Поцелуй короля-демона - Коул Кресли (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Когда он отправился на охоту, он вспоминал, как мечтал о ней снова и снова. И еще он подумал о том, что раз уж Боуэн смог использовать голову, чтобы завоевать свою ведьму, то Ридстром способен сделать не меньшее в отношении Сабины. Он выяснит, как заставить работать влечение между ними.
Но сначала он должен понять ее, чтобы найти правильный способ разжечь ее привязанность к нему. А для этого он должен завоевать ее доверие.
Разгадать ее… это проблема для них… Ридстром столкнулся с этим — и не собирался отступать.
Как только он зашел в воду по грудь, она закричала:
— Возвращайся! Возвращайся! Что, если ты вдруг поскользнешься?!
Она вся тряслась.
— Я не поскользнусь, сладкая. Смотри, мы уже здесь.
Озерцо снова стало мелким. Ближе к каменному островку он поставил ее на ноги, вода доходила ей до колена.
Она огляделась вокруг.
— Ты не можешь понять, насколько ужасным я нахожу все это.
Возможно, настолько же ужасным, каким я нашел свой замок.
— Сядь там. — Он указал на длинную низкую скалу.
Как только она с неохотой подчинилась, он опустился позади нее, развязывая только веревку, связывающую между собой путы вокруг ее запястий. Он положил веревку возле себя, держа ее в пределах досягаемости.
Она тут же вскинула руки над головой, вращая ими в разные стороны.
— Что насчет них? — спросила она, царапая веревкой запястья.
— Они останутся.
— Что? Из-за них у меня ужасно чешется кожа!
— Они — остаются.
Она, казалось, прикусила язык, сдерживая готовый вырваться наружу острый ответ. И вместо этого смиренно произнесла:
— Как хочешь.
Чтобы вознаградить ее за сотрудничество, он начал массировать ей плечи. Она застонала, ее голова наклонилась вперед, отчего волосы соскользнули с шеи. Когда ее бледная кожа открылась, он не смог сдержаться, чтобы не поцеловать ее.
Дыхание Сабины прервалось, и она вздрогнула.
Он разминал ее плечи и руки по всей длине вплоть до самых пальчиков, а затем вернулся к плечам.
— Лучше?
— М-м-м-м? О, да, лучше.
— Значит, настало время для вопросов.
— Тогда — спрашивай.
— Сколько раз ты умирала?
Ее плечи под его ладонями напряглись, но она ответила:
— Больше, чем дюжину.
— Что это за… Как это?
— Самое ужасающее жалкое чувство, какое ты можешь себе представить.
— Расскажи мне об одном из случаев.
— Врекенер поднял меня высоко над деревней, затем бросил вниз. Я лежала на булыжниках с пробитой головой. — Ее тон стал отстраненным. — Ты можешь ощущать, как твоя кровь вытекает из тела. Без крови тело становится холодным, но тогда, когда кровь обтекает вокруг тебя — тогда она становится похожа на теплое одеяло. В течение какого-то времени, по крайней мере.
Он не мог слушать это… что она благодарила за лужу крови.
— Ридстром, — пробормотала она, потому что его руки сжали ее слишком сильно.
Он слегка расслабил ладони.
— Почему они хотели убить тебя настолько жестоко?
— Потому что я убила их лидера. Врекенеры ответственны за многие мои смерти. Включая и ту, когда меня утопили.
— Включая и… — Он встряхнулся. — Когда мы выйдем из равнины, я найду их и сообщу, что ты и твоя сестра находитесь под моей защитой. Любое действие против вас будет расценено как объявление войны моему роду.
Она обернулась, встала перед ним на колени и положила на его колени свои тонкие руки.
— Ты сделал бы это?
— Ты — моя женщина, и я никогда никому не позволю причинить тебе боль. — Он погладил ее по щеке, и она слегка вздрогнула. — Так как твоя сестра помогла сохранить тебе жизнь, я обязан и ей. Это та черноволосая женщина, которая находилась в камере после моего ранения?
— Да, ее зовут Меланте. Она наверняка очень волнуется обо мне.
— Если у повстанцев найдется почтовый голубь, мы пошлем ей весточку, что ты цела и невредима.
Сабина выглядела смущенной, но потом улыбнулась — настоящей, трогающей сердце улыбкой.
В груди у него что-то сжалось.
— Ты не можешь быть еще более красивой.
Она вздохнула, скривив губы:
— Я знаю. Но ты тоже не так уж и потрепан. На самом деле, я думаю, что ты — самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.
Он вздохнул:
— Почему ты всегда лжешь?
— Хорошо, ты не самый красивый. Но ты входишь в десятку лучших. Возможно, даже в тройку.
— Пока что я на подиуме.
— Мне нравится твое тело. Ты — очень хорошо вылепленный мужчина. — Она начала прикасаться к нему так, будто видела впервые, проводя мягкими ладонями по его груди, плечам и шее.
Когда она прикоснулась губами к шраму на его лице, она спросила:
— Как ты получил его?
— В сражении на мечах. В молодости я был вспыльчивым. Это то, почему я также сломал свой рог.
— Ты не всегда был такой спокойный и уравновешенный? — Когда он покачал головой, она продолжила вопросы: — А татуировка?
— Это было частью обряда — получить метку в виде изображения животного.
— И шрамы… здесь? — Она провела костяшками пальцев по его члену.
Ее прикосновения разожгли огонь в его крови, но он старался удержать контроль. У него был план, и он приготовился ко всему, чтобы обыграть эту женщину.
Его голос звучал хрипло, когда он отвечал:
— Другая часть ритуала. Все мужчины-демоны, которые достигли определенного возраста, должны пройти через это. Сейчас я осуждаю это.
— Почему?
— Потому что это причиняет адскую боль.
— Мне следовало лучше целовать его.
Вино определенно подействовало на нее.
— Думаю, мне нравится моя Чародейка, когда она пьяна. — Это облегчало ему задачу получить ответы на все вопросы, на такой, например:
— Как вышло, что ты оставалась девственницей до сих пор?
— Я берегла себя для тебя, — легко отозвалась она, но он уже начинал лучше распознавать ее ложь.
— Нет, это не правда.
— Я наложила запрет на свое тело. Это — соглашение Чародеев, гласящее о том, что пока я девственна, никто не может вынудить меня заниматься с ним сексом.
— Имеется в виду Оморт? — рявкнул он, и его рожки начали расти вместе с его гневом.
— Я не хочу говорить о нем сегодня вечером. И мои причины — это личное.
Она пристально посмотрела на его рожки, затем пробежалась пальцем вдоль одного:
— На что это похоже, когда ты начинаешь обращаться в демона?
Он позволил отклониться от темы ее девственности.
— Мне не нравится это.
— Почему? Твое тело наполняется огромной силой…
— И мой мозг полностью отключается. Мною движет только инстинкт, словно я бешенное животное. Я не могу думать. Не могу рассуждать. Мысли мечутся в беспорядке. — Он провел рукой по подбородку. — Я слышу биение своего сердца, стучащего настолько громко, что я не в состоянии разобрать даже разговор поблизости. И все же я могу расслышать шелест листьев почти на полмили вокруг. Это не имеет никакого смысла. И потому действительно очень сложно для меня.
— Потому что ты всего лишь раб обстоятельств?
— Именно так. Ты могла бы говорить мне что-то вполне логичное, но если бы эти слова шли вразрез с моим инстинктом, то мой мозг не принял бы этого. — Он погладил свой шрам, чтобы подчеркнуть свою мысль. — И, Сабина, ты, кажется, держишь меня на краю этого состояния. Это для меня очень неприятно.
— Почему?
— Я взял тебя, но не пометил. Что означает, что в действительности я не утвердил тебя как свою подругу. Демон во мне неудовлетворен.
— Как это было бы, если бы ты пометил меня?
— Если бы я дошел до этого, то полностью бы обратился, что очень редко для нашего рода. Как только я вошел бы в тебя, я бы погрузил в твою шею свои клыки, и ты была бы оглушена.
— Оглушена?
— Некоторые говорят, что это сделано для того, чтобы женщина оставалась на месте, пока мужчина входит в нее.
— О, — произнесла она охрипшим голосом, — и если бы ты это сделал, то ты, вероятно, стал бы более благоразумным?
