Последний глоток сказки: жизнь. Часть I и Последний глоток сказки: смерть. Часть II (СИ) - Горышина Ольга
Она обернулась граф сжимал кулаки, глаза его злобно горели
— Но желание очень редко совпадает с долгом Я должен тебя отпустить Я поклялся себе, что сделаю это, если ты выстоишь Ты выстояла И ты — свободна
— Но ключи… — голос Валентины дрожал — Вполне вероятно, я не смогу завести машину
— Я же сказал, что ничего не смыслю в машинах! Но зато хорошо разбираюсь в женщинах, — он сделал шаг вперед, она — два назад — И вот эта женщина, — он ткнул пальцем воздух в ее направлении, а она грудью почувствовала удар и сжалась — Эта женщина побежит отсюда через сугробы, оставив все, только бы оказаться от меня подальше!
Шаг, два, три — она уперлась в кровать Ну что ж… Три дня выпали из жизни, и они вернулись к тому месту, на котором остановились Она не желает быть его должницей Требует платы — пусть получает
Дрожащими руками она схватилась за ворот, и на этот раз нитки, которыми были пришиты пуговицы, не выдержали и посыпались к ее ногам, но не коснулись пола
— граф в доли секунды оказался рядом, у ее ног, и поймал пуговицы на ладонь, точно снежинки Потом медленно поднялся и протянул их владелице, но Валентина не шелохнулась, судорожно стягивая вместе распахнувшуюся на груди пижамную кофту
— Свобода не продается, — проговорил он и, чуть не поцарапав ее ногтями, сунул пуговицы ей в кулак. — Ванны больше нет Эмиль уничтожил ее, но ты можешь попросить Серджиу нагреть тебе в кухне ведро воды Можешь уйти и вернуться за одеждой — ты не потревожишь моего сна. А вечером мы разберемся с твоей машиной У нас будут целых два помощника Доброго тебе дня, Тина
И граф резко шагнул в сторону и почти молниеносно оказался в кровати, под одеялом Валентина молча, с протянутой рукой, в кулаке которой сжимала пуговицы, шагнула к шкафу, из которого выкатила чемодан, и бросила туда пуговицы и саму пижаму Оделась во все теплое, наплевав на платья, и обернулась: граф все это время наблюдал за нею и даже не посчитал нужным закрыть глаза и притвориться спящим
— Доброго вам сна: — процедила Валентина сквозь зубы и двинулась бочком к двери.
Граф не ответил, но она не будет возвращаться и проверять, закрыты у него глаза или нет Лучше побыстрее сбежать вниз, в кухню.
— Не ожидал увидеть вас здесь, — горбун поднял голову от газеты и не улыбнулся.
— Живой? — криво усмехнулась Валентина.
Слуга, вместо ответа, скомкал газету и бросил под печку.
— Серджиу, вы тут давно?
— Сорок лет, — проговорил тот, доставая на стол хлеб, масло и копченое мясо.
— Вы человек?
Он обернулся и зло уставился на нее.
— Я горбун!
— Простите… — она зажмурилась, чувствуя себя перед ним ужасно виноватой, хотя и не имела намерения обидеть его. — Просто…
— Просто вам страшно, не извиняйтесь. Я пришел сюда мальчиком из приюта, меня обучил другой горбун и лет десять мы жили вместе, и я почитал его за отца. Потом он умер. Умер — его не убивали
Валентина нервно кивнула, следя, как горбун старательно крутит ручку деревянной кофемолки
— И за все эти годы в замке действительно не было женщины?
— Не было
— И убийств тоже?
— И убийств тоже Почему вы спрашиваете?
Она отвернулась — разве ему нужен ответ? Молча выпила кофе с бутербродом и попросила теплой воды, чтобы умыться. Затем хотела подняться наверх, но передумала Попросила у горбуна какой-нибудь полушубок, чтобы надеть поверх куртки. Он дал свой
— Вы уверены, что вам надо гулять?
— Мне очень надо гулять.
Но шла она не гулять. Она шла на кладбище, почти не глядя в просветлевшее небо Никогда еще она так не радовалась своим красным сапогам Они были достаточно высокими, чтобы не утопать в сугробах, выросших на дороге к кладбищу Но под мягким ночным снегом пряталась узкая тропинка, нащупав которую, Валентина легко вышла к могиле Брины Простое надгробие без креста Она провела рукой по камню и очистила буквы имени: Брина Заполье: 1789–1813. Двадцать четыре года Всего на три года ее старше Бедная..
Валентина отломила у елки лапу и принялась обметать надгробие, но сколько бы не лезла руками в снег, ничего в нем не находила Потом просто уселась на могильную плиту и разрыдалась — граф Заполье обманул ее Никакого ключа тут нет И никуда он ее не отпускает
Ну уж нет, решилась она Пешком, так пешком И ей ничего не нужно Даже чертов телефон пусть остается в замке — за ним она уж точно не станет подниматься в башню У нее почти целый день, чтобы дойти до городка засветло Она сумеет Она сильная
И Валентина решительно поднялась Правда, с первого раза у нее не получилось
— нога поехала и пришлось опереться о надгробие Ничего, все хорошо Она выпрямилась и провела по лицу мокрой перчаткой, чтобы заправить под шапку выбившиеся волосы На кладбище она была не одна На нее смотрели пронзительные голубые глаза — глаза Дору
Валентина открыла рот, чтобы закричать, но лишь схватила им морозный воздух С другой стороны на надгробие опиралась высокая женщина, и этой женщиной была хозяйка могилы От сильного порыва ветра Валентина качнулась, и пришлось еще сильнее ухватиться за надгробие Бежать она не могла, продолжала, как завороженная, смотреть на мать Дору Женщина тоже не шелохнулась И вот что странно длинные волосы продолжали плавно струиться с ее плеч на серое выцветшее платье, никак не реагируя на декабрьский ветер, который трепал на шее Валентины шарф
Призрак едва заметно взмахнул рукой, и Валентину неведомой силой отбросило от надгробия Она упала и осталась полулежать на снегу
— Брина… — одними губами прошептала Валентина
Ветер швырнул ей в лицо снег и когда, утеревшись рукавом, Валентина открыла глаза — призрачная женщина уже склонялась над ней Она медленно протянула руку, и Валентина почувствовала на щеке капли тумана, и в единый момент кожа покрылась инеем Прозрачные голубые глаза оказались совсем рядом, и на краткое мгновение Валентина ощутила туман губами, и их тоже стянуло зудящей коркой Она подняла руку, чтобы отогнать призрака и увидела, что сжимает в руке серебряный нож — тот самый, который видела во сне
Валентина вскочила на ноги и огляделась — призрак исчез, но в его реальности сомневаться не приходилось Нож оттягивал руку — серебро зловеще блеснуло, поймав солнечный зайчик смертоносным острием Она снова сжала кулак, но почувствовав боль, тут же разжала пальцы На острие блестела свежая кровь Валентина перехватила рукоять второй рукой и взглянула на свою ладонь кожа оказалась без единого пореза, но с острия ножа на белый снег все же упала таинственная капля крови Валентина попыталась протереть нож концом шарфа, но шарф оставался чистым и кровь с лезвия не исчезала
— Так и знал, что найду вас здесь! — услышала она надорванный крик
Снег скрипел под огромными валенками горбуна Он приближался к могиле медвежьей походкой Валентина сунула руку под тулуп и спрятала нож в карман своей куртки
— А зачем вы меня искали? — почти с вызовом спросила она, когда горбун поравнялся с ней
— Хотел спросить, что желаете к обеду? — усмехнулся Серджиу, а потом серьезно добавил: — Вас слишком долго не было. Я испугался, что вам стало плохо. Если с вами что-нибудь случится на территории замка, хозяева свернут мне шею, уж можете в этом не сомневаться
— Я хочу куриного бульона, если можно А пока я поднимусь в башню, чтобы переодеться Я вся мокрая, — передернула она плечами, но не от зимнего морозца, а от внутренней дрожи и от близости серебряного клинка, вытягивающего карман ее куртки.
Валентина шла не переодеваться Она шла за другим — убить графа Заполье. Убить серебряным ножом, который сжимала в руке, уже не таясь Рукава куртки слишком громко терлись о бока, или это просто мир обрел вдруг миллион доселе неизвестных ей звуков Она даже слышала мышиный писк, но не испугалась — мыши там, далеко, глубоко в подвалах замка А здесь, на лестнице, она одна
Ей даже показалось, что дверь в башню скрипнула громче обычного, и в первое мгновение Валентине захотелось отступить, но неведомая сила подтолкнула ее вперед, и она начала осторожно пробираться к кровати, огромной темной глыбой возвышающейся в центре комнаты. Валентина еще раз посмотрела на острие ножа, вдруг осознав, что прекрасно видит в темноте. Сердце заколотилось еще быстрее. Один шаг, два, три…
