Дочь дракона (СИ) - Хант Диана (прочитать книгу TXT) 📗
На хамское заявление по поводу порядочных женщин фыркнула и посоветовала скакать к ним изо всех крыльев, и попутного ветра пожелала еще, а по поводу всех, кто пялиться будет, посоветовала завидовать молча, чтобы цветы по дороге местным феям слюной не закапать.
С этой гордой тирадой поправила лук и устремилась вперед, по направлению к горе, что возвышается над макушками деревьев. Отчего-то показалось, что пространство подозрительно зазвенело. Еле слышно, но готова поспорить, что весело и чуть-чуть мстительно.
Через пару часов мы вышли, наконец, на хорошо укатанную дорогу, а лес с его колдобинами, кочками, ручьями и ямами остался позади.
Вместо него по сторонам потянулись фруктовые сады, видно, что культурные, ухоженные.
Солнце палило нещадно. Я вытащила из рюкзака бейсболку цвета хаки, чтобы не напекло голову. Драконы, чья кожа, похоже, как и моя, не слишком подвержена солнечным ожогам, решили проблему жары по-своему: они попросту сняли майки и теперь шли с обнаженными торсами, причем еще мускулами поигрывали, когда замечали, что я смотрю.
Исам при этом держался подчеркнуто вежливо и сухо, но, несмотря на отстраненность, глаз с меня не сводил, а Кеншин… Тот пялился открыто, откровенно, волнующе… так, что я боялась, что щеки уже никогда к изначальному цвету вернуться не смогут, а колени то и дело подкашивались. Оставалось идти и надеяться, что со стороны оно не очень-то и заметно.
В горле пересохло. Мы проходили как раз мимо странных деревьев, которые наши лимонные напоминали, но при этом выше гораздо были, а плоды на них выглядели точь-в-точь крупные лимоны, только розовые. Увидев, что ветка одного из них почти на расстоянии моего прыжка находится, не задумываясь, подпрыгнула и один из розовых лимонов сорвала.
Пространство чуть слышно зазвенело, а оторопевшие драконы сообщили, что местные сады защищены магией и потому непонятно, как мне вообще спереть этот лимон удалось.
На вкус он оказался бесподобным. Похожим на смесь помело и мандарина, только очень сладкий и освежающий. С драконами, раз они такие зануды, делиться не стала.
Не успели мы пройти и ста шагов, как Исам замер, вслушиваясь. У Кеншина тоже вид встревоженный был.
На мое интеллигентное «Ну, что там?» ответили, что кажется, слышали плач и мольбы о помощи.
— Да что же у вас за мир-то такой распрекрасный? — возмутилась я. — Куда ни плюнь, сплошь страждущие. Всем помочь надо. Да что же вы замерли, как истуканы? Откуда кричали? Оттуда? Ну так пойдемте, не оставлять же людей или снова кицунэ в беде.
Драконы меня, естественно, обогнали, и на бег перешли. Я не отставала (почти) и к маленькой плачущей девочке с забавными косичками мы приблизились уже через несколько минут.
Ребенок стоял под высоким деревом и старательно голосил, так громко и основательно, что невольно завидки брали от силы голоса юного дарования.
Завидев нас, девчушка плакать перестала и задумчиво принялась посасывать палец. Вид у нее перестал быть страдальческим, но в пытливых глазенках читалось что-то не высказываемое.
Мы с драконами оглянулись. Вроде никого нет, да и девочка напуганной не выглядела.
— Что такое, девочка? — строго спросил Исам. — Тебя кто-то обидел?
Нос малышки сморщился, вот-вот снова заплачет, поэтому я, решительно отпихнув дракона и буркнув, что с детьми кое-кто общаться совсем не умеет, присела перед девочкой на корточки. Протянув ей полосатый леденец, который предварительно из кармашка рюкзака, что Исам нес, достала, я терпеливо ждала, пока девочка его облизывала, причем по личику было видно: раздумывала, стоит ли еще поплакать, или довольно.
Наконец, определившийся ребенок откусил у леденца макушку.
— Что случилось, кроха? — ласково спросила я. — Почему плакала?
Ребенок вместо ответа чмокнул конфетой и показал на макушку рядом стоящего дерева. Послушно проследив взглядом за липкими пальчиками, я ничего подозрительного не обнаружила.
— Аниса там, на дереве, — сказал, наконец, ребенок. — На самой макушке.
— Аниса? — испугалась я. У драконов, которые вглядывались в ветви, вид был тоже встревоженный.
— Расан ее туда посадила, — сказала девочка и шмыгнула носом. — Всегда так делает.
— Ну что же вы стоите? — оглянулась я к драконам. — Немедленно спасайте Анису!
Исам, который, казалось, только этого и ждал, быстро скинул оба рюкзака и принялся карабкаться по гладкому стволу чуть ли не со скоростью белки. Спустя минуту дракон скрылся в густой листве, а мы, в том числе и девочка, ждали его с задранными головами.
— Исам! — позвала я.
— Ну как? — спросил Кеншин.
Ребенок чмокнул конфетой.
— Нашел! — раздалось сверху. Причем показалось, голос у Исама сердитый. Должно быть потому, что рассердился на этого самого Расана, который затащил малышку Анису на дерево.
Не успела я представить, как Расан умудрился затащить другого ребенка по практически гладкому стволу на самый верх, как Исам уже был внизу.
В руках у дракона была растрепанная кукла.
— Аниса! — закричал довольный ребенок и протянул к кукле липкие ладошки.
— М-да, — только и смог сказать Исам.
Обрадованный возвращением Анисы ребенок затараторил:
— Как вы быстро туда забрались! У меня, чтобы посадить на макушке Анису, уходит куда больше времени.
Кеншин отвернулся и как будто закашлялся. Я же строго посмотрела на девочку и мне пояснили важно:
— Расан — это я.
— Вот как, — вырвалось у меня.
Прежде чем я успела пристыдить кроху, что так пугать взрослых тетенек нехорошо (а дяденек нормально) из-за деревьев раздалось:
— Расан! Расан, милая, где же ты? Беги, беги, Расан! Спасайтесь, кто может!
Несмотря на явный призыв к действию и обеспокоенный голос того, кто кричал, ребенок остался на месте. А вместо этого посмотрел на нас по очереди и меланхолично вздохнул.
Когда из-за деревьев показался встрепанный смуглый человек с волосами до плеч, меланхоличное настроение девочки передалось и мне.
— Расан! — крикнул, кидаясь к нам человек, едва завидев девочку. — Дочка! Опять ты шутишь над путниками?
— Ваш ребенок умеет пошутить, — сдержанно сказал Исам, который должно быть не забыл, как отворачивался и хихикал Кеншин, завидев его с куклой в руках.
— Кажется, вы тоже звали на помощь, — осторожно напомнила я. — Чувство юмора — это у вас семейное?
— Да какой там юмор, — отмахнулись от меня. — Хранители леса взбесились! Они разгромили половину нашего поселения! Я знал, что Расан здесь, поэтому прибежал за дочерью.
— Хранители леса? — в один голос удивились драконы.
— Взбесились? — недоверчиво переспросил Кеншин.
— Нет более добродушных созданий, — пояснил мне Исам. — Конечно, когда здесь не замешана чужеродная магия…
Тут глаза человека, который переводил взгляд с одного дракона на другого, расширились и он воскликнул:
— Драконы! Драконы! Вы же драконы!
— Драконы, — подтвердил Исам, поморщившись.
— Быстрее! — запричитал человек, схватив его за руку и увлекая за собой, — Вы же можете спасти всех нас! Вы должны спалить хранителей! Драконий огонь — это ведь то, что надо! Да быстрее же!
Человек вел Расан за руку, явно боясь, что ребенок с хорошим чувством юмора что-то отчебучит, второй пытался тащить вперед Исама, но тот аккуратно высвободился, правда, прибавляя шаг. Мы с Кеншином, подгоняемые человеком, двинулись следом.
По дороге человек беспрестанно повторял, что взбесившиеся хранители леса разворотили несколько домов в поселении, причем продолжают бесчинствовать.
— Драконий огонь! — причитал человек, как заклинание. — Вы спалите проклятых хранителей, которые возомнили себя здесь хозяевами!
— Вообще-то хранители леса и есть хозяева на этой земле, — вполголоса поведал мне Кеншин. — Моку живут с ними в мире и даже обожествляют… преподносят дары, делают подношения. Что такого могли сделать хранители, чтобы Моку так обиделись на них, чтобы призывали сжечь?
