хочешь ты. Все ясно?

Я прикусываю щеку и смотрю на нее, затем на Берилла.

И киваю.

Потому что это честно. Ее жизнь может быть не приемлема для меня, но она принадлежит ей.

Стены дрожат, и мне в глаза сыпется пыль, когда металлическая дверь скрипит и напрягается на петлях.

— Рен, эта штука падает, — говорит Лют сквозь стиснутые зубы.

Выражение глаз Селени становится жестче.

— Ты выиграешь, Рен Теллур. Так, чтобы Винсент и Жермен пожалели, что не родились женщинами. А потом сожги эту ужасную одежду мертвеца, которую ты носишь, потому что я не хочу, чтобы меня снова видели с тобой в ней.

С этими словами она толкает меня к двери, которую держит Лют, отступает назад, когда вспыхивает свет, и широко улыбается.

— Увидимся с вами двоими снаружи.

Упыри все еще кричат, когда я шагаю внутрь. В следующий момент Лют опускает руки, и металлическая дверь падает. И вдруг комната, в которой мы с ним оказались, кренится, и земля уходит из-под ног. Внутри меня все замирает, помещение начинает переворачиваться верхом вниз.

Глава 20

Примерно через десять и три десятых секунды движущая комната замедляется и останавливается с глухим стуком.

Лют берет меня за руку, и мы ждем, когда откроется дверь.

Но этого не происходит.

Он подходит, чтобы толкнуть ее, а я оглядываюсь в поисках рычага, но его нет. Коробка, в которой мы находимся, сделана из гладкого металла и ничего больше.

— Эй? — кричу я. — Мистер Холм? Мистер Келлен?

Верхний свет становится ярче, издавая жужжащий звук, затем он светит на стену перед нами, которая начинает пульсировать, и появляется вопрос:

КТО ТЫ?

Я смотрю на Люта.

Он хмурится и крепче сжимает мою руку, в то время как металлическая стена содрогается и визжит, дверь открывается, и мы смотрим прямо в лицо мистера Келлена. Вернее, мистера Холм. В зависимости от того, какое из его имен настоящее.

— Добро пожаловать, Рен Теллур из порта, чей дядя — хозяин кабинета, и которая присоединилась к моему спорту. Очень приятно видеть вас снова, — он усмехается и наклоняет голову, словно оценивая меня. — Я рад, что вы последовали моему совету.

Я замираю. Он знает, кто я и что я участвую в его конкурсе.

Я указываю на металлический пол и спрашиваю не о том, как давно он об этом знает, или что собирается делать, или даже какой совет он имеет в виду.

— Нашим друзьям в катакомбах нужна немедленная помощь…

— Ах да, ваши друзья. Не беспокойтесь, они уже близко и скоро будут в безопасности. Но теперь…. — он щелкает зубами. — Похоже, вы последние двое. И еще двое уже прошли, — словно довольный этим заявлением, он вытаскивает трубку из кармана лилового жилета, постукивает ею по руке и отходит в сторону, чтобы не мешать нам увидеть больше. Он взмахивает рукой над каменной верандой, выходящей в бальный зал, еще более великолепный, чем в сказках Тети Сары.

Мы с Лютом выходим из металлического лифта на мраморный пол с золотыми кружевными узорами. Свет от гроздьев свисающих люстр падает на золото, заставляя его светиться под гигантскими цветочными композициями, внушительными банкетными столами и пенистыми фонтанами. Это создает впечатление, что вся комната не только живая, но и является сердцебиением дома.