Украденная беременность (СИ) - Лактысева Лека (читать книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Все в ней рвалось навстречу Федору и его чувствам — искренним и глубоким. И только разум все еще противился, паниковал, требовал не подпускать слишком близко мужчину, ведь рано или поздно он, как все мужчины, охладеет, отдалится, разлюбит, оставит ее одинокой и с разбитым сердцем…
Фае хотелось оторваться, отдалиться от Лукьянова хотя бы ненадолго, посмотреть на происходящее издалека и с холодной головой. Сегодня она позволила Федору приблизиться еще на шаг: согласилась, чтобы он поехал с ней на УЗИ, но сама уже придумала, как сделать, чтобы у нее появилось время на передышку.
Завтра она с ним поговорит…
33. Федор и Фаина
25 декабря 2015 года. Поселок Михалково
Вечер пятницы для Федора и Фаины был приятным во всех отношениях. Они вместе прогулялись по улочкам поселка, затем поужинали в гостиной перед экраном домашнего кинотеатра под запись концерта известного итальянского тенора Андреа Бочелли.
— Завтра предлагаю устроить чайную церемонию. Я помню, что обещал тебе это, — предложил Лукьянов. — Все будет строго по канонам!
— Здорово! — обрадовалась Фая. — Всегда было интересно, как это происходит. Мне, наверное, следует одеться как-то по-особенному?
— Если скажешь свой рост и размеры, завтра у тебя будет настоящее кимоно, — пообещал мужчина.
Фая тут же озвучила требуемые цифры. Примерить кимоно ей было не менее любопытно, чем приобщиться к традиционному китайскому чаепитию. После ужина она переместилась на диван, и Федор, убрав со стола посуду и загрузив ее в посудомоечную машину, пристроился рядом.
Момент показался Фаине вполне подходящим, чтобы сообщить Федору одну небольшую, как ей казалось, новость. Приближался Новый год, и молодая женщина, понимая, что скоро ей станет совсем не до поездок, решила съездить к бабушке и провести с ней пару дней до праздника и пару дней после.
Бабушка Фифы жила в Калининграде, и сама Фая тоже выросла в этом красивом городе со своей особенной атмосферой и богатым историческим наследием. Даже в студенческие годы девушка всегда отправлялась на новогодние каникулы в родной город.
Исключением стали лишь три года из четырех, что посвятила Филимонова своему бывшему мужу и попыткам создать нормальную семью. Однако, когда стало ясно, что здоровые супружеские отношения со Славиком построить не получится, Фая снова вернулась к привычке встречать Новый год с бабушкой. Иногда к ним присоединялся и отец Фифы, подполковник Лазарев, который тоже всегда старался освободить хотя бы три-четыре дня в конце декабря и провести их с семьей.
— Федор, я хотела поделиться с тобой некоторыми своими планами на ближайшее время, — заговорила Фаина.
— Слушаю тебя внимательно, — мягко улыбнулся ничего не подозревающий мужчина.
— Не помню, рассказывала я тебе или нет, но у меня есть бабушка, мама отца. Она живет в Калининграде. Обычно на Новый год я езжу к ней в гости.
Лукьянов, только что расслабленный и благодушный, мигом напрягся, помрачнел. Предчувствие подсказало мужчине: то, что он услышит дальше, ему вряд ли понравится.
А Фифа между тем продолжала:
— В следующем году, когда родится ребенок, поехать к бабушке я не смогу. Да и потом еще года два-три дальние поездки с малышом лучше не затевать. Но в этот раз мне хотелось бы ее повидать.
Фая прервалась, чтобы перевести дыхание и вопросительно глянула на Федора. Она догадывалась, что мужчина не слишком обрадуется, когда узнает о ее решении, и теперь убедилась, что была права: Лукьянов выглядел растерянным и оглушенным.
— Значит, ты со дня на день уезжаешь? — с трудом заставил он шевелиться свои ставшие непослушными губы.
— Точнее, улетаю. Я уже заказала онлайн билеты на двадцать восьмое декабря.
— На двадцать восьмое декабря. Она говорила родителям, чтобы они не брали билеты на двадцать восьмое декабря. Говорила… — Федор резко поднялся с дивана и торопливо, но как-то неровно пошел к выходу из гостиной.
«Нет, — донеслось до замершей в недоумении Фифы из-за закрывающейся двери. — Нет!.. Опять… Только не это!»
«Ох! Неужели снова приступ? И причем тут двадцать восьмое число?» — Фаина вскочила и поспешила вслед за Лукьяновым. Она хотела получить объяснения происходящему, и к тому же опасалась оставлять мужчину одного в таком странном состоянии.
— Федор? — она выглянула в холл и обнаружила, что гостеприимный хозяин дома не дошел до своего кабинета, куда, видимо, направлялся, а вместо этого схватился за дверную ручку и медленно опускается на пол, будто у него подломились колени. — Федор! Федя-а!
Фифу отделяло от мужчины всего пару метров, но, пока она преодолела их, Лукьянов уже сидел на полу, смотрел куда-то в пространство остановившимся взглядом и тянул знакомое Фаине «е-э-э»…
«Японский бог, Фая! Ты снова довела Федора до приступа! — отругала себя молодая женщина. — Но кто ж знал, что так получится? Так… нашатырь в аптечке у меня в спальне. Холодная вода на кухне в холодильнике. Куда сперва бежать?»
По большому счету, это не имело значения. Через пару минут Фаина принесла и то, и другое, и принялась оказывать мужчине помощь — опыт у нее уже имелся.
Вскоре Лукьянов пришел в себя. Огляделся, обнаружил, что сидит на полу в холле, у дверей своего кабинета, и сразу понял, что случилось. Правда, не смог вспомнить, что стало причиной приступа в этот раз.
— Я уже в порядке, Фая, — сообщил он женщине, которая старательно растирала его ледяные пальцы.
— Уф… Хорошо. Прости меня, Федь. Я не думала, что ты так отреагируешь на новость.
— На какую новость? — едва слышно переспросил Лукьянов. Его виски уже начинало ломить послеприступной болью. — Я никогда не помню, что предшествовало припадку, — пояснил он.
— Точно. Ты упоминал об этом. Тогда, может, поговорим позднее? Тебе надо принять шипучку от головы и прилечь, а я приготовлю мятного чаю с медом.
— Хорошо. Давай позже. Это же не срочно?
— Нет, не срочно.
Фаина вознамерилась было помочь Лукьянову подняться, но он отрицательно покачал головой:
— Я сам встану, Фая. Ты все-таки беременна, тебе следует избегать чрезмерных усилий.
— Да… ты прав. Я слишком разволновалась, когда все началось, и еще не пришла в себя.
Несмотря на вялое сопротивление мужчины, она все же взяла его под локоть, когда он выпрямился, довела до дивана в гостиной, помогла улечься, укрыла пледом.
— Сейчас принесу лекарства, потом чай, — она не удержалась и погладила Лукьянова по бледной щеке. — Прости, — произнесла одними губами. Федор этого не увидел: головная боль навалилась, накатила мутной волной, сдавила тисками его несчастную голову, и он невольно закрыл глаза.
— Да… спасибо, Фая, — шепотом поблагодарил он Фифу.
Фаина всхлипнула и помчалась на кухню, на ходу глотая слезы.
Она почти не сталкивалась с болезнями близких. Даже маму почти не видела, ведь та провела в больнице все три недели, что дала ей болезнь, и родственников в отделение почти не пускали. Теперь же Фае было ужасно больно за Федора. А это могло означать только одно: Лукьянов стал ей слишком дорог и близок, и она уже не могла с прежним спокойствием наблюдать за тем, как он страдает.
…Шипучий аспирин, горячий сладкий чай с мятой и человеческое участие Фифы оказались хорошим лекарством: минут через двадцать после приступа головная боль почти прошла, оставив Федора измученным, вялым, но уже способным слушать и слышать.
Несмотря на довольно поздний час Фаина не спала. Федор приоткрыл глаза и в неярком свете электрокамина и ночного бра обнаружил, что девушка сидит с ногами в кресле и что-то изучает в планшете.
— Фая, ты еще не пошла отдыхать? — Федор, сделав усилие, оторвал голову от подушки и аккуратно, не делая резких движений, переместился в сидячее положение.
— Нет. Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, иначе не смогла бы уснуть, — голос молодой женщины звучал виновато.
Понимая, что он тоже не уснет, пока не узнает, какую-такую новость сообщила ему Фая, Лукьянов решил не откладывать расспросы до утра.
