Невиданное (ЛП) - Мур Келли (список книг TXT) 📗

— Слева, недалеко от Александрии, находится еще одна старая усадьба, возможно, даже больше, чем Дом Эмбер. Она все еще стоит, потому что собственность, по-настоящему, принадлежит жене. Ее второй муж, я забыл его фамилию, был одним из мятежников, уничтоженных агентами лоялистов в 1770х, в начале восстания. Дом называется… — он на мгновение задумался. — Какая-то там гора.

— Вернон, — название внезапно всплыло в моей памяти. Гора Вернон, дом, — я вспомнила его имя — Джордж Вашингтон. — Во времена Другой Сары владелец не был одним из мятежников-неудачников. Его называли отцом-основателем.

Вашингтон, Джефферсон, Гамильтон, Франклин, Адамс — имена всплывали в моей памяти. Что случилось с этими мужчинами? Что стало с их революцией? Почему в этом времени они потерпели неудачу? И что у меня общего со всем этим? Последний вопрос стал агонией, которую я не смогла осмыслить. Что у меня может быть общего со всем этим?

Возле Аннаполиса Ричард перестал болтать и сфокусировался на приземлении. Я была благодарна за тишину. Для меня стало невозможным следить за разговором. Я вышла на охоту — искала в своей голове следы другого мира, другого времени, которое… что? Никогда не существовало? Я собирала угольки, которые складывала рядом друг с другом в надежде, что их жар пробудит мое сознание, пока бушующий огонь не заполнит все уголки.

Я едва обратила внимание на то, как Ричард приземлялся. Ветер здесь дул сильнее, уносясь дальше на север, врываясь в Чесапикский залив после своей гонки через лиги холодного, серого океана. Когда я открыла дверцу с пассажирской стороны, мои волосы взвились как змеи, забиваясь в нос, глаза и уши.

Ричард обнял меня за плечи и, поспешно проведя меня к машине, помог мне забраться внутрь, закрыл дверцу, оставляя снаружи бушующий ветер. Затем он уселся на водительское сидение. Потом нежно, кончиками пальцев, убрал за уши мои волосы. И задержался на моей шее.

— С тобой все хорошо?

— Думаю да, Хэтэуэй. Мне нужно возвращаться в Дом Эмбер. Я должна вернуться домой.

Он был уязвлен, но еще во мне тлели угольки другого Ричарда. Я ничего не могла поделать с видениями Ричарда из прошлого, который с таким вниманием смотрел на меня. Мне нужно было возвращаться.

***

Чем больше мы приближались к Дому Эмбер, тем сильнее в моей голове перемешивались картинки. Яркие, живые изображения умершего прошлого, отбрасывали извращенный свет на настоящее, показывая вещи, которые я раньше никогда не видела. Я вспомнила рваные джинсы и телефон, умещающийся на ладони, и черного президента Американской нации. Платья без корсетов. Розу, которая не лежала при смерти. Кинотеатр без сегрегации. Компьютеры и Европейские нации, и совершенно другой конец Второй Мировой. Без Рейхсляйтер Джегера, Японской империи и Тысячелетнего Рейха.

Разумеется, эти перемены никак не были связаны с Мэгги. Это было бы слишком масштабно; они зашли слишком далеко. Но это значило, что это также не имело ничего общего с Домом Эмбер. Фиона ошиблась. Она пошла по неправильному пути.

Что же тогда произошло? Каким образом это случилось? Так как только я… я была единственной… кто помнил другое время… то мне становилось дурно от убеждения, что каким-то образом, причиной всему была именно я.

Ричард остановил машину. Он посмотрел на свои руки, сжимающие руль.

— Эй, Парсонс, я сделал что-то не так? Что-то не то сказал?

Я узнала тон его голоса, та же самая ломкость, с которой в другом времени он описывал уход Клер.

— Прости, Хэтэуэй. Это не из-за тебя.

— Тогда что? — спросил он. — Так всегда происходит, Парсонс. Как только я начинаю думать, что у нас… не знаю… появляется связь, ты куда-то уходишь.

Он был расстроен, и я считала, что у него есть на это право. Он понятия не имел, что каждый наш разговор включал не только нас двоих, но также и других Сару и Ричарда. В этой маленькой машине было слишком людно.

— Прости, — снова сказал я. — Во время путешествия я увидела нечто, что меня очень расстроило, но прямо сейчас я не могу ничего объяснить. Простишь меня?

И он простил, разумеется, он меня простил. Потому что, каким бы там ни был призрачный Ричард, этот Ричард был совершенством.

***

Ричард уехал, когда я начала подниматься по ступенькам крыльца. Но я не могла войти внутрь. Я поняла, что мну нужно пойти в другое место. Мне нужно было увидеть еще кое-кого.

Я пошла по тропинке к реке. Замерзшая трава хрустела под моими ногами, быстрее и быстрее, пока я не начала бежать. Воздух, который я вдыхала своими легкими, горел, но я не замедлила бег. Не беспокоясь о своей одежде, своей безопасности, я бежала вниз по пологой тропинке к дому Джексона.

Он открыл дверь, когда я даже не успела постучать.

Пораженная, я сделала шаг назад. Он выглядел бледным, худым, истощенным. Его кожа была почти пепельной, а под глазами появились темные круги.

— Джей, с тобой все в порядке?

— Я в порядке, — ответил он. — Входи, — он сделал шаг в сторону. — Какао? — он указал на две дымящиеся чашки, стоявшие у плиты.

Я поняла, что чашка какао сейчас это именно то, что нужно.

Может быть, это уже происходило? Джексон всегда знал, что мне нужно, даже до того, как я это осознавала?

Он взял наши чашки и сел на диван. Я обхватила свою кружку руками, чувствуя, что она слишком горячая, но желая ощущать, как по мне распространяется теплота от контакта. Джексон ждал.

Я смотрела, как пенка кружится по часовой стрелке на поверхности какао.

Я хотела извиниться перед ним, хотела сказать ему, насколько он был прав, насчет того, что вещи нужно изменить. Но сейчас, когда я сидела здесь, я не могла найти слов, чтобы сказать, что я вспомнила о другом времени. О лучшем времени. О том, что оно было лучше не для меня или Ричарда. Лучше для всех остальных. Я склонилась над своей чашкой, чтобы скрыть слезы за упавшими волосами, и попыталась сглотнуть знание, которое как комок застряло в моем горле. Джексон продолжал ждать.

Я снова обрела голос и заговорила. Я рассказала ему все, что вспомнила о другом мире, мире, где все было намного больше продвинутым — наука, медицина, технологии — и все были более либеральными, более равными, черные и белые, мужчины и женщины. Когда я закончила, я сказала:

— Я единственная, кто помнит то другое прошлое. Я думаю, что это должно что-то значить.

— Может быть, — сказал он.

— Моя прапрабабушка Фиона думала, что изменения произошли из-за ее бабушки и девочки, которую та удочерила, но это не так. Они забрали Эмбер отсюда, и она больше никогда не возвращалась. Она умерла в Новой Англии. Молодая.

— Ребенок на фотографии с Маеве МакКаллистер.

— Да, сказала я. — И серьезно, она не прожила настолько долго, чтобы стать причиной тех изменений, которые я видела.

— Потому что они начались в семнадцатом столетии.

— Именно. После провалившегося восстания. Которое в другом времени не провалилось. — Что было странным, так это то, что я начинала думать об этом, как о настоящем времени, пока все не перемешалось окончательно. — Есть еще кое-что, что тебе нужно знать. В том, другом времени, твои родители все равно умерли. Авария все равно произошла.

Он закрыл глаза, его лицо сжалось.

— Это ужасная мысль, не так ли? Как будто они пострадали дважды.

— И что мы должны со всем этим делать? Постараться вернуть все назад? — спросила я.

— Я не думаю, что мы можем вернуть все, как было, — ответил он. — Но… может быть, мы можем изменить все снова, на что-то другое.

— Я боюсь, — сказала я. — Смотри, что произошло в прошлый раз. А что если станет еще хуже?

— Я видел другое, Сара. Что-то намного лучшее. Не тот мир, который ты описывала, лучший.

— Чем лучше? Можешь рассказать мне?

Он задумался. Я видела, что он хотел этого. Но он покачал головой.

— Время все еще неподходящее. Можешь просто поверить мне?

Поверить Джексону? Да, я могу.