Тень минувшего полнолуния (СИ) - Дез Олла (прочитать книгу .TXT, .FB2) 📗
– План был очень рискованный. Вы не находите, госпожа ведьма?
– Лика. Да. Риск был, но дать погибнуть такой страшной смертью детям я не могла. Я бы перестала быть собой. Да и лес бы мне этого никогда не простил. Так что выбора на самом деле не было, – ответила честно я.
– Мало найдется ведьм, думающих так же, как вы.
– На самом деле нет. Все ведьмы обязаны были на моем месте поступить так же. Расплата за не вмешательство гораздо страшнее, – пожала я плечами.
– Вот как? Не знал. А что конкретно? Простите, госпожа ведьма, мое любопытство, но…
– Как вы думаете, почему одни ведьмы старые, страшные с крючковатыми носами, ужасной кожей и большим горбом? А другие красивы, и их принадлежность к ведьмам можно определить только по серебристым волосам?
– Я полагал это возраст?
– Нет, Оливьер. Это последствия зла, невмешательства, приготовления ядов и отваров для прерывания беременности, а иногда и прямого убийства. Ведьма может убить, но только защищая свою жизнь и жизнь близких.
Оборотень молчал, явно обдумывая полученную информацию. Это не секрет. Просто не все хотят об этом знать.
– Мне пора. А-то как бы дети не разнесли дом. У меня их теперь много.
И я уже было пошла по протоптанной дорожке к своему дому, когда мне в след прилетело.
– Я завтра принесу мяса. Мы с утра уходим на охоту. Я знаю, у вас есть запасы, но свежее мясо не помешает. Доброй ночи, госпожа ведьма.
Я резко обернулась, но увидела только пять кошек смазанным пятном несущихся по направлению к замку.
Мясо? Ну что ж, не плохо. И я открыла дверь в свой дом.
Я была уверена, что мой дом уже трещит по швам. Ну еще бы, такое количество детей в него попало. Но когда я входила, то не услышала ни криков, ни шума. Войдя в большую первую комнату с печкой столом и стульями, я увидела удивительную картину.
Дети сидели большой кучкой у печки. И скорей всего с места они так и не сдвинулись. Они по-прежнему были одеты, хотя в комнате было тепло, я бы даже сказала жарко. Так сильно замерзли? Ох. Нужно всех осмотреть. Мало ли? Вдруг и в самом деле что отморозили?
Тиль и Брендан были здесь. Только вот один держал на руках ребенка, а другой склонившись над ними аккуратно дотрагивался до лобика ребенка.
При моем появлении все дружно подняли головы и уставились на меня.
Ру, залетевший следом за мной, уселся на шкаф и оттуда скептически оглядел всю эту компанию. Потом он ухнул и посмотрел на меня.
– Да. Они мне точно нужны, Ру. И ты никого обижать не будешь. И курам своим скажи! Если клюнут кого из детей – я из них суп сварю. Все равно они яйца не несут и толку от них никакого, – ответила я птице, наставив на него палец в предупреждающем жесте.
Ру ухнул и отвернулся. Мол, разбирайся сама. А я вздохнула. Ну да. А кто еще?
– Лика? – робко спросил вдруг Брендан.
– Что? – я присела, стаскивая с себя сапоги.
– А почему он молчит? Он точно жив? – и парень глазами показал на младенца на своих руках.
– Жива. Это девочка. Я смерти не чувствую. Спит она. И ты вот так и сиди. И не вздумай шевелиться. Когда она проснется – всем мало не покажется. А я еще козу не нашла.
– Какую козу? – тихим испуганным шепотом спросил Брендон.
– Обычную козу. Молоко, чтобы ее кормить, мы где возьмем? И кстати когда ее мать умерла? Почему меня не позвали? Что там было? Родильная горячка? – сыпала я вопросами пока доставала из печки большой чугунок с похлебкой.
Эх. Я планировала есть эту похлебку дня два. На завтрак, обед и ужин. Но сейчас она будет съедена за один раз. Да еще и не хватит. Похлебка была с травами, грибами и картошкой. Я пробовала, вкусно. У меня еще целый каравай. Его я даже еще и не порезала. Тоже наверняка весь уйдет. Хотя Брендана я кормить не буду. У него как раз младенец на руках. В замке поест.
– Так она не умерла.
– Кто? – спросила я, доставая миски из шкафа.
– Маришка. Дома она. Ее не выпустили. Она ребенка не хотела отдавать, но отца у ребенка нет. Заступиться за девушку некому. А ребенок от оборотня. Никому он не нужен. Маришку замуж по весне выдадут, – ответил мне Тиль.
– За кого? – я остановилась, оторопело выслушивая эту информацию.
– За того, кто посватает, за того и выдадут. У нее теперь обузы в виде ребенка нет. Может, кто и возьмет из парней. Но скорей всего кто-то из вдовцов с кучей детей, – ответил мне мальчик.
– Да…! – Я не могу ругаться. Я воспитанная ведьма. И вообще тут дети. Дыши, Лика, глубже дыши, я принялась расставлять миски.
Потом я подошла к печке и осторожно потянула на себя первого ребенка. Раздевая, я попутно осматривала ее на предмет обморожения и травм.
Девочка была здорова. Худющая, одни глаза на личике, грязная, но этим мы займемся позже. Главное, что сильно от пребывания на морозе она не пострадала, несмотря на явное недоедание. В чем тут вообще жизнь держится? Одни косточки.
– Маленькая? Тебе не холодно?
Девочка отрицательно покачала головой.
– Ну, вот и славно. Давай ты сейчас сядешь за стол и поешь?
Девочка робко глянула на стол со стоящими мисками, из которых шел горячий пар. А потом снова на меня.
– А там еще хлеб есть. Будешь?
Она закивала.
– Ну, вот и славно.
Я подхватила ребенка на руки, благо весила она немного, и усадила на лавку за столом. Вручила ложку, кусок хлеба и скомандовала.
– Приступай.
Я вернулась к следующему ребенку. Дальше дело пошло быстрее. Видя, как девочка быстро работает ложкой, остальные сами помогали освободить себя от одежды и спешили к столу. Я их пересчитала. У меня пять девочек и два мальчика. Это было странно, но кроме первой малышки все остальные дети выглядели весьма неплохо. Они явно хорошо питались, и одежда на них была добротнее и теплее. О детях заботились. Как же они оказались на краю ямы?
Итого у меня семь больших проблем. А! Еще младенец, с которым вообще не понятно, что делать. И если не найду козу, то все обернется огромной катастрофой. А в городе есть коза?
И еще у меня подросток. Тиль не считается проблемой. От него будет больше пользы, чем проблем. Я потерла лоб. У меня две пустых спальни. И еще вот эта большая зала. Все должны поместиться. Кровати достаточно широкие, чтобы вместить всех детей.
Дети стучали ложками и поглощали еду с огромной скоростью. За стуком ложек я не сразу расслышала стук в дверь. Брендан, боясь потревожить ребенка на своих руках, кивнул мне на дверь.
Я встала и пошла открывать. На пороге стояла странная парочка. Женщина обнимала за плечи почти полностью раздетую девочку. Я быстро открыла дверь, давая им проход в мой дом.
Девчонка дрожала, у нее зуб на зуб не попадал. Я налила в большую кружку сбор противопростудный из горячего чайника стоящего на печке и протянула ей.
Вторую женщину я знала. Это была вдова погибшего библиотекаря-оборотня Эрнста.
– Мама! – с громким криками бросились к женщине двое из детей.
Она упала на колени и принялась судорожно их обнимать и целовать куда придется. Она лепетала нежные слова и плакала. Она тоже явно не по своей воле отдала детей. Я зашла в первую спальню и сняла покрывало с кровати. Вернувшись, я накинула его на плечи девочки, что грела руки об кружку и, не отрываясь, смотрела на Брендона. А вернее на ребенка, что он держал на своих руках. Она поджала босые ноги и подтянула их под покрывало. Она сюда босиком по снегу бежала?
– Маришка?
– Маришка? Ты сбежала? – тихонько зашептал Тиль.
Девушка кивнула. Разглядев ее, я поняла, что это все же девушка, а не девочка, как мне показалось вначале. Просто она была совсем юной.
– И что теперь? – продолжил шептать парень.
Девочка посмотрела на меня.
– Ты можешь остаться. У тебя молоко кормить ребенка есть? – с надеждой посмотрела я на нее.
Девочка быстро-быстро закивала. Уф. Коза не нужна. Уже легче. Потому как вот чего не умела, так это доить. Не доводилось как-то.
Женщина, услышав, что я разрешила остаться Маришке, посмотрела на меня огромными глазами, полными слез. Она встала с колен и вытерла щеки. Дети, мальчик и девочка цеплялись за ее юбку и с надеждой запрокинув лицо смотрели на нее.
