Дротнинг (СИ) - Федорова Екатерина (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Руку она повредила всерьез, мелькнуло у него. Иначе сила Рагнарека не пробудилась бы. Может, сломала, а может, выдернула из сустава. Но стерпела. Сама сообразила, сама на это пошла…
Повидаться бы сейчас с Локи, вымороженно подумал Харальд. И накрыл ладонью правое плечо Сванхильд. Ощупал, нажимая где слабо, где посильней. Спросил сипло:
— Что случилось с рукой, когда Сигюн рванула сеть?
Сванхильд, прежде чем ответить, покосилась на его ладонь. Помолчала.
— В плече хрустнуло, — призналась она наконец. И быстро добавила: — Но дитя все залечило. Боль сразу прошла, теперь лишь ноет слегка. Изредка…
Она нахмурилась — то ли припомнила пережитую боль, то ли его пальцы надавили слишком сильно. Но тут же вскинула золотистые брови, глянула смущенно. Сказала:
— Знать бы еще, зачем Сигюн с Локи хотели утащить меня в Йотунхейм…
Харальд не ответил.
Ладонь его уже добралась до запястья Сванхильд. Кости у нее были целы. Только в плече рука казалась чуть разболтанной — похоже, рывок Сигюн выломал ее из сустава. Может, и падение в этом помогло. Но от прикосновений Сванхильд не дергалась, и под его пальцами верх округлой косточки в плече отступил несильно.
Однако руку все равно надо беречь, мелькнуло у Харальда. Зажило, скорей всего, наспех. Как схватилось, так и срослось. Саму Сванхильд тоже следовало поберечь, и уже давно…
Он пропустил сквозь кулак ее тонкую ладонь — снова ощутив, как тяжелеет тело и вздуваются жилы на животе от желания. Потом молча подтолкнул Сванхильд к лавке, на которой стоял поднос с едой.
Эль по чашам Харальд разлил сам — опередив Сванхильд, потянувшуюся к кувшину. Сунул одну из чаш ей в руку, следом взялся за ножны на своем ремне. Скинул петельку, крепившую рукоять ножа, напластал окорок ломтями…
И все это — косясь на Сванхильд из-под опущенных век. Та уже схватилась за хлебец из овсяной и ржаной муки. Надкусила с хрустом.
Оголодала, молча подумал Харальд. Затем велел, садясь по другую сторону подноса:
— Мясо бери. Вон, клюкву моченую попробуй. Ягода к ягоде, видно, что по морозу собирали.
— Я немножко, — пробормотала Сванхильд, бросив на него сияющий взгляд синих глаз.
И торопливо зачерпнула краем хлебца темно-красные ягоды. Пояснила:
— Чтобы в бане, с голодухи, плохо не стало. Я потом еще поем.
Она пригубила эля, снова радостно захрустела хлебцем. Смотрела на него открыто, словно и не боялась наткнуться на взгляд, жегший серебром. Следом, не утерпев, все-таки выбрала из кусков окорока тот, у которого сбоку торчала косточка. Ухватилась за нее, осторожно куснула…
Птаха малая, молча подумал Харальд, глядя на Сванхильд. И ощутил вдруг, как губы разъезжаются в улыбке. Малая, глупая — чуть не угодила из жен в наложницы. Зато с богами схватилась, Локи подловила, не побоявшись боли, не пожалев себя…
Харальд поспешно заел улыбку луковицей черемши. Нарочно выбрал ту, что покрупней. Подумал уже строго — то-то и оно, что Сванхильд себя не жалеет. А пора бы!
Потом он проглотил кусок окорока — прокопченного, подсоленного, обвалянного в травах. Бросил:
— Хочу кое-что сказать. О том, зачем Локи хотел утащить тебя в Йотунхейм…
Рука Сванхильд с ломтем мяса тут же опустилась. Счастливое выражение с лица ушло. Точно спряталась прежняя девчонка, радовавшаяся всякой малости — а ее место заступила дротнинг, успевшая побывать в волчьей шкуре. Сванхильд вскинула подбородок, глянула с прищуром, приглушив блеск глаз ресницами.
— Во всем этом, — спокойно проговорил Харальд, — я с самого начала упустил одно. А ведь мог бы догадаться. И предупредить тебя, когда приплыл в Хааленсваге. Сказать, что отныне тебе нужно быть возле меня…
— Ты не смог бы, — негромко возразила Сванхильд. — Ты хотел поговорить наедине, но я отказалась.
Она положила недоеденный кусок на край подноса, глядя ему в лицо. Харальд шевельнул бровями, проворчал:
— Но согласилась бы, намекни я, что речь идет о сыне. Не ищи мне оправданий, дротнинг. Я мог шепнуть тебе пару слов на лестнице. Или за столом. То, до чего я лишь сейчас додумался, стучало мне в борт, как бревно в половодье… Рагнарек означает Рок богов. Но Локи тоже бог. Значит, Рагнарек грозит ему той же бедой, что и владыкам Асгарда.
Он смолк, уставившись на губы Сванхильд, изумленно приоткрывшиеся после сказанного. Красиво так, зовуще. До жаркой тяжести в теле пониже его ремня…
Спохватился Харальд лишь через пару мгновений. Быстро проговорил:
— Я знаю, что владыки Асгарда уже не смогут прийти в наш мир после того, как Рагнарек родится. Неизвестно, как новорожденный сосунок их остановит, но это было предсказано. Конечно, на деле асы уже сейчас не могут явиться в Мидгард. Из-за тебя. Ты разрушила Биврест, уничтожила повозку Тора…
И ожерелья Брисингамен у асов больше нет, вскользь подумал Харальд. Следом объявил:
— Похоже, то, чего боялись асы, опасно и для Локи. Может, этот мир закроется для него, как только Рагнарек родится. А может, он потеряет силу, придя сюда. И тогда во власти Локи останется лишь Йотунхейм. Разгуляться в Асгарде ему не дадут, у асов еще есть силы. Правда, где-то возле Асгарда находится мир по имени Утгард. Но там, как я слышал, хозяйничают асы.
— А ты? — вдруг выдохнула Сванхильд. — Что будет с тобой, когда дите родится? Ты тоже не человек!
Глаза у нее расширились, синие глаза влажно блеснули.
— Ничего со мной не будет, — отрезал Харальд. — Я из мира в мир летать не собираюсь.
Хоть и хочется слетать в Йотунхейм, мелькнуло у него. А затем Харальд угрюмо
подумал — что, если после рождения сына я и в этом мире летать не смогу…
Сказано же — Рок Богов. Значит, для богов тут не будет места. Останутся какие-то кусочки волшебства, навроде той капли магии, что помогает жрецу из храма Одина посылать в Асгард силу жертв. Но тот, кто взлетит в небо, выпив жизнь из других, может и не вернуться.
Рок Богов. И его тоже, раз он бог.
Шрам на животе вдруг похолодел, напомнив полосу стали, приложенную к коже. Над плечом яростно зашипел змей. Подался вперед, глядя на Сванхильд. Харальд, не поворачивая головы, взмахнул рукой, врезал по оскаленной пасти…
И ухмыльнулся — не сдержался, хотя было не до смеха. Но уж больно виновато Сванхильд глянула на змея. Даже губы, припухшие после поцелуя, дрогнули так, словно и ей перепало от той оплеухи.
— На всякий случай я вообще не буду летать, — объявил Харальд следом. — Даже в нашем мире.
Сванхильд должна это знать, решил он. Чтобы не беспокоилась, отчего это муж не летает. Чтобы другим рты затыкала, если спрашивать начнут. Теперь она это сможет, похоже…
Сванхильд на мгновенье сжала губы, опустила глаза. И снова посмотрела на него. Сказала серьезно:
— Спасибо, Харальд. Знаю, что ради дитя… я тебе этого не забуду!
— То ли поблагодарила, то ли пригрозила, — проворчал Харальд.
Сванхильд смутилась. Раскрыла рот, чтобы ответить, но он быстро обронил:
— Ты даже оговариваешься потешно, дротнинг. Только благодарить меня ни к чему. Я это сделаю ради себя самого. И это к лучшему. Я прожил немало лет, просто ходя по земле. Прожил хорошо, как положено честному воину. Дрался, побеждал, крепости брал… тебя вот получил в дар. Дальше будет не хуже. Я об этом позабочусь.
Харальд смолк.
Пусть я не взлечу и не приму жертву, но у меня будешь ты, решил он, глядя на Сванхильд из-под опущенных век. И сын. А еще будут походы, в которых можно будет драться наравне с людьми.
Харальд смолк.
У меня будешь ты, решил он, глядя на Сванхильд из-под опущенных век. И сын. И походы, в которых можно будет драться наравне с людьми. В том, чтобы убивать их в драконьем обличье, мало чести…
— Что было бы, уйди я в Йотунхем? — торопливо спросила Сванхильд. — Сигюн обещала, что я услышу первый крик ребенка. Только не сказала, где это случится…
— Не в Йотунхейме, это точно, — уронил Харальд.
И подался к ней. Проговорил шипяще:
