Реквием опадающих листьев - Молчанова Ирина Алексеевна (бесплатные версии книг txt) 📗
Бесс подложила под спину подушку и потребовала:
— Притащи из холодильника бутылку пива и поднос с кальмарами. Чувствую, меня ждет длиннющая аудиокнига.
Он усмехнулся и поднялся с места. Оставшись одна, девушка бросила осторожный взгляд на камин, перед которым стояло чучело волка, и на какую-то долю секунды ей показалось, будто желтые глаза полыхнули огнем. По спине пробежала дрожь, в точности как на ступенях Казанского собора.
Вернулся Вильям, он удивленно посмотрел сперва на волка, затем на нее и весело поинтересовался:
— Играешь с ним в гляделки?
Бесс издала нервный смешок, пробормотав: «Кажется, ты ему не нравишься», и приняла поднос и бутылку пива.
— А мы его сейчас поставим в угол. — Молодой человек подошел к волку, обхватил его за круп и потянул на себя.
Девушка засмеялась, наблюдая, как он пыжится, делая вид, что чучело неподъемной тяжести. Но скоро уже нервно смеялся Вильям, он выпрямился и спросил:
— Ты его приклеила, что ли?
Бесс нахмурилась.
— Как это приклеила?
— Так! Его же не сдвинуть!
Она легко соскочила с кровати, подошла к волку и, положив ладонь на морду, чуть развернула чучело.
— Приколист, — хмыкнула девушка, шлепнув его по локтю, — я чуть не поверила!
Вильям тронул за спину волка, как будто проверяя, и еще немного повернул его на месте. Выглядел при этом таким изумленным и озадаченным, что Бесс не на шутку обеспокоилась:
— Ты ведь не серьезно?
Он долго смотрел на волка, затем улыбнулся ей.
— Я пошутил.
Бесс вернулась в постель и проворчала:
— У тебя была другая жизнь… Поехали!
В гостиной, заполненной приглашенными, то и дело раздавались скучающие вздохи.
Взгляды приглашенных все чаще устремлялись на двойные дубовые двери в немом ожидании, когда же в них войдет кто-нибудь интересный.
Анжелика поставила полупустой бокал на столик. Неприятно было сознавать, что вечер провалился. И у кого? У нее — первой красавицы города, любимице всех значимых сплетников общества. Даже ее новый бойфренд уже никого не интересовал. После исчезновения этой темы с первых полос газет и разворотов журналов Даймонда точно по велению волшебной палочки перестали обсуждать. Конечно, никто его не полюбил, не стал относиться к нему как к равному, но прежнего всеобщего интереса он не вызывал. А вместе с ним и она перестала быть в центре внимания. Ее гости как будто и на прием пришли лишь по привычке, тянули время, выпивая и вяло разговаривая ни о чем.
Казалось, все застыли в ожидании одного — прихода Лайонела. Да только тот не торопился.
Анжелика провела рукой по шее, скользя пальцами по розовому жемчугу. Она сама ждала, и всякий раз, когда прибывали все не те гости, ее охватывали разочарование и злость.
Напрасно убеждала себя, что ее приготовления: живой оркестр, играющий Шуберта, нежно-розовое платье с открытыми плечами, фонтанчик с кровью, льющейся из глаз ледяной скульптуры Афродиты, — вовсе не нуждаются в одобрении правителя. Она лгала себе.
Даже сейчас, обретя счастье и перестав пытаться вернуть Лайонела, ей, как и прочим, было необходимо его внимание. Хотелось получить его оценку, по-прежнему являющуюся высшим признанием.
В ее сторону двигался Даймонд. В черном смокинге он выглядел старше — серьезный, тщательно причесанный и красивый, такой родной и такой незнакомый в своем новом образе.
Всякий раз, видя его, у нее сердце сжималось от нежности. Ей нравилось ловить на себе бесконечно преданный и любящий взгляд синих-синих глаз, обрамленных ресницами с кровавым блеском на кончиках.
Юноша, проходя мимо, коснулся ее руки и улыбнулся.
Она тоже улыбнулась и смотрела ему вслед до тех пор, пока рядом кто-то характерно не хмыкнул.
Фарнезе, завладев ее вниманием, с ходу поинтересовался:
— Екатерина приглашена?
— Естественно, — с достоинством ответила Анжелика, с трудом сдерживая досаду. Уж прихода этой она хотела меньше всего и все же ждала даже больше, чем Лайонела. Одно дело, когда приглашение игнорирует правитель города, и совсем другое — его никчемная девчонка.
— Мне любопытно, — приподняла бровь девушка, — сколько времени тебе понадобится, чтобы понять: эта рыжая мертвой хваткой вцепилась в Лайонела и отодрать ее от него можно только с плотью.
Порфирио засмеялся:
— Неужели все так серьезно?
— Более чем.
— Посмотрим, — сказал тот и отошел к столику с фонтаном.
Еще на полчаса в гостиной установилось скучное ожидание.
И оно было вознаграждено.
Лайонел появился как смерч, широко распахнув двери и наполнив гостиную ледяным дыханием зимы. Прибыл в одиночестве и сразу, наградив хозяйку лишь кивком, двинулся к Георгию. Они не обмолвились ни словом, но Георгий кивнул и спешно покинул прием.
Правитель остался, взгляд голубых глаз оценивающе остановился на оркестре, затем любовно скользнул по ледяной скульптуре Афродиты и наконец удостоил и саму Анжелику. Судя по тому, как чуть приподнялись кончики его губ, хозяйка выиграла у Афродиты, чем могла смело гордиться.
Лайонел приблизился и протянул ей руку.
— Потанцуем?
Девушка недоверчиво смотрела на его ладонь. Внутри боролись: тщеславное желание доказать всем, что его по-прежнему влечет к ней; гордыня, напоминающая, как он бросил ее, и ранее незнакомое беспокойство, предостерегающее о зыбкости пути, ведущего в объятия этого мужчины.
Все смотрели на нее, все ждали. Анжелика чуть надавила на каблук, и тот треснул. А девушка, опустив глаза, лишь бы не смотреть в прекрасное лицо, прошептала:
— Кажется, я сломала каблук. — Затем быстро вышла из гостиной, а закрыв за собой дверь, остановилась и перевела дыхание.
Следом за ней выскользнул Даймонд. Их взгляды встретились, и в этот миг она поняла, что никого на всем белом свете она не любит так, как его. И беспокойство, наполнившее ее сердце минутой раньше, было страхом из-за своего извечного тщеславия потерять Даймонда.
Нечто подобное она испытывала рядом с Морганом, только не смогла понять вовремя. Тогда она выбрала тщеславие, не предусмотрев, что миг его триумфа ничтожно краток и не стоит слишком больших потерь.
В прихожую вошел Фарнезе и улыбнулся им обоим, обронив:
— Браво, Анжелика. Самомнение Лайонела можно отдирать от асфальта на Дворцовой площади.
Девушка рассеянно кивнула.
— Он любит эту площадь.
Анжелика сходила в спальню сменить туфли, а когда вернулась в гостиную, музыка затихла, Лайонел выпустил из объятий обалдевшую от счастья Викторию Кондратьеву и направился к остальным дамам. Он отвечал на их флирт, заигрывал и вел себя как прежде, до появления в его жизни Кати.
Чем дольше девушка наблюдала за ним, тем больше возрастало всеобщее и ее собственное недоумение.
А когда Бриан Джонсон осторожно поинтересовался: «Екатерина прибудет позже?» — Лайонел наградил его таким взглядом, что каждому присутствующему стало ясно: Екатерина впала в немилость.
Тогда Джонсон, несколько изумив гостей, взял под руку Анчика, и оба демонстративно удалились.
Чуть позже Лайонел вновь подошел к хозяйке приема, но лишь для того, чтобы узнать:
— Суворова была?
— Нет. Ты же знаешь, она редко вылезает из своего захолустья.
Молодой человек помолчал, разглядывая ее.
— По кому улыбаешься?
Анжелика негромко рассмеялась.
— По твоим выкинутым игрушкам. Кажется, ты разлюбил играть дешевыми куклами и вернулся к своим высоким идеалам. За это стоит выпить. — Он взяла со столика бокал, приподняла его. — Такой тост: тряпочным сердцам кукол место на помойке. Пьем?
В один миг ей показалось — он ее убьет. А в следующий он принял бокал, залпом осушил, швырнул его в камин и, наклонившись к самому ее уху, шепнул:
— За твой, сломанный каблук, красавица.
От его голоса у нее по телу пробежала сладостная дрожь. Анжелика проводила его взглядом до дверей. Лайонел благодарил? Это было что-то новенькое. Неужели его привело к ней желание забыться, как тогда в гостевой комнате Моргана Нориша? Своим отказом от танца она отказалась от ночи с Лайонелом, и он явно был ей за это благодарен.
