Аверс и реверс (СИ) - Орлова Тальяна (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Дошло? — Кейн криво улыбнулся, будто и сам был не рад найти именно такую разгадку.
Но я пыталась рассуждать дальше:
— И внушение не работает, потому что к тебе я испытываю настоящую…
Я растерялась, подбирая правильное слово. «Влюбленность»? «Любовь»? Какие громкие и неподходящие слова! И Кейн, уловив мое замешательство, уверенно выбрал сам:
— Страсть. Да. Я так думаю. Понимаешь, тебе могут внушить какие-то чувства — я или духи. Но в тебе была внутренняя готовность к ним.
— Что? — теперь я еще по-дурацки отвешивала челюсть.
Он, похоже, устал терпеть мою непроходимость. Потому тяжело вздохнул, но вдруг собрался:
— Точно! Так и есть. Дастин тебе нравится, потому что не может не нравится. А ко мне неожиданная страсть, потому что это запрещено. Точно! Я придумал выход. Давай переспим.
На этот раз многократно повторяемый вопрос вышел с истерическим визгом:
— Что?
Кейн переместился ко мне. Я даже не вздрогнула, истратив всю энергию на осмысление. Он наклонился так, чтобы его глаза оказались на уровне моих и заговорил быстрее:
— Я серьезно. У меня страсть, у тебя страсть. И я знаю единственный способ от нее избавиться. Запретный плод и бла-бла-бла. Усиление желания оттого, что не можешь получить. Мы так и будем смотреть друг на друга, пока не избавимся от накопившихся эмоций. Пара оргазмов — и все, дело сделано. Влюбляться я не умею, зато в курсе, что страсть со временем проходит. Один раз. Максимум — два. И после этого мы наконец-то перестанем друг от друга зависеть — вернешься к своему Дастину, будешь любить его уже без лишних мыслей.
Я хлопала глазами, в ушах зашумело. Кейн говорил какую-то бессмыслицу, но очевидно сам в нее верил. Глупость! Но в ушах шумело от одной только мысли. Один раз. Максимум — два. Мой голос звучал глухо, словно со стороны:
— Ты в своем уме?.. Как же я буду с твоим братом после…
— А-а, — разочарованно протянул Кейн, но плечи мои так и не отпустил. — Врать и притворяться ты тоже не умеешь? Какие же вы, люди, недоделанные.
Ну нет! Он не может всерьез надеяться, что я на подобное отважусь. Даже если бы знала точно, что это как лекарство от всех проблем, все равно бы не смогла! Он смог бы — в этом я почему-то даже не сомневалась.
— Кейн… Ты омерзителен в своем эгоизме!
— Спасибо. Ну так что?
— Нет.
— Да, Лорен, да.
— Нет!
Все-таки внушение работало. Именно оно позволило собрать всю силу воли и оттолкнуть Кейна от себя. Пусть даже внутри от этого все разрывалось. Он отступил на шаг, но продолжал смотреть в глаза пристально. И повторил таким голосом, что внизу живота скрутило:
— Да, Лорен.
— Нет. Кейн, послушай, я просто не смогу…
— Как сейчас — тоже не сможешь. И так будет продолжаться до тех пор, пока мы этот вопрос не закроем.
— Мы не закроем его таким образом! — злость перекрывала недавнее волнение. Злость такой силы, что щеки начали гореть, а на глаза навернулись слезы отчаянья. — Не получится так! Может быть, тебе это только и нужно, но я не смогу потом смотреть ни на тебя, ни на Дастина!
— Мне плевать, — он привычно коротко пожал одним плечом. — Как-нибудь с собой справишься или не справишься и укатишь домой. Главное, что мне станет проще.
И ведь я прекрасно знала, что стоит ему только шагнуть ко мне, коснуться губ, как весь мой здравый смысл улетит к чертям. Именно поэтому, не боясь выглядеть истеричкой, я буквально побежала к выходу. Кейн не последовал за мной, но я физически ощущала, что глядя мне в спину, он улыбается.
30
Что втемяшилось ему в голову? Когда мы возвращались в Ноксвилль, снова переселяясь в особняк Харрисов, я поймала всего лишь один взгляд в зеркале заднего вида. Короткий, ничего не значащий взгляд, но заполнивший меня непонятным ощущением по самое горло. Кейн, если он вообще говорил всерьез, надо мной всесилен — и из-за моих никак не поддающихся внушению чувств, и из-за возможности манипуляции моим сознанием по его прихоти. И теперь мне стало страшно. Почти так же, как при первой встрече с духом: страшно до одури, до путающихся мыслей оттого, что впереди зияет неизвестность и полное бессилие с моей стороны. Однако этот новый ужас — страх перед Кейном — был качественно иным. Он, как и любой другой, парализовывал, но при этом и вызывал смятение. А что, если я на самом деле хочу подобного поворота событий? Именно так: чтобы Кейн меня вынудил, заставил внушением, а что наступит после — пусть горит синим пламенем. Чтобы решил за меня, взял… практически силой принудил, а я бы просто поддалась, хоть немного уменьшив груз на совести.
И все же, улучив минутку после ужина, когда остальные убирали посуду, а Кейн по своей царственной привычке во всеобщем труде участия не принимал, поспешила за ним. Он только остановился на лестнице, медленно развернулся и приподнял бровь. Если бы рекламщикам понадобилось распиарить воплощение иронии, то лучшего кадра они бы не сыскали.
— Я… — несмотря на то, что мысли тревожили меня уже долго, я так и не смогла четко сформулировать свою реплику. — Кейн… Я…
— Видимо, хотела о чем-то спросить? — нет, предыдущий кадр рекламы иронии с треском уступил место теперешнему.
— Да! Хотела попросить тебя… не внушай мне ничего подобного.
— И не собирался.
Он словно был удивлен. И я тоже — его твердой уверенностью в ответе. Кейн обладал миллиардом недостатков, но склонность к лжи в их числе не присутствовала.
— Серьезно? — уточнила по инерции.
— Конечно. Если бы я хотел вызвать к себе ненависть, то нашел бы множество других способов. Но мне невыгодно, чтобы ты меня возненавидела. Мне нужно избавиться от страсти к тебе, получить — и на том успокоиться. Тебя получить, а не твою покорную тушу.
От циничной формулировки я немного отрезвела. Закатила глаза к потолку и устало выдохнула.
— Ладно. Мне только это и нужно было знать. Что никаких запрещенных приемов не будет.
— Запрещенных приемов? О чем ты, девушка брата? Ты же сама едва держишься, куда тебя еще толкать?
— Чушь! — вскрикнула я и спонтанно обернулась, но Дастин оставался на кухне — оттуда слышался смех. — Это просто… тупое желание! И оно не имеет ничего общего с настоящей страстью…
— П-правда?
Выражение его лица сложно описать привычными эпитетами: изогнутая бровь и едва сдерживаемый смех. А в глазах черные демоны бьются в истерике. Нет, Кейн не подходит для рекламы иронии — он бог сарказма. Если бы сарказм был олимпийским видом спорта…
Поскольку я начала краснеть, то нервно отмахнулась и поспешила вернуться на кухню. Вслед расслышала:
— Ну раз ты так в себе уверена, то и запрещенные приемы не помешают?
Боже… я обеспечила ему приподнятое настроение на неделю вперед. Даже странно, что стены не тряслись от его хохота.
Дастин, вытиравший тарелки, лишь взглянул на меня и сразу нахмурился. Я пыталась хотя бы не трястись так очевидно.
— Вы снова с Кейном поссорились?
— Да.
— Он рассказал, как ты облила его грязной водой! Молодец!
— Да.
— Лорен, все в порядке?
— Да. Просто он невыносим.
— Кейн невыносим, — подтвердил Дастин, да и Таша со Стивенсоном согласно закивали. — Прости ему его невыносимость, Лорен.
Я улыбнулась, но изнутри по ребрам омерзительно что-то скреблось, как если бы я заперла там охапку озверевших кошек. Именно это неприятное чувство и заставило меня притвориться спящей, когда Дастин вышел из душа. Близость с ним я сейчас и представить не могла, а даже если бы могла, то это стало бы настоящим извращением, потому что язвительная ухмылка Кейна из головы не выходила.
Запрещенные приемы были. Возможно, я сама и спровоцировала его на ход конем. Кейн этой ночью не спал, потому что я не видела кошмаров. Я видела совсем даже не кошмары. При всем я понимала, что мне это только снится, но ощущения оказались такими же реальными, как в щедро даримых Кейном ужастиках.
