Сладкая ложь (СИ) - Блэк Анастасия (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Мужчина посмотрел в обворожительные голубые глаза и робко придвинулся ближе. На этот раз в нём не было напористости, лишь волнение и желание. Кроули слегка дотронулся языком до нежной кожи губ, боясь сделать лишнее движение, но увидев невинную улыбку на устах служанки, не выдержал боле ни секунды. Их губы слились в нежном поцелуе, который уносил их за пределы реальности и стирал рамки дозволенного…
¤¤¤
Отчего-то, если в пропасть смотришь,
В себя прыгнуть манит глубина.
Но без крыльев знать полёт не можешь,
И найдёшь лишь смерти боль у дна.
Примечание к части
* - Или победить, или умереть.
24.Затишье
Сердце, сердце… Что же бьешься?
Да не в ритм, не в такт, не в лад.
То окрепнешь, то сорвешься,
Снова пляшешь невпопад.
Отчего ты замираешь?
Дай вздохнуть свободно мне.
Щемит, будто погибаешь,
Иль пылаешь, как в огне.
♤♤♤
Ночью поднялся сильный ветер, и вот-вот должна была начаться гроза. Настежь открытое окно пропускало в комнату свежий воздух, и лежащие на столе бумаги с шорохом улетали в дальний угол. Вайлети сидела на подоконнике, свесив одну ногу вниз. Её голубые глаза сейчас были закрыты, а сухие губы плотно сомкнуты. Девушка глубоко вдыхала этот тяжёлый влажный воздух, так сильно напоминавший ей день, когда её бросили… День, полностью изменивший судьбу малышки.
— М-м, раньше терпеть не могла дождь, но отчего-то сейчас я хочу, чтобы эти тёплые капельки падали с неба… Ах-ах, что за бред я несу…
Эрестер улыбнулась и облокотилась на стену, медленно выдыхая. На ней была лишь коротенькая белая ночнушка, едва прикрывающая нижнее бельё, так что серовласая отлично чувствовала, как ветерок пробирался под одежду и щекотал её невинное тело. Прекрасное ощущение, сравнимое только с прикосновением холодных пальцев Кроули.
«Душно. Безумно хочется пить, но нет никакого желания двигаться. Давненько мне не удавалось просто сидеть здесь, возле открытого окна, и ничего не делать. Такую замечательную возможность нельзя упускать. Кроули, этот несносный, невыносимый, беспардонный вампир, которого я просто терпеть не могла, стал частью моей израненной души. Ну кто бы мог подумать… Почти всю свою жизнь я осознанно шла к смерти, готовилась к ней морально и физически, а теперь понимаю, что просто не хочу умирать! Впервые за долгое время у меня появился стимул жить, но я отлично понимаю, что все мои наивные мечты, сокровенные желания никогда не осуществляться в полной мере. Нужно было бежать, когда была возможность, и сейчас бы не пришлось так страдать… Но я же такая идиотка! И это не изменилось со временем».
Внутри сознания девушки начала появляться белая комната, где, удобно расположившись на полу, сидел демон. Его насмешливый взгляд был устремлён прямо на Эрестер, которая с грустью смотрела в сторону брюнета, ожидая очередной разговор по душам.
— О-о-о, а кто-то говорил, что «никогда и ни в кого не влюбится»!.. Милочка, а как же клятва умереть невинной и не вкусить плотской любви? Неужели твои слова не стоят и гроша? Я был о тебе другого мнения! — Молох всегда искусно манипулировал людьми, особенно теми, кто шёл на поводу у эмоций. Почти любого человека можно вывести из себя, только у демона это получалось гораздо искуснее и быстрее.
Голубоглазая стиснула зубы и тихо усмехнулась, ведь ей нечего было ответить на слова брюнета, а факт того, что она проиграла самой себе, отнюдь не радовал. Часть девичьей гордости раскромсали в пух и прах, не оставляя и шанса на победу. Между двумя собеседниками возникло напряжение, которое можно было заметить невооруженным взглядом. В этот раз Молох был прав: серовласая действительно влюбилась в вампира.
— Безнадежно проигранная партия, как же нелепо, — шепнула Вай и легла на спину.
— Ну-ну, не расстраивайся понапрасну — в этом есть и свои плюсы. Например, ты проживешь остаток дней не в одиночестве, как хотела, а в компании очаровательного мужчины, который словно дикий зверь хочет насладиться тобой целиком и полностью. Меня лично устраивает такое положение дел.
Закончив говорить, алоглазый улегся рядом с юной особой. Он плавно начал перебирать её серые локоны, неторопливо наматывая их на свои длинные пальцы. Эрестер не сопротивлялась — на самом деле девушке всегда нравилось, когда демон касался её волос. Его пальцы были такими же холодными, как и у Юсфорда — от этого сердце даже начинало биться чаще.
— Провести остаток своих дней с ним? Так спокойно говоришь об этом, а всё потому, что ты демон, и у тебя нет чувств. Но я, к сожалению, человек и чувствую боль.
Голубоглазая впервые за долгое время посмотрела на брюнета не со злостью или равнодушием, а с самым настоящим отчаянием. В её глазах виднелись слёзы, но девушка боролась с этим и не позволяла эмоциям выплеснуться через край. Бессмертный замер от неожиданности, но спустя несколько секунд продолжил говорить в привычной ему манере:
— Господи, что я вижу! Такая бездушная кукла, как ты, может страдать так сильно? Удивлён, удивлён, — своими словами он ещё больше ранил смертную, но та лишь улыбнулась и отвела грустный взгляд.
Вайлети и не надеялась на сочувствие с его стороны. Бездушный монстр, который пожирает людские души, не мог понять её. Если так подумать, то и от души девушки ничего толком-то не осталось… Зато есть ускользающее, словно песок сквозь пальцы, время. Как бы сильно ты не пытался его поймать, ничего не выходит — тебе лишь остаётся смиренно наблюдать, как песчинки медленно падают на землю. Вселенная и время бесконечны, значит, любое событие неизбежно, даже невозможное…
— Бездушный здесь только ты, Молох. Не забывай, что у меня ещё есть душа. Да, возможно, она и невелика, но она есть, и я не позволю съесть её до последнего дня… Как бы тяжело ни было, я останусь с Кроули как можно дольше. Знаю, что он возненавидит меня после того, как узнает правду, а я уверена, что он её узнает! Ведь правда всегда выплывает наружу, как бы старательно мы не пытались скрыть её за стенами лжи. Я буду скрывать свою боль под маской безразличия, под маской радости. Если любишь кого-то, никогда нельзя причинять ему боль. Никогда. Пока я чувствую боль — я жива. За всё в этом мире приходится платить, даром ничего не даётся. Маленькое счастье — маленькая боль, большое счастье — большая боль. От простых истин не спрятаться. Страдание преследует меня на протяжении всей жизни, я не смогу скрыться от него, даже если очень постараюсь.
Девушка говорила спокойным, размеренным тоном, но голос всё равно дрожал от нарастающего чувства безысходности и осознания своей ошибки. А время — оно не лечит. Оно заштопывает раны, просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта… И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — невероятно плохой доктор… Он заставляет тебя забыть о боли новых ран, нанося всё новые и новые. Так и ползём по жизни, как её израненные солдаты… И с каждым годом на душе этих плохо наложенных повязок становится всё больше…
— Знаешь, Вай, самые страшные страдания человеку может причинить лишь тот, кто подарил ему больше всего счастья… Так было всегда… Так будет и у тебя.
— Никого не любить — это величайший дар, делающий тебя непобедимым, так как никого не любя, ты лишаешься самой страшной боли… Везёт же тебе, Молох, ведь твоё сердце не знает жалости, пощады и тем более любви. Ты проживаешь столетие за столетием, развлекая себя лишь пытками и убийствами. Я стала неким исключением из правил, но это совершенно не обнадеживает. Иногда мне кажется, что я поступила крайне неразумно, согласившись продлить свою жизнь. Я только и делала, что занималась убийствами, прямо как ты… Да, иногда было весело, а порой грустно… Теперь всё совершенно непонятно, я так запуталась! А весь привычный серый мир перевернулся с ног на голову лишь из-за одного мужчины, которого поначалу ненавидела. Порой даже хотела прикончить его, когда была подходящая возможность. Только вот никогда не решалась сделать нечто подобное. Ты ведь сразу понял, что я начала влюбляться, но я не поверила тебе: всё время занималась самоотрицанием, ведь так было нужно. Ты всегда искушал меня поддаться чувствам, физическому влечению, якобы желая мне счастья.Аха, и что теперь, Молох? Такого счастья для меня хотел?… Хотя, ты ведь демон… Тебе должно быть всё равно.
