Озорной вампир (ЛП) - Бакстер Кейт (версия книг TXT) 📗
Его кровь потекла по ее языку, и Саша позволила себе снисходительный стон. Его вкус не имел себе равных, и она удивлялась, после стольких раз проделывая это, как, черт возьми, у нее вообще хватило силы воли остановиться.
Эван поднял руку, чтобы погладить ее по затылку. Он крепко прижал ее к себе, будто боялся, что она отстранится. Они были похожи на парочку наркоманов. Каждый из них в чем-то зависел от другого и знал, что единственное лекарство от их зависимости — оборвать все раз и навсегда. И все же ни один из них не обладал необходимой для этого силой. Когда она в первый раз проколола его вену, Эван почувствовал отвращение и ненависть к этому акту. И теперь он жаждал этого так же сильно, как и она. Его хватка, его требование, чтобы она выпила из его горла, были достаточным доказательством. Их связь натянулась еще сильнее. Саид оплакивал Сашу, и, возможно, у него были на то причины.
Насытившись, Саша попыталась отстраниться. Эван не позволил ей этого сделать. Подушечки его пальцев прижались к ее затылку.
— Нет. — Это слово было всего лишь гортанным звуком. — Не останавливайся. Еще.
Она уже достаточно раз подвергалась укусу вампира, чтобы понять, что это был эйфорический опыт для обеих вовлеченных сторон. Но эйфория обычно исчезала. В конце концов, все опускались с небес на землю. Может быть, Эван еще не опустился? Или он жадно цеплялся за это ощущение?
Саша прошлась языком по проколам, хотя вряд ли это было необходимо. Вампиры обладали ядом в клыках, который держал раны открытыми у быстро заживающих сверхъестественных существ, и их слюна была единственной вещью, которая могла закрыть проколы. Но с Эваном было не так. Берсерки были выше сверхъестественного. Крошечные отверстия, которые она проделала, закрывались сами по себе, но это не мешало Саше все равно прижиматься языком к его плоти.
— Это ослабит тебя, если я возьму еще немного, — прошептала она ему в горло.
— Нет, не ослабит, — его мужественная уверенность вызвала улыбку на губах Саши. — Я достаточно силен.
Она ни на секунду не сомневалась в его силе. Она беспокоилась только о себе самой. Именно Саше пришлось прервать контакт, прежде чем она позволила себе зайти слишком далеко. До того, как она потерялась.
— Даже у большого плохого берсерка-военачальника не так много крови в теле. Я уже достаточно выпила. Как насчет того, чтобы пополнить эти запасы в следующий раз, когда я попаду в адский огонь?
— Этого больше не повторится. — Он говорил это с таким высокомерием. — Потому что я этого не допущу.
Ага. Такой чертовски самоуверенный.
— Собираешься покорить весь мир, да?
— Если придется.
Вот почему Саша не могла позволить себе подобраться ближе. Потому что под его грубым, дерзким внешним видом, за его грубыми словами, жестокой боевой доблестью и жестким выражением лица Саша знала, что за всем этим прячется благородный мужчина. Кто-то, кем она могла бы восхищаться и, возможно, даже… любить.
Саша не могла позволить себе отдать свое сердце Эвану или кому-то еще. Оно уже было настолько повреждено, что малейшее неправильное обращение могло полностью уничтожить его. Эван мог раздавить его без особых усилий. В свое время Саша дала Саиду силу сокрушить ее, и она отказалась давать ее кому-либо еще. Даже ее собственной паре.
Она глубоко вдохнула его манящий мускусный аромат и задержала его в легких, прежде чем отстраниться. Его хватка на ее затылке ослабла, и он неохотно позволил ей сесть прямо, когда она открывал свое предплечье для осмотра.
— Вот видишь! Все стало лучше.
Взгляд Эвана горел с той же силой, которая одновременно пугала и притягивала ее. Его радужки уже не были темными от гнева, а были светло-золотисто-коричневыми. Прекрасными и бездонными. Сумерки сменились ночью, отбрасывая странные тени, которые заставляли спальню казаться незнакомой. Саша никогда здесь не ночевала. Это было просто место, где она могла встречаться с Эваном наедине. Ну что ж, она догадалась, что ее уединение было уничтожено теперь, когда Саид и весь ее ковен знали ее маленький секрет.
Он взял ее за руку и прижался губами к тому месту, где только что был ожог. Поцелуй был нежным, его губы мягкими и податливыми. Ее желудок сжался в тугой узел, когда восхитительный прилив удовольствия прокатился по ней. Он воздействовал на нее даже малейшим прикосновением. Трудно было оставаться отстраненной и стоиком, когда он мог взять власть над ее телом с помощью самых простых действий.
— Саша. — Он произнес ее имя так, словно это была молитва. Святое слово, которое можно произнести только в святом месте. Ее горло сжалось, когда она усилием воли подавила нежные эмоции, которые угрожали захлестнуть ее до самых ступней. Он поцеловал ее руку, задержавшись лишь настолько, чтобы снять ее рубашку через голову. Поцеловал впадинку на противоположной стороне ее локтя. Предплечье. Плечо. Он протянул руку и расстегнул ее лифчик, стягивая бретельки вниз по рукам, пока целовал ее ключицу до впадинки на шее.
Кормление и секс часто шли рука об руку. Это был необходимый акт, но также и чувственный. Любовная игра. И да помогут ей боги, Саша не хотела, чтобы он останавливался.
Его язык прошелся по ее горлу, и Саша судорожно втянула воздух. Горячий, влажный, он кружился вокруг ее кожи в течение томного момента, прежде чем задел ее плоть своими зубами. Дрожь предвкушения пробежала по ее коже.
— Еще, — сказала она на одном дыхании. — Сильнее.
Мускулы Эвана напряглись под ней. Жар его языка коснулся ее кожи, словно готовясь к резкому укусу. Волна жара распространилась между бедер Саши, и она сжала в кулаках рубашку Эвана, прижимая его к себе.
Может быть, она и не хотела отдаваться Эвану, но начинала понимать, что у нее нет выбора.
Глава 21
Эван очень тосковал по Саше. По ее телу, ее нежной коже, ее вкусу, плотному влажному теплу, которое так прекрасно удерживало его. Его потребность в ней выходила за рамки потребности во временном удовлетворении, и это пугало его до чертиков. Она спала уже около десяти часов. Он мог бы пронзить ей сердце колом. Прекратить ее существование, как и бесчисленное множество других вампирских жизней. Он мог бы заставить Грегора гордиться собой и отказаться от расположения вампирского ковена. Он мог предать ее. Но он этого не сделал.
Вместо этого он присматривал за ней. Защищал, пока она была слаба.
Он был не в ладах с самим собой. Так было с того самого момента, как он увидел ее темную, дикую красоту. Он больше не знал, кто он такой. Его будущее, само его существование было неопределенным, и это ужасно пугало. И именно этот страх заставил его найти утешение в объятиях Саши. Он хотел забыть все, что мучило его, по крайней мере, на какое-то время. За этими стенами мир постепенно исчезал. Внутри этой комнаты с ней существовала альтернативная реальность.
Ее запах сводил его с ума. Настойчивое желание в ее знойном голосе превратило его член в камень. Он укусил ее сильнее, как она и хотела, и она тихо застонала.
— Тебе это нравится, Саша? — Он не смог удержаться и попросил подтверждения. Этого требовало его эго.
— Боги, да. — Слова слетели с ее губ в хриплом порыве. — Мне это нравится.
— Это делает тебя мокрой? — Он снова укусил ее, еще сильнее.
Она резко втянула воздух.
— Да.
Его грудь раздулась от самодовольной гордости. Она хотела его так же безумно страстно, как и он сам. Так отчаянно стремящийся к бегству, к удовольствию, к самозабвению. Эван не мог поверить, но он считал минуты до заката, до того когда она проснется.
— Раздевайся догола.
Слишком много одежды разделяло их. Он хотел обнаженной кожи и хотел ее сейчас.
Саша соскользнула с его колен и слезла с кровати. Боги, от ее красоты у него перехватило дыхание. Ее темные волосы были взъерошены после сна, а на щеках играл румянец страсти. Серебряная оправа обрамляла ее радужки, придавая дикость ее обычно безмятежному лицу. Она протянула руку за спину и медленно расстегнула лифчик. Она не отрывала от него взгляда, пока стягивала лямки с рук. Медленно. Она вытянула руки перед собой и прижала чашечки к соблазнительным грудям на мучительное мгновение, прежде чем сбросила одежду на пол. Взгляд Эвана был прикован к мягкой бледной округлости ее грудей и нежным розовым жемчужинам сосков. Она скинула носки, и ее брюки отправились следом. Одетая только в пару белых кружевных трусиков, она помедлила, теребя пояс.
