Ты даешь мне крылья (СИ) - Красовская Марианна (читать полную версию книги TXT) 📗
Гора, которая не имела названия, стояло в самом центре мира. Его окружала пустыня — жаркая, почти огненная. Никто из людей не мог преодолеть ее, да никто и не пытался: это была запретная территория, обиталище богов. Боги были недобрые. Те, кто попадал им в руки, обратно не возвращался.
Верхушка горы была будто срезана ножом, и на ней стоял город. Многоэтажные здания в центре города теснились, зачастую соединяясь друг с другом. По краям же горы были поместья с садами и цветниками. Здесь жили те, кто всегда были лучшими, сильнейшими: роды Элль, Анн, Олль… Элль был род избранный: подавляющее большинство правителей были отсюда. Сейчас городом правил Эран-Да-Элль — жестокий и умный человек, с легкостью победивший в битве лучших. Все знали, что следующим правителем станет его старший сын Шерхар-Ри-Элль. Среди молодого поколения он был самым сильным, быстрым и ловким. Настанет день Вызова, и отец с сыном сразятся в битве, из которой живым выйдет только один.
Обычно у богов в семье рождался лишь один сын — больше им было не нужно. Если пара решалась на второго ребенка, они рожали дочь. Но у Эрана было двое сыновей. Впрочем, младший был дурным богом, мягкотелым. Он даже слуг своих не бил. Единственное, что его интересовало — это наука. Тут, впрочем, равных ему было мало. Таар-Ри-Элль был великим творцом новых форм жизни. Он, такой молодой и неопытный, вывел грифонов, и за одно это был весьма почитаем среди богов. В самом деле, не всем же быть сильными! Нужны и умные. Грифоны были хороши тем, что создавались индивидуально для хозяина, а в мире, где доступна любая, даже самая немыслимая, роскошь, индивидуальность ценилась превыше всего.
Впрочем, Таар действительно был совершенно дурным богом. Своих грифонов он задумал наделить разумом — хотя бы для того, чтобы уметь с ними общаться. Несколько таких существ уже росли в его лаборатории.
Младший Элль действительно распустил и слуг: к примеру, эта девчонка, Арра, совершенно его не боялась. У Таара большинство людей были на нижних этажах, скрытых от глаз его сородичей. Только брату разрешалось спускаться туда. И даже великолепная и обожаемая кузина Таара, Тира-Ли-Элль, тоже довольно успешно занимающаяся генетическими экспериментами, ни разу не смогла проникнуть вниз: ни угрозы, ни ласки, ни уговоры не помогали.
Сегодня она в ярости покинула дом Таара, напоследок наговорив хозяину гадостей, — а всё потому, что кузен отказался ей отдать свою «человечку» на улучшение породы игрушек. На самом деле юный ученый поставил над Аррой столько экспериментов, что она была для него сродни домашнему зверьку — маленькая собачка, безобидная, но верная. Таар не любил проигрывать, а Тира отказывалась стать его любовницей уже несколько лет. Это было обидно, поскольку она была женщина свободная, а, значит, соглашалась на всё. Кроме него.
— Вот почему, Арра? — возмущенно пыхтел Таар. — Чем я нехорош? Я молод, красив, умен, свободен! Что ей надо еще? Ты же женщина, может быть, подскажешь?
- Всё очень просто, — улыбнулась Арра — «опытная женщина» пятнадцати лет от роду. — Вы в нее влюблены, и поэтому она не станет с вами спать.
— Я не понимаю, — жалобно произнес Таар-ри-Элль. — Ей что, жалко?
Здесь, на плато, физическая близость воспринималась не серьезнее, чем завтрак — просто очередная физиологическая потребность. Единственный период, когда боги ограничивали свои желания — продолжение рода. Когда женщина готовилась стать матерью, она вовсе не имела ни с кем контактов, кроме супруга. Конечно, можно было вовсе не рожать ребенка, а вырастить его «ин-витро» — в специальных устройствах. Некоторое время так и делали. В конце концов, беременность и роды не самый простой процесс. Но дети, полученные таким способом, всегда были бездарны. Видимо, развиваясь внутри матери, они получали всё от нее — в том числе и генетическую память предков.
Дети среди богов ценились; забеременеть и родить ребенка могла далеко не каждая женщина. Оттого, если два рода заключали союз с целью рождения нового бога, женщина, пока не родит, становилась совершенно бесправной собственностью мужа. Тира не была замужем — ее род был достаточно силен, чтобы отказываться от брачных союзов. В то же время женщины из рода Элль почти всегда были бесплодны. Другое дело слабые роди Ли или Ри, или Дэ — их женщины способны были родить даже и двоих. Мать Таара была из рода Ри. Она родила двоих сыновей, что вообще было совершенно немыслимым событием. У Таара была своя теория, которую он планировал проверить на практике; во всяком случае, его расчеты казались ему очень успешными. Проверить он их так и не успел, да теперь и смысла во всей ушедшей жизни не было.
Грифоны, кстати, оказались созданиями презабавнейшими. У Таара было две модифицированные (разговорчивые) особи — для себя и для брата. Порой они смешили его до слез. Разумеется, молодой ученый понимал, что он здорово рискует, вкладывая в их гены частичку себя — целый кусок, если быть честным. Слишком уж умными получились кошкоптицы. Больше он так рисковать не будет.
Именно грифоны погубили великую цивилизацию тех, кого впоследствии люди назвали «отсутствующие боги» или демоны-т’ига. Именно грифоны подарили жизнь самому Таару и его брату. По большому счету, в крахе «божественной горы» был виноват именно молодой ученый, но он сам предпочел об этом забыть.
Зато рынок рабов он помнил отлично. И то, как его выкупила та самая Арра — которая была в сговоре с грифонами. Именно в его подземельях и было сердце заговора. И императора Эрлиха Таар тоже помнил. О, этот человек умел мечтать! И умел строить! Созидать! Т’ига при всех своих недостатках всегда стремились к новому, неоткрытому, и этот мальчик, волей случая ставший королем в шестнадцать лет восхитил и покорил Таара. Он взялся ему помочь — надо же было как-то жить дальше. Другого как Эрлих не было… Но и он не смог, сломался. Человек не может жить на износ… Ему не хватает сил. Таар подарил ему Рейлу. Она была обычной девчонкой, ленивой и капризной, но обладала одним лишь важным даром — перемещения. Она одна могла обеспечить королю безопасность куда лучше, чем армия боевых магов. Т’ига сломал её и создал заново. Он заставил её полюбить Эрлиха больше себя самой, за что и поплатился. Она умерла с ним. Нет, она двигалась, разговаривала… Но уже была мертва…
— И тогда мне стало стыдно, Эрхан… Я любил Эрлиха как сына. Мог ли я… Вправе ли я менять людей? Признаться, я испытывал к ней нежность… Она была моим созданием… Как Арра… Как грифоны. Я всегда бережно относился к своим произведениям. Это было искусство, а разве можно не беречь картину или статую? А потом… много лет, почти три века я посвятил тайнам этой земли. Люди, оказывается, умели куда больше, чем мы могли представить. Как, какими способами, какие кудесники могли создавать артефакты, подобные вашему рогу? Я видел, как простой кузнец, почти не маг даже, создал кинжал смерти. Страшнейшее оружие! Как он это сделал? Мой народ создавал машины, которые летали к звездам, которые меняли ветер, создавали живое из неживого. Мы говорили, что наша сила — технология, а вся эта магия — не более, чем полное использование возможностей мозга. Мы могли бы создать армию искусственных людей, но как ни бились, не смогли произвести мыслящего человека. А Корт смог.
Эта девчонка! Когда мы выловили её, я был удивлен, но не более. Хотел ли я полюбить её? Да для чего? А она вдруг стала частью меня! Как рука, как нога… Ей больно — а я плакал. Я любил! Я вдруг понял, что такое ребенок. Я понял, почему люди умирали за своих детей… Я бы, не раздумывая, умер за неё. Эта истина обрушилась на меня. Я больше не был т’ига. Я стал человеком. Я научился любить! Дальше — больше. Я влюбился в женщину! Впервые после Тиралиэль я жаждал не телесной близости, а духовной. Хотя телесной тоже, и еще как! А она отвергла меня… Я был ей противен. Я, творец, чудотворец, мудрейший, самый сильный чародей этого мира! Более того, она оказалась потомком одного из наших подопытных и удивительно быстро нашла мое слабое место и смогла меня одолеть в схватке. Я был взбешен! Каюсь, я мстил. Мстил подло и жестоко. Я хотел отомстить ей за всю мою жизнь… Потом небо наказало меня. Лиэль пропала.
