Дочь дыма и костей - Тейлор Лэйни (версия книг TXT) 📗
Ну и ладно. От него тоже.
Хочет ли она, чтобы он ее поцеловал?
Его лицо было так близко, что она могла разглядеть тень от его ресниц и собственное лицо, отраженное в черной глубине его зрачков. Он пристально смотрел в ее глаза, словно в ней были другие миры, чудеса и открытия.
Да. Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Да.
Его рука отыскала ее ладонь, которая все еще сжимала висевшую на шнурке счастливую косточку. Он нащупал продетые сквозь ее пальцы выступы косточки и замер. Что-то застыло в его взгляде. Он опустил глаза. Дыхание перехватило, он порывисто вдохнул и разжал ладонь Кэроу, забыв о хамсах.
И увидел маленькую выцветшую косточку — все, что осталось от чьей-то жизни. Он изумленно вскрикнул и… Словно нечто глубокое и болезненное вырвалось из него наружу со скрипом, как гвоздь, который выдернули из доски.
— Что? — переполошилась Кэроу.
Он побледнел.
— Зачем ты это носишь?
— Это… вещь Бримстоуна. Он послал ее мне, когда сгорели порталы.
— Бримстоуна… — повторил он.
Лицо оживилось: мелькнула безумная мысль, а затем пришло и понимание.
— Бримстоун, — снова произнес он.
— Что? Акива…
Его дальнейшие действия привели Кэроу в смятение. Он опустился на колени. Шнурок развязался, косточка осталась в его руке, и на мгновение ее охватило чувство потери. Но затем он наклонился к ней. Прижал лицо к ногам, и сквозь джинсы она ощутила тепло. Она застыла в изумлении, глядя на его мощные плечи, а он прижимался к ней, позволив волшебным чарам исчезнуть, отчего крылья внезапно стали видимыми.
На мосту раздались ошеломленные возгласы. Зузана и Мик перестали обниматься и обернулись. Люди останавливались, в изумлении тараща глаза. Кэроу едва осознавала их присутствие. Посмотрев на Акиву, она заметила, что плечи его дрожат. Он плачет? Ей хотелось дотронуться до него, но было страшно причинить ему боль. Проклиная свои хамсы, она склонилась и погладила его волосы, лоб — такой горячий — тыльной стороной ладони.
— Что? — спросила она. — Что случилось?
Он выпрямился, все еще стоя на коленях, и взглянул на нее. Она изогнулась над ним вопросительным знаком. Руки его, сжимающие счастливую косточку, дрожали. Крылья раскрылись гигантскими веерами, и теперь они находились в окруженном огнем пространстве, принадлежавшем только им двоим.
Он посмотрел ей в лицо потрясенным и — как подумала Кэроу — безумно печальным взглядом.
И сказал:
— Кэроу, я знаю, кто ты.
35
Язык ангелов
Я знаю, кто ты.
Глядя в лицо Кэроу, Акива увидел, как подействовали его слова. Надежда боролась со страхом в наполненных слезами и одновременно горящих огнем черных глазах. Лишь заметив в них свое отражение, он понял, что сбросил чары. Бывали времена, когда такая беспечность могла стоить ему жизни. Но сейчас это его не волновало.
Губы Кэроу беззвучно зашевелились: «Что?». Она откашлялась.
— Что ты сказал?
Как объяснить ей? Он стоял в нерешительности. Произошла невозможная вещь, одновременно прекрасная и жуткая, от которой вздымалась грудь и оледенелое сердце вновь ожило и восторженно забилось… Как могло это случиться после стольких лет?
Что может быть горше, чем слишком поздно получить то, чего так долго ждал?
— Акива, — взмолилась Кэроу. С широко раскрытыми глазами она тоже опустилась на колени. — Скажи мне.
— Кэроу, — прошептал он.
Это имя — надежда — звучало ядовитой насмешкой, горьким упреком, и ему захотелось умереть. Он не мог заставить себя взглянуть на нее. Прижал к себе, и она поддалась, уступчивая, как сама любовь. Зарывшись лицом в спутанные ветром шелковистые волосы, он пытался придумать, что сказать ей.
Отовсюду слышались людские голоса — за ними явно и с интересом наблюдали, однако Акиве ни до кого не было дела. Пока сквозь гомон не пробился один звук: кто-то язвительно и нарочито откашлялся. Кольнуло предчувствие беды, и Акива обернулся.
— Акива, в самом деле. Возьми себя в руки!
Как не к месту тут этот голос, этот язык. Его родной язык.
Рядом, с выражением тревоги на лицах, стояли Азаил и Лираз.
Акива даже не удивился. После череды утренних потрясений — ножи-полумесяцы, странная реакция Кэроу на его татуировки, ее фантастически мелодичный смех, и ко всему прочему, неоспоримое подтверждение — счастливая косточка, — появление серафимов уже не могло его ошеломить.
— Что вы здесь делаете? — спросил он. Он все еще обнимал Кэроу, которая оторвала голову от его плеча и уставилась на незнакомцев.
— Что мы здесь делаем? — возмутилась Лираз. — По-моему, учитывая все обстоятельства, этот вопрос должны задать мы! Что во имя божественных звезд здесь делаешь ты?
Вид у нее был оторопелый, и Акива понимал почему: он, весь в слезах, стоял на коленях и обнимал девушку, человеческое существо.
Ему вдруг пришло в голову: очень важно, чтобы они считали Кэроу человеческим существом! Это всего лишь странно, не более того. Если они узнают правду — все будет намного хуже.
Он выпрямился, все еще не поднимаясь с колен, и закрыл собой Кэроу. Приглушенным голосом, чтобы брат с сестрой не услышали, что он говорит на вражеском языке, Акива сказал:
— Не показывай им ладони. Они не поймут.
— Чего не поймут? — шепотом спросила Кэроу, не сводя с них глаз, в то время как они тоже безотрывно глядели на нее.
— Нас, — ответил он. — Нас не поймут.
— Я тоже нас не понимаю…
Но Акива — спасибо сжатой в кулаке хрупкой косточке — понял все…
Кэроу напряженно молчала, глядя на серафимов. Хоть крылья были надежно скрыты чарами от людских глаз, само присутствие этих существ на мосту казалось неестественным и изрядно тревожило. Особенно присутствие Лираз. Несмотря на всю мощь Азаила, она выглядела более устрашающе — возможно, потому что она женщина. Волосы зачесаны назад и сплетены в тугие косы — в ее красоте просматривалась некая акулья невозмутимость, откровенное равнодушие убийцы. Глаза Азаила излучали больше жизни, но сейчас, глядя на стоящего на коленях Акиву, он явно испытывал противоречивые чувства.
— Поднимайся, — приказал он не без мягкости в голосе. — Глядеть не могу на тебя в таком виде.
Акива встал, прикрывая Кэроу крыльями.
— Что происходит? — спросила Лираз. — Акива, зачем ты сюда вернулся? И… кто это? — Она раздраженно махнула рукой в сторону Кэроу.
— Просто девушка. — Акива вспомнил об Изиле — голос старика звучал так же неубедительно.
— Просто девушка, которая умеет летать, — ехидно добавила Лираз.
Помедлив мгновение, Акива сказал:
— Вы следили за мной…
— А чего ты хотел? — фыркнула Лираз. — Чтобы мы снова позволили тебе исчезнуть? По твоему поведению после Лораменди мы поняли — что-то должно случиться. Но… такое!
— Что вообще происходит? — спросил Азаил, очевидно, надеясь на объяснение, которое все расставит по местам.
Акива почувствовал себя разделенным надвое. Вот перед ним стоят его ближайшие союзники, которые в одночасье стали ему врагами. И во всем виноват он сам.
Его семья — не мать, которая отвернулась, когда за ним пришли солдаты. И, уж конечно, не император. Его семья — эти двое, а он ничего не мог им сказать. Ничего он не мог сказать и стоящей у него за спиной Кэроу, которая отчаянно хотела знать, что от нее скрывали всю ее жизнь. Тайна была такой большой и такой невероятной, что ему не удавалось выразить ее словами. Он молчал, и знание языков двух народов не помогало.
— Я не виню тебя за то, что ты хочешь убежать, — сказал Азаил, который всегда выступал миротворцем.
Между ним и сестрой было внешнее сходство: оба светловолосые и голубоглазые, с медового цвета кожей, оба легко заливались румянцем. Азаил всегда действовал на Акиву успокаивающе, почти расслабляюще, его мягкая улыбка вводила в заблуждение кого угодно. Он был солдатом — мгновенная реакция и стальная твердость, — но в сердце ему удалось сохранить что-то детское, и ни муштра, ни годы войны так и не смогли до конца это уничтожить. Он остался мечтателем.
