Мистер Х. Стань моей куклой (СИ) - Хард Леона (серия книг txt) 📗
Я послушно держала ладонь, пока на ней чертили похоже комбинацию цифр. После завершения, я посмотрела на ладонь, изучая код, состоящий из пяти букв и цифр. Вряд ли бы запомнила.
- Телефон есть? – перевел внимательный взгляд в глаза, удостоверился в моем кивке и опустил взгляд на грудь. – Стой смирно!
Продолжил отдавать приказы.
Уже вошел во вкус, знал, как правильно командовать. У него выходило это предельно четко, без эмоций и пренебрежения. Обычно в приказе родителей чувствовалась надменность или ощущение себя более умным. А лжешейх вроде не пытался показаться выше, будто это естественно, что его слушаются.
- Вытяни шею, - я приблизительно неуверенно подняла подбородок вверх, рассматривая макушку парня и лепестки дерева над его головой. – Еще выше…еще. Замри.
Взял за одно плечо, не сильно сжал, подтягивая мое тело немного вперед. А потом холодный стержень, не больно, но твердо воткнулся в кожу. Начал медленное скольжение по верху груди, вырисовывая послание. Его сжатый кулак неприятно давил на грудь, а пальцы в это время держа ручку вырисовывали номер телефон.
Моя голова была задрана, поэтому вскользь фиксировала розовые лепестки вишни, коричневый ствол и макушку парня. И взгляд парня иногда с груди передвигался на лицо, будто искал реакцию на действия. Взял за шею и повертел мою голову и лицо, рассматривая со всех сторон. Неприятное ощущение будто я зверек.
От напряженного состояния, распущенные волосы на шее вспотели. Когда проводил цифру на левой, особенно медленно вел линию по этому месту, где под кожей билось сердце. Стержень долго колол одну точку, чувствуя толчки моего сердца. Парень долго держал подобным образом ручку, должно быть через ручку в его пальцы передавался нервный ритм моего сердца.
Через пару секунд завершил комбинацию цифр, отошел на безопасное расстояние, задумчиво провел ладонью по белому ежику волос, снимая плохие мысли и оглядел мою грудь, разрисованную синими чернилами. Власть над человеком явно возбуждает. К тому же, бедняка.
И я и парень некоторое время разглядывали мою грудь.
- Что ж… - нарушила затянувшееся молчание, ручку вернула себе из рук лжешейха, скрывая за резкостью нервозность от обстановки. Улыбнулась для парня, так искренне насколько могла. Повод для радости у меня появился. Я могла теперь позвонить родителям и улучшить свое положение в университете. – Я тебе очень благодарна!
Пакет засунула под мышку, резко покрутилась вокруг своей оси, на что юбка даже неприлично прокружилась. Поспешно схватила ее и прикрыла бедра. Добавила уже с меньшим энтузиазмом:
- Игры отменяются, если ты не понял! – пальцами загребла заросли кустарника, чтобы с наименьшими потерями для ног и платья пройти колючие кусты. Сделала всего шаг, но юбка опять задралась от корявой ветви, поддевшей ткань и продемонстрировавшей чуть больше обнаженных бедер.
С громким шлепком руку выше локтя сдавили пальцы. Вероятнее всего от удара кожа покраснеет.
- Катя, - остановил спокойный голос. Я не знала, откуда узнал мое имя, возможно в прошлый раз сама назвала? – Катя, не играй со мной…
Я окончательно перестала улыбаться и выдирать юбку из ветвей. Полуобернулась к парню.
- Ты меня за кого принимаешь? Хочешь себе найти дуру – ищи дуру. Я не играю в твои игры. А за подсказку спасибо! – похлопала по пальцам, которые сдерживали локоть. Намекая, чтобы отпустил. Пребывая некоторое время в оцепенении, лжешейх не отпускал, долго раздумывал, как поступить. В конце концом великодушно отпустил, сжал плотно челюсть, будто опасался загрызть. – Хотел воспользоваться моим положением и поиграть? Так вот я ответила тебе той же монетой, - добавила напоследок.
- Что ж… - повторил мою фразу. Голос перестал быть тихим, гипнотизирующим. Убрал руки в карманы шорт и медленно пятился назад. Все дальше и дальше. – Я не хотел играть по-настоящему. Запомни, когда приползешь молить меня о помощи, всего одно слово, с которого мы начнем игру – Хозяин. Завершим, когда я скажу – Свободна. Это два ключевых слова. До скорой встречи.
Я лишь фыркнула на самоуверенность и вновь начала сражаться с ветками кустов, боясь порвать красивый белый сарафан-колокольчик. А когда выбралась из тайного места, краем глаза заметила, как парень, посвистывая мелодию, рухнул вновь на зеленый газон, закинув ногу на ногу, и руки за голову. Готовый вновь ко сну.
Глава 20
POV Катя
После неприятного общения с лжешейхом оставалось время на посещение больничного крыла, которое находилось в километре от места следующего занятия.
Запах лекарств пропитал воздух в коридоре. Чем ближе подходила к кабинету психиатра, тем сильнее пахло химией, лекарствами, которыми обычно травили людскую печень, желая вытащить из-за грани. Постучавшись, долго ждала открытия. Вскоре в проеме двери показалась заспанная врач – подруга сексолога. Женщина запахнула белый халат и расчесала пальцами рыжие локона, чтобы выглядеть вновь опрятно, а не заспано. Глаза полуприкрытые, веки тяжелые. Женщина уставшая и заспанная, прислонила палец к губам, намекая о тишине. Распахнула дверь и позволила войти в больничное помещение с одиноким столом, стулом с компьютером и койкой в углу, где отвернутая к белой стене лежала Мэри. Она завернулась по шею в белую простыню, чтобы спрятаться от посторонних. Не твердым щитом, а хоть легкой преградой. На тихие шаги и шепот подруга не обратила внимания, продолжала спать или создавать видимость сна. Хотела, чтобы оставили в покое…не мучили … и не спрашивали. Поэтому я исполнила ее мысленный посыл и делала вид, что поверила в плохую игру под названием "спящая".
Бледная, худая, ребра насколько помню плотно обтянуты кожей. Дыхание сонное, ровное. Одна рука высунута из-под одеяла, а в голубую вену, четко просматривающуюся сквозь бледную кожу, вставлена игла. Желудок Мэри по-прежнему отторгал пищу, поэтому по трубке поступала питательная глюкоза. Мы не стала будить Мэри, просто посмотрели на ее состояние.
Помни, Катя, помни, кто довел Мэри до состояния ломки. Бонифаций и рыжеволосый парень, которого видела возле ног Кабана. Это они довели твою подругу почти до состояния самоубийства. Погасив жалость к Мэри, (и это не сочувствие), нет, это настоящая унизительная жалость. Мне жаль ее поломанной жизни, мне жаль, что она убивает сама себя. По своему собственному желанию. Но только винит меня в своих проблемах. Я ведь стройнее, обмен веществ лучше, и в этом я виновата. Парень обратил на меня внимание – это я виновата, глазки строила. Я получила пять балов, а она четыре, правильно это я ее заболтала по телефону на ночь. Для нее – я причина всех бед.
Психиатр взяла с рабочего стола белую прямоугольную карточку, по размерам больше чем визитка. Документ идеально поместился в кармане медицинского халата. Значит, врачи тоже имели доступ к учительскому зданию.
Мы вышли из кабинета, оставив Мэри «спать» дальше. Только сейчас любопытная психиатр обратила внимание на мою грудь. Я постаралась ладонью закрыть надпись с телефоном, но женщина продолжала с любопытством рассматривать.
- Как самочувствие Мэри? – решила отвлечь Милану (как гласила надпись на бейджике)
Психиатр отвлеклась, утихомирила свое любопытство и начала размышлять о дистрофии подруги и как ее могли допустить в университет? Психиатр говорила больше не о психоэмоциональном состоянии Мэри, а скорее о неприглядной внешности: «о груди, едва обозначившейся под кожей; тонких, костлявых ножках; о выпирающих костях; о торчащих ребрах и отсутствующих «вплюснутых ягодицах».
- В обнаженном виде она вызывает - отвращение! – на этой фразе возникло ощущение, что это меня пнули. Больно в живот с ноги и оставили бордовый насыщенный синяк, будто в наказание.
Не виновата я, что она начала худеть. Наверное, не виновата. Кто же знал, что ее любимый парень предложит мне свидание, а не ей? Сколько можно пенять за одно неудачное стечение обстоятельств? Мне до конца жизни придется ощущать вину? Не я травила ее одними овощами и фруктами, не я держала на воде и одном яблоке в день. Мне тоже страшно на нее смотреть, а как помочь не знала. И больно…больно. Захлебываюсь в этой боли, а выплыть из нее пока не могу, поэтому барахтаюсь и помогаю Мэри любыми методами. И горько смотрю на такую лучшую подругу.
