Брачная охота на главу тайной канцелярии (СИ) - Невестина Ксюра (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Здравствуй, сиротка, — фыркнул он в своей привычной манере. — Кто бы мог подумать, что мы встретимся при таких обстоятельствах.
— Не поверите, ожидала не меньше вашего, — ответила я, все еще пребывая в смятении.
Что здесь делает голограмма этого типа? Иллюзией это быть не могло, потому что я прекрасно вижу сквозь иллюзии. Точнее я их банально не вижу. Что же тогда происходит? И почему я вижу именно его? Разве его не арестовали? Дрок ведь лично курировал арест, и он не мог пустить задержание на самотек. Или этот тип сбежал вместе со своими подельниками? Даже если так, их побег не объяснял, что босс делал в столице!
— В связи с чем я удостоена вашим призрачным вниманием? — я старалась не язвить, потому что слабо представляла, где теперь находилась, но выходило весьма дурно. — Потолок вроде крепеньким выглядит. И кровати этажом выше быть не должно.
— Какая же ты… мерзкая, сиротка! — прошипел Змей. — Но я на тебя управу нашел. Припоминаешь договор?
Практически перед самым носом появилась бумага с крупной печатью. Над ней имелась строка «Директор пансиона для юных леди имени Святого Великомученика Любериса», имя директрисы и ее размашистая подпись, больше похожая на красочный вензель. А сверху — настоящая катастрофа!
Если верить этой туалетной бумажке, проститутское заведение под благовидным предлогом продало замуж Ирис Шторм. А продало ее как раз этому негодяю. Если эта бумажка имела юридическую силу, то у меня теперь был муж. Не ахти какой, но был.
— Без обид, но я лучше за того стажера выйду, — я поморщилась от незавидной перспективы, представив семейную жизнь вот с этим… быдлом. Пацанчики на районе и то поприличней одевались и разговаривали с девушками. — Он мне больше приглянулся. Особенно в категории «проблем с законом». Я очень не люблю, когда у мужчины есть записи в этой графе.
Голограмма рассмеялась. Я понимала, что в случае, если эта туалетная бумажка действительно стоила хоть несколько монет, то у меня наклевывались кое-какие проблемы. Как этому полоумному мозгов хватило посетить «Люберис» и выбить разрешение? Точнее, купить? Как ему вообще в голову пришло связаться со мной после нашего грандиозного знакомства и общения? Он мазохист?
— А твоего мнения никто не спрашивает, сиротка, — охамел Змей. — Ты… в принципе… с этого момента забываешь, что у тебя может быть личное мнение. Если только в фантазиях и книжных сказках для девочек.
Неужели он действительно верит во всю ту чепуху, которую несет? У меня в голове не укладывается, как он вообще мог поверить, что сможет меня заставить борщ варить в кружевных труселях? Уму не постижимо! По сравнению со мной, он — слабак. В дни нашего «общения» я весьма слабо представляла, что такое магия и как ей пользоваться, но все равно умудрялась оставить его с носом! Прости, «дорогой, но я предпочту самца более достойного моего внимания и ласки.
— В принципе… — я повторила интонацию Змея. — Мужчина в хозяйстве всегда пригодится! Все-таки полы мыть даже магией мне не понравилось.
Как его перекосило! С мерзким шипением «Ты за это ответишь!» голограмма исчезла. В то же мгновение барьер пал, и ко мне под ноги упала Эльрем. Я помогла девушке встать и отряхнуться, а затем мы обе сели на больничную койку. Точнее меня запихали под тоненькое одеяльце силой, а я согласилась только с условием, что она тоже стоять не будет.
— Ты не испугалась? Ограничительный барьер дал сбой и…
— А он для разделения помещения на палаты или для ограничения передвижения пациентов, чтобы не сбежали? — с подозрением спросила я. Второй вариант мне не нравился, потому что академия уже не казалась мне неприступной крепостью, как о ней говорил Денвер.
— Конечно же для разделения, — вздохнула Эльрем. — Ректор Денвер строил академию из расчета, что однажды придется использовать ее в военных целях. Поэтому в лазарете нет физических стен. Только барьерные.
Это хорошо. Тогда второй вопрос — где Дрок? Не Эльрем Дрок, а Ведас Дрок! А почему это она Дрок, если она дочь отчима Ведаса и его матери, а не наоборот? Почему она не получила фамилию отца, как обычно делали нормальные люди при втором браке? Или ее отец вошел в чужую семью и сами сменил фамилию? Чего я вообще над этим парюсь?
— Ясненько… Ведас где? Я знаю, это он меня нашел, когда меня проклятьем приложило, — молчать и претворяться, что я не знала ни о каком проклятье, смысла не было. В конце концов, сам Ведас мне ни раз и ни два говорил о нем.
— Он сейчас очень занят, — чуть ли не плача прошептала Эльрем, явно волнуясь. И ее волнение передалось мне. — Ты ведь еще не знаешь. Император скончался. Его корабль потопила морская тварь.
И почему это произошло именно тогда, когда я появилась в этом мире? То есть теперь в империи царило безвластие и национальный траур? Может было не все так плохо, как я себе представляла? Вдруг у трона был один конкретный наследник, который жесткой, но справедливой рукой поведет империю вперед?
— У империи что, нет прямого наследника? — предположила я, искренне надеясь услышать противоположный ответ. — Все будет хорошо, правда?
— Нет, — Эльрем мотнула головой. — У императора только две дочери двадцати четырех и восемнадцати лет. Регентом, вероятнее всего, будет назначен Ведас Крайлу. Он неплохо справляется на посту главы тайной канцелярии. Кто, как не он, может удержать стабильность в империи?
Во дела! Это катастрофа! Раз глава тайной канцелярии начнет управлять империей, то все тайные агенты получат дополнительную нагрузку. И Дрок тоже получит свою кучу неприятностей и проблем. С другой стороны, Ведас Крайлу «выйдет из сумрака» и станет публичной личностью. Тогда я с легкостью найду его и придумаю, как проверить, Хранитель ли он?
— Тогда мне нужен ректор Денвер, — решила я начать с него, а уж он передаст информацию Дроку. Разве нормально, что арестованный преступник оказался на свободе спустя… сколько времени? Спустя сутки? Или спустя несколько часов после задержания? — Есть пара серьезных вопросов, которые нельзя откладывать вне зависимости от внешней обстановки. Понимаешь?
Каюсь, меня весьма тревожила легитимность сделки купли-продажи молодой жены. Дрок уже ни раз и не два говорил, что при первой же возможности проведет проверку пансиона, но что-то мне подсказывает, что этой проверки не будет еще года два минимум. Засада! А ведь это был бы хороший шанс не только избавиться от неучтенного поклонника со странными психическими наклонностями, но и помочь другим пансионеркам избежать ужасной участи.
— Он у себя в кабинете. Просил не беспокоить, — сообщила Эльрем. — Но ведь ты не послушаешься меня, правда?
О господи, что этот обманщик наговорил обо мне этому светлому созданию? Могу себе представить, каких гадостей он обо мне наговорил! А я ведь его, несчастного, пожалела. Хотела «Кузнечиком» потравить, чтобы на зеленое, на огурцы и на самих кузнечиков у него рефлекс срабатывал. Не стала песенкой задалбливать! Если все совсем плохо, то от моей мести он нигде не спасется.
— Что он тебе сказал? Что я ему весь мозг выела? Я не плохая, правда. Просто кое-кто заслужил трепку! — мой вопрос вогнал Эльрем в краску, и ее смущение вызвало у меня лавину недоумения и догадок.
— Ты правда с моим братом… — Эльрем замолчала, судорожно пытаясь подобрать верное и приличное слово, — встречаетесь?
Действительно, подобрала самое «мягкое» слово из всех существующих. Хотя, нет. Самое «мягкое» — дружите. Я пожала плечами, потому что никаких прямых предложений не получала. Зачем гнать лошадей? Чтобы встречаться с мужчиной, надо хотя бы раз с ним на свидание сходить! И вообще… секс на первом свидании — моветон. Так что в часовенке было не свидание!
— Кажется, кое-кто слишком болтлив, — хмыкнула я и добавила, чтобы Эльрем не подумала про себя. — Я о Денвере. Есть вещи, которые не должны выходить за пределы двух людей, а он ведет себя как шестое колесо. Вроде бы запасное пятое, а шестое идет в нагрузку.
— Да, соглашусь. Ректор Денвер… не всегда осознает, что посягнул на чужое личное пространство, — пролепетала Эльрем, и я почувствовала, что ей не нравилось говорить об этом. Они ведь не любовники, верно? Мне показалось, что нет. У нее ведь ребенок от бывшего жениха? Или я что-то перепутала?
