Вызов (СИ) - Гайя Антонин (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
- Потом, в 1820 году я обратил Кассиани, ей было 25...
- Кассиани?! - вскрикнула я, вспомнив подпись на рисунке девушки в старинном платье. И тут же прикусила язык. Мана не должен знать, что я перерыла все его бумаги и рисунки.
Три взгляда обратились ко мне.
- Кассиани, - кивнул Мана, внимательно глядя мне в глаза. - Что-то не так?
- А...нет, прости, продолжай. Мне мысль какая-то глупая в голову пришла - и ушла сразу же... - попыталась оправдаться я.
- В общем... Ее убили медики пять лет спустя, - Мана сделал глубокую затяжку, - увы... Не уберег я мою греческую звезду...
О, вот как...
- Мне очень жаль. Ты любил ее?
- Конечно! Она же была моим обращенным, - вампир искренне изумился тому, что я способна не понимать таких простых вещей. - Не стоит вообще обращать тех, кого не сможешь полюбить.
Странное и спорное заявление, но у вампов свои законы и понятия.
- После Кассиани я долгое время не хотел обращать никого. Растил Лео, Торину и Лилли. И не собирался пока обзаводиться новыми проблемами на свою голову, как бы Тристан ни настаивал. Но... Я не верю в судьбу, но иногда кажется, что она решает все за нас.
Мана затушил сигарету в пепельнице, сжал руку Жанны.
- В 1865 году мне пришлось обратить этих двух. И выбора, как такового, у меня не было.
- Но почему? - мне было непонятно это. - Какие такие обстоятельства, Мана, могли заставить тебя это сделать?
- А мы умирали, - сообщила весело Жози.
Я постаралась не слишком сильно таращить глаза на француженку.
- Мы умирали, и Мана так расчувствовался, глядя на наши страдания, что сжалился и обратил нас, - в голосе Жанны помимо издевки и яда была еще огромная доля благодарности.
Жанна вообще была как-то глубже и вдумчивей Жозефины. Наверное, сказалось то, что она сама себе всегда внушала, что старше и ответственнее... Она подсказывает Мане, на чем он закончил, ровно сидит и почтительно слушает, вся такая не похожая на многих моих знакомых вампиров. Ни тебе наглости, вульгарности - впрочем, в ее устах даже сальности, я уверена, звучали бы пристойно.
- Нам не обязательно вспоминать эту историю, - заметил Мана.
- О, милый... - Жози погладила его по руке, вжимаясь носом в его плечо и фыркая. - Гайя, наш папочка до сих пор уверен, что нам неприятно об этом рассказывать!
- А на самом деле вам... - начала было я.
- На самом деле, - в глазах Жанны полыхнул недобрый огонек и сдержанная, но жуткая улыбка изменила ее лицо, - то был самый первый раз в моей жизни, когда я чувствовала себя... могущественной. Не униженной. Отомщенной.
- Пьянящий вкус власти над жизнями всех смертных, - Жози мечтательно накрутила на палец прядь волос. - И мы могли уже ничего не бояться.
Я кивнула, мало что понимая, кроме того, что девочки прошли наверняка тот же путь, что и другие вампиры. Неверие, а затем осознание своей силы.
- У нас с Жози не было отца, - сказала Жанна, - мы его не видели никогда. Мама сказала, что он умер, но я всегда подозревала, что он просто сбежал. Ему было тяжело прокормить всех нас - меня, Жози и наших братьев младших. Мама работала прачкой. Жилось тяжело. Один наш брат, Донасьен, умер от дифтерита. Мама занемогла серьезно - даже работать не могла, - девушка рассказывала все это легко, словно пересказывала мне прогноз погоды. Видно, суровая школа жизни отнимает у детей улиц склонность к драматизированию. Вспомнился Ваня...
Мана внимательно глядел на Жанну. Да, он ее любит. Очень любит. Он ее обожает и ею гордится. Мне стало грустно. Увы, я у него таких чувств не вызываю. Мне вдруг вспомнились рисунки Маны. А ведь помимо Кассиани там были и эти двое - девушки, стоящие в профиль друг к другу... У их создателя получилось очень точно изобразить эти пухлогубые тонконосые профили.
- И тогда я пошла работать на панель, - сообщила Жанна, продолжая свой рассказ. - Вот. И носила домой хоть какие-то деньги. Ну, а потом... - лицо девушки ожесточилось, наконец, хоть какая-то эмоция, - потом хозяин моего борделя вынудил и мою сестру заняться этим.
- М...дак, - сказала Жози, отпивая из своего стакана, - какой же он был урод, если бы ты знала, Гайя...
- Мана может тебе поведать, как мы встретились, - сказала Жанна. - Я долго училась рассказывать это без мата в восемь этажей. Но о нашей встрече с ним вряд ли смогу вообще что-то связное поведать...
- Я приехал в Париж в гости к одному знакомому князю, - без предисловий перехватил у девушки нить повествования Мана. - Один знакомый уверял меня, что данный князь устраивает дивные приемы, славящиеся своей разнузданностью и вседозволенностью. Я решил развеяться, сменить пейзажи Монако на пейзажи Парижа - хотя бы на пару дней, оставил девочек на Тристана, а Лео взял с собой. У князя и впрямь было очень весело, было множество готовых на все смертных - они были завсегдатаями вечеринок князя, двух женщин, которых я кусал, даже не удивляло то, что я это делаю. В том гадючнике и не такие девиации процветали... - Мана закатил весело глаза, из чего я сделала вывод, что вампиру там нравилось. - На третий день моего пребывания в гостях у князя нам всем пообещали изысканнейшее и шокируюшее зрелище - театр ужасов... Все предвкушали представление... - Мана снова сделался серьезен. - И оно произошло, все были в восторге. Кроме нас с Леонардо, вампиров не было в доме. Поэтому когда на сцене четырем смертным начали наносить повреждения разного рода - резаные, колотые раны, ожоги... и так далее, - уклонился Мана от перечисления, - только мы поняли, что это не фарс, и что кровь течет живая, а не краска. И что стонут и плачут смертные по-настоящему.
Мана умолк, поглаживая руку Жози и колено Жанны.
- Ну, мало ли, что это за смертные, подумал я, тут и не на такое идут, чтоб заработать денег. И вот, значит, мы с Лео напились, накурились и... помнится, пялю я какую-то шлюху королевской крови - рыжую, - глаза Маны стали зверски-веселыми, - и слышу в шуме праздника совсем не те звуки, что привык слышать. Кто-то страшно страдал. Кто-то юный. Я вспомнил о смертных на сцене... На мой вопрос князь сказал, что купил двух девушек у мадам из борделя на Пляс Пигаль, чтобы сделать приятное своему другу. А у друга была такая заветная мечта - убивать молодых женщин разными способами, собственно, во время секса.
Я посмотрела на девочек. Слушают Ману с интересом, словно бы не о них этот ужасный рассказ.
- И когда я вошел, чтобы взглянуть на этого проказника, то увидел, что на ковре угасает Жанна, а под... проказником, - слова давались Мане с трудом, - Жозефина...
- Я и не видела уже, как Мана пришел, - легко передернула плечами старшая. - Со мной уже было покончено. Наверное, граф решил, что убил меня. Последнее, что я помню, - это как он душил меня. И... не стоит об этом, слишком мерзко - даже для вампиров.
- И ты убил его, Мана? - спросила я. Надеюсь, кровожадная надежда не слишком отчетливо прозвучала в моем голосе.
- О нет, - вампир холодно улыбнулся, - я его вырубил. Потом обратил девочек и... милосердно, надеюсь, оборвал их страдания.
- Жанка не помнит, - перебила Ману Жози, - а я была при памяти еще. Смутно-смутно, с закрытыми глазами я почувствовала, что граф, душивший меня, перестал это делать и двигаться вообще, упал на меня, как мешок, а в следующий момент его сильным рывком с меня сдернули. Я приоткрыла глаза - мужчина склонился надо мной, в маске из перьев. Он увидел, что я открыла глаза, погладил меня по голове и отошел к Жанне. Я не могла толком шеей двигать, но видела, что он приложился к шее Жанны, а потом вернулся ко мне, - в голосе девочки было столько мечтательности, - и снял маску. И он был такой красивый, - Жози с восторженным урчанием прижалась щекой к плечу Маны, - и сказал мне: "Не бойся, скоро тебе станет лучше". И он меня укусил. Я не боялась, я верила. Тогда он сказал еще: "Я дам тебе другую жизнь, и мы будем вместе". Я думала, что он лжет, но порадовалась, что хотя бы перед смертью встретила своего принца...
