Факты и реальность - Ольховицкая Диана (книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Стой! — отрывисто произносит он, и я почему-то слушаюсь. Может, потому, что никогда не видела его таким… Сосредоточенным? Обеспокоенным? Решительным? — Смотри! — Глазами приятель указывает в сторону волчат, но не на них, а…
Мамочки! Вокруг оборотней пять зажженных свечей. Но не простых… Огарок от точно такой же Жоржик нашел в сарайчике. Абсолютно черный воск плавится под недобрым пламенем мертвого огня, стекая на пол тяжелыми маслянистыми каплями. Пять голубоватых колдовских огоньков четким кругом… Ой, нет, наверное, не кругом! Словно в ответ на страшную догадку, вокруг волколачьих щенков вспыхивает огненная фигура. Пентаграмма! Знак Смерти.
Безвольно опустив руки, завороженно наблюдаю, как в центре пентаграммы медленно материализуется высокая фигура в черном плаще. Жуткий гость стоит спиной, поэтому лица не разглядеть, лишь длинные белые волосы застывшим водопадом струятся по плечам.
— Да исполнится древнее пророчество! — заунывно начинает пришелец.
— Все кончено! — убитым голосом произношу я, вновь опираясь на Адриана. — Жертва принесена, и один из слуг Смерти явился за ней.
Беззвучно плачу, уткнувшись в надежное плечо милого. Какой ужасный день!
— Не просто один из слуг, — неожиданно громко произносит Жоржик.
В его голосе столько ехидства, что я, от неожиданности перестав плакать, поднимаю на приятеля изумленные глаза.
— Перед нами Анку собственной персоной! — Жоржик не спеша огибает пентаграмму и останавливается напротив мрачного гостя. — И где же ты, друг любезный, пропадаешь? — с деланым участием интересуется некромант, прищурив глаза. — Я уже и ждать перестал. Или ты забыл, что карточный долг — дело чести?
— Жорж, не мешай, пожалуйста, — виновато шепчет пришелец. — Я на работе.
— Тоже мне работа, — презрительно морщит нос приятель. — Бабкин посыльный!
— Я не посыльный, — тряхнув белыми космами, возражает Анку. — Я — вестник Смерти.
— А я как сказал? — с наигранным удивлением переспрашивает некромант. — Ну, не суть важно. Лучше ответь, почтенный, где мой ящик коньяка? А то смотри, шепну, что долги не платишь — никто с тобой играть не будет.
— Знал бы, как старуха загоняла! — признается вестник удрученно. — Мало того что каждый день без выходных по адресам, так еще и пророчество это…
— Да у тебя каждый год пророчество! — ухмыляется Жоржик. — Так и скажи, что зажал коньячок!
— На этот раз все серьезно. — Анку плотнее запахивает плащ. — Особы королевской крови замешаны. И попрошу не оскорблять, я здесь официальное лицо.
— Слушай, — Жоржик окидывает гостя задумчивым взглядом, — а ты это свое… хм… лицо хоть раз в зеркале наблюдал?
— Мы не отражаемся! — гордо вскинув голову, заявляет вестник.
— Хорошо устроились! Пьянствуете, в карты играете, еще потом и последствий не видите!
— Должна же с такой-то работой хоть какая-то отдушина быть? Подожди, закончу, будет тебе коньяк.
— Некогда мне ждать, — язвительно отвечает некромант. — Я требую долг прямо сейчас. — И уточняет: — Вместе выпьем.
— Но… — В голосе Анку тоска. — Это же ритуал… жертвоприношение… два часа минимум.
— Ты уверен? — Жоржик награждает собеседника загадочным взглядом, после чего быстро подносит палец ко рту. — И кто выдумал пентаграммы кровью рисовать? А уж кровь некроманта на такое тратить и вовсе нонсенс! Но чего ради дружбы не сделаешь? — И, наклонившись к пентаграмме, старательно дорисовывает в ее лучах несколько изящных завитков. — А так?
— Хм… — чешет затылок Анку. — В таком виде пентаграмма означает вызов вестника Смерти для устрашающего знамения. А откуда ты этих штучек набрался? В школе магии, кажется, такому не учат.
— Шамана одного упокаивал, — многозначительно отвечает мой приятель. — Ну что, идем? Ты меня уже устрашил. — И, вытянув вперед костлявые руки, добавляет весело: — Видишь, как дрожат?
— А пошли, — беспечно заявляет вестник, жестом погасив сияние пентаграммы. — Все равно бабку раньше чем через неделю ждать не стоит. На востоке знаменитый тиран умирает, сказала — долго мучить будет. Да и она, кажется, в пророчестве на другую кандидатуру ставит. А ты мне отыграться дашь?
Жоржик, кивнув, изображает в воздухе телепорт. Легкий всплеск. Две фигуры медленно исчезают в портале.
С распахнутыми от изумления глазами поворачиваюсь к милому. Да уж, он выглядит не лучше. Ну и дела…
— Лика, — прижав меня к себе, спрашивает Адриан, — а Жорж точно некромант?
— Конечно! У него диплом и кольцо… Ты же видел!
— Да, — хитро соглашается милый, целуя завитушку над ухом. — Только ведет он себя как тайный агент магии Жизни. — И, перехватив мой недоуменный взгляд, поясняет: — Во-первых, оборотней спас, а во-вторых… Представляешь, пока эта, как они говорят, бабка, в отъезде, наш друг все их похоронное бюро споит. Так что в мире неделю никто умирать не будет. Жаль только, я без гарнизонного мага остался.
Расхохотавшись, обнимаю милого за шею. Жоржик — молодец!
А Адриан… Какие вкусные у него губы! И меня почему-то совсем не смущает, что мы стоим внутри заброшенного склепа, по которому гуляют неупокоенные привидения.
И все-таки на свежем воздухе гораздо лучше! Выйдя с милым из портала, с удовольствием делаю глубокий вдох. Здесь тоже сыро после дождя, пахнет прелой травой, мхом и грибами. Но это же лес! Живой.
Тихонечко прошептав исцеляющее заклинание, ласковыми прикосновениями привожу волчат в чувство.
«Тетя волчица? — доверчиво смотрят черные бусинки глаз. — Ты все-таки пришла, как обещала?»
«Да, дорогие мои! — мысленно отвечаю, гладя шерстку пепельного цвета. — Сейчас все будет хорошо!»
Клацнув замочком, достаю из саквояжика приготовленные кусочки хлеба, пропитанные ритуальным зельем: «Поешьте, а я вам спою одну древнюю песню…» Мой голос вначале немного дрожит, но с каждой нотой, с каждой строчкой становится все увереннее и увереннее. Из небытия возникают легкие серебристые руны, усаживаясь на ладошку, будто стайка доверчивых мотыльков. Собрав таинственные письмена в ажурную вязь, набрасываю невесомую сеть на усердно жующих оборотней.
— Вот и все, милые мои! — произношу вслух беззаботно. — Бегите! Этот лес теперь ваш!
Рывок! Шелест опавшей листвы! Волчата в несколько прыжков скрываются в ближайших кустах.
— Даже спасибо не сказали, — говорит Адриан. И, переведя взгляд на меня: — Лика! — Взволнованно тормошит меня милый, стараясь заглянуть в глаза. — Лика, почему ты плачешь? Все хорошо: Жоржик волчат спас, ты вылечила… Нельзя же рыдать над ними, как над мертвыми!
— Т-т-так и есть! — захлебываюсь, размазывая по лицу слезы. — Я только что их убила.
— Ты дала им яд? — обескураженно шепчет милый. — Но тогда зачем… — И, прижав меня к себе, неожиданно добавляет: — Значит, на то были причины. Я поддерживаю любое твое решение.
— Да, я дала им яд. Но необычный.
Отодвинувшись от Адриана, смотрю в его глаза. А ведь и впрямь — он мне доверяет, поддерживает меня, соглашается со мной. Просто так, без объяснений. Интересно, смогла бы я…
— У детенышей волколаков, — говорю тихо, вытирая рукавом предательские слезы, — пока они не пролили первую кровь… У них есть выбор. Я действительно их убила. Точнее, я убила их человеческую натуру. Теперь им никогда не стать людьми.
Отойдя на несколько шагов, срываю с дерева яркий осенний лист. Надо же — произведение искусства! Золотистая серединка обрамлена канвой цвета молочного шоколада, а прожилки изумрудно-зеленые.
— Оборотни больше не смогут мыслить, как люди. Они стали обычными волками. Но знаешь… Я была в шкуре волчицы, гордого и сильного животного. Это невозможно передать — когда в теле легкость и мощь, а мир вокруг многомерен, многослоен, наполнен тысячами и тысячами запахов и звуков. Когда все просто: вот моя пара — одна на всю жизнь, вот стая, которой ты нужна, и целый лес… в котором волки — истинные хозяева. А два раза мне пришлось побывать оборотнем. И все, что помню, — дикая, неутолимая, разрывающая на части жажда крови. Поэтому если бы пришлось выбирать для себя, я поступила бы так же. Потому что я действительно уважаю волков.
