Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона (книги полностью TXT) 📗
Он смотрел прямо перед собой со скучающим и надменным выражением лица, каждый дюйм которого излучал голубую кровь.
— У меня нет матери. Никогда ее не знал.
Вся ярость покинула Серизу.
— Мне очень жаль. Наверное, неважно, Зачарованный или Грань, женщины все равно умирают при родах.
Его подбородок приподнялся еще на долю дюйма.
— Она не умерла. Она бросила меня.
Сериза зажмурилась.
— Она что?
— Я ей был не нужен, и она сдала меня правительству.
Сериза уставилась на него.
— Что ты имеешь в виду, сдала? Ты же был ее сыном.
— Она была молода, бедна и не хотела меня растить. — Его голос звучал легко, как будто он говорил ей, что их дневная прогулка отменяется из-за дождя.
— А как же твой отец?
Он покачал головой.
— Ты вырос в сиротском приюте?
— Что-то типа того.
С приютом явно было что-то не так. Она так решила не потому, что у него было совершенно спокойное выражение лица. То же самое выражение было на его лице, когда Уро хвастался своей семьей. Теперь она поняла. Вот почему он все сравнивал с армией. Он вырос в адском сиротском приюте и сразу же пошел в армию, а потом оттуда его вышвырнули. Армия — это все, что он знал, и ее у него отняли.
Ее тетя Мюрид умудрилась смыться в Сломанный, а оттуда пробраться обратно в Зачарованный. Она вступила в армию Луизианы и прослужила двенадцать лет, прежде чем кто-то догадался, что она в родстве с изгнанником. Ей пришлось бежать домой. Это чуть не убило ее, и в конце каждого марта, в годовщину ее побега, им приходилось прятать вино, потому что она напивалась до тошноты.
Уильям не пил. Вместо этого Уильям охотился на Паука. Вероятно, он что-то сотворил со своим телом, чтобы не отставать от «Руки». Он потерпел неудачу в единственной профессии, которая у него когда-либо была, и ему надо было быть уверенным, что он не потерпит неудачу и в этом.
— Я не из тех, кто будет судить, — сказала Сериза. — Я не знаю, в каких обстоятельствах жила твоя мать. Но как бы я не была бедна или плоха, они вырвали бы моего сына из моих холодных мертвых пальцев. Как быстро она…?
— На следующий день после того как я родился.
— Значит, она даже не пыталась?
— Нет.
Бывали времена, когда ребенку лучше было расти не с родителями, а с кем-то другим, но мать Уильяма не отдала его в любящую семью. Она сбагрила его в какую-то адскую дыру.
— Мне очень жаль. — Сериза покачала головой. — Знаешь что, черт с ней. Ты можешь создать себе свою семью.
Уильям бросил на нее быстрый взгляд, и ей показалось, что на нее посмотрели с расстояния в тысячу ярдов.
— Семья не для таких, как я.
— О чем ты говоришь? Уильям, ты добрый, сильный и красивый. Существует куча женщин, которые перелезли бы через колючую проволоку, чтобы сделать тебя счастливым. Было бы безумием не сделать этого.
И она только что призналась, что была одной из этих женщин. Сериза вздохнула. Она слишком устала, чтобы мыслить здраво.
Уильям пожал плечами.
— Конечно, есть женщины, готовые на все ради постоянного дохода, или чтобы вырваться из своей паршивой жизни, или чтобы позлить своих родителей. Если ты в отчаянии, то даже спать с кем-то вроде меня звучит неплохо. Но эти женщины не ищут семью. Гораздо проще просто заплатить женщине за ее время. Таким образом, можно получить то, что нужно, и не менять при этом свою жизнь. Вот как я предпочитаю это делать.
Стоп, стоп, стоп. Итак, судя по тому, как он смотрел на это, она либо пыталась вырваться из своей паршивой жизни, либо она была в отчаянии, и всем было бы намного легче, если бы он мог просто заплатить ей за ее время.
Может, он не понял. Или, может, он пытался сказать ей, что она достаточно хороша, чтобы трахаться, но недостаточно хороша для чего-то еще. Глупо, Сериза. Так глупо.
Может, ей стоит перестать флиртовать с голубокровным, которого она встретила на проклятом болоте неделю назад.
— Ну, если ты, Уильям, надеешься покувыркаться со мной на сене, то тебе не повезло, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Я не продаюсь.
Она поторопила лошадь, прежде чем он успел ответить.
УИЛЬЯМ подавил рычание. Он не мог объяснить ей про Хоука, да и не хотел даже пытаться. В ее глазах он был голубой кровью. Он не хотел рассказывать правду, не сейчас. В конце концов она раскусит его и поймет, что он простой, бедный перевертыш. Он заранее знал, как все пройдет. В Зачарованном мире женщины иногда подходили к нему, улыбаясь и завлекая, а потом, когда он объяснял, кто он такой, улыбки исчезали с их лиц. Некоторые уходили молча, не сказав больше ни слова. Несколько милых дам извинялись, пытаясь не ранить его чувства, которые он ненавидел еще больше, а затем они опять же уходили. Парочка женщин была возмущена, будто он обманул их, словно каждый перевёртыш должен был носить табличку, объявляющую, кто он такой. Или цепь. Это устроило бы их еще больше.
Он не хотел даже представлять, что будет, когда об этом узнает Сериза. Это произойдет достаточно скоро. А пока ему нужно было оставаться голубокровным. У него была своя работа.
Они поднялись на вершину холма. На поляне стоял огромный двухэтажный дом, в котором мог бы разместиться целый батальон. Первый этаж был построен из красного кирпича и окружен крепкими колоннами, которые поддерживали балкон второго этажа. Колонны проходили сквозь пол балкона, превращаясь в легкие деревянные колонны, резные и выкрашенные в белый цвет. Единственная широкая лестница вела на балкон, и он видел только одну дверь.
Дом был построен как крепость. Видимо Мары планировали держать осаду.
По бокам и чуть позади дома возвышались здания поменьше, похожие на стайку гусят, ведомых гусыней-мамой. Слева на фоне неба возвышалась небольшая водонапорная башня. Зачем им водонапорная башня на болоте? Если выкопать шестидюймовую яму, она наполнится водой за считанные секунды.
— Крысиная нора, лорд Билл, — сказала Сериза. Ее голос звучал весело, но глаза сузились. Он прочел гнев в напряженных линиях ее рта. Когда он рассказал ей о себе, сочувствие в ее глазах было подобно той мази, которой она врачевала его раны — успокаивающей и теплой. Она притупила острые моменты, и он был благодарен ей за это. Но теперь она злилась на него.
— Что я такого сказал?
Она подняла брови.
— Не понимаю, о чем ты.
— Не делай этого. Что я такого сказал, чтобы тебя разозлить? — Он должен был это исправить. Теперь это грызло его и не отпускало.
Сериза покачала головой.
— Я не хочу сейчас об этом говорить.
Он стиснул зубы, чтобы не стащить ее с лошади и не трясти до тех пор, пока правда не выйдет из нее.
— Скажи мне, что я сделал.
Она повернулась в седле и посмотрела на него через плечо. Волосы рассыпались по ее плечам, глаза горели.
— Что? — Он зарычал.
— Сам подумай. Может поймешь.
Уильям мысленно прокрутил весь разговор, вспоминая ее реакцию. Он ни за что на свете не нашел бы ничего оскорбительного в том, что сказал. Военные, сиротский приют… она казалась расстроенной тем, что он рассказал о своей жизни, но она сердилась не на него. Это чувство было направлено на людей, которые превратили его жизнь в ад. Бла-бла-бла… «Гораздо проще просто заплатить женщине за ее время. Таким образом, можно получить то, что нужно, и не менять при этом свою жизнь. Вот как я предпочитаю это делать». «Ну, если ты, Уильям, надеешься покувыркаться со мной на сене, то тебе не повезло. Я не продаюсь».
Она была в бешенстве, потому что думала, что он сравнил ее со шлюхами. Почему, черт возьми, она так подумала? Он никогда не называл ее шлюхой…
«Уильям, ты добрый, сильный и красивый. Существует куча женщин, которые перелезли бы через колючую проволоку, чтобы сделать тебя счастливым. Было бы безумием не сделать этого».
В его голове зародилось понимание. Он ей нравился.
Он ей нравился. Она считала себя одной из таких женщин и злилась, потому что он сказал ей, что предпочитает заплатить за секс и уйти. Она не хотела, чтобы он уходил. Она хотела, чтобы он остался. С ней.
