Тот, кого выбрал Туман (СИ) - Вонсович Надежда (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Беловук вздрогнул.
— Не бойся. Закрой глаза. Серебро не причинит тебе боль. Серебро-это я, Беловук.
Беловук
Весея была глупа.
Отец грешил на родову жены. Жена — на тяжелые роды. Оба эти утверждения могли бы быть правдой.
У жены в роду были слабоумные, да и роды её, действительно были тяжелые и долгие.
Девочка родилась слабенькой и все уверены были, что не сдюжит.
Но она выжила.
С пяти лет только понятно стало, что не как все она.
Со стороны, ребенок, как ребёнок. Если рот не открывала, так по ней и не подумаешь, что дурочка. От того она и держала свой рот закрытым, с детства мать цыкала, да затыкала, вот и привыкла.
Так до семнадцати лет только глаза свои красивые и лупила улыбаясь.
Работать была обучена. Силы в ней было много, помогала семье знатно.
В конце лета это случилось.
Бродила Весея по лесу, собирательством занималась, да на пути парнишка приключился. Кто он, с какой деревни забрёл, неведомо.
К вечеру только Весея домой пришла. Глаза горят, улыбка на пол лица, точно на иголках, на месте усидеть не может.
Всю неделю она на полянку ту хаживала, до вечера сидела парня, ждала. А его и след простыл. Только ей, ведать, продолжения хотелось, ему и одного дня любви хватило.
Мать разговоры с дочерью не вела. От куда появляются дети, да и вообще про женский организм Весея мало что знала. Мать рассудила так: «кто ж на дурочку позарится». Лишним голову девчонки не забивала, шепнула только про дни женской нечистоты и будет с неё.
Поэтому на расширение талии и внезапную полноту, Весея не обратила внимания. Талии отродясь не было, да и в теле всегда была, а тут зима, одёж много, никто не чухнул, никто не заметил.
Когда Весея почувствовала шевеление внутри себя-испугалась. Рыбу страсть как любила, вот и в голове у неё сложилось, будто рыба там плескается. Всю ночь думала лежала, как проглотить — то её смогла, когда?
Нечего не надумав, так и стала жить с рыбой в животе.
Рыба росла. Уже не плескалась, а шевелилась. Перевалится на один бок и давит внутри, точно тесно ей там.
Весеи было приятно. Какой-то теплотой отдавали эти шевеления, иногда аж сердце замирает, как хорошо.
Рожать Весея начала прямо в доме.
Стаяла у печи, блины жарила, так там её и скрутило. Мать сразу и не сообразила, потом только поняла, от чего дочь крутит-то так.
Весея родила легко и быстро.
Когда увидели младенчика, с минуту все не шелохнувшись стояли.
Мальчик был белый весь, как молоко. Ни волос, ни бровей, ни ресниц, ничего этого не было, даже пушка никакого.
Мать Весеи пятерых детей родила, за всю жизнь повидала много младенчиков, но такого видела впервые.
— Это чудовище белое, беду принесет. Не правильный он, не Бог его дал, не Бог, — тихо ночью шипела она мужу. — Нельзя их в деревне оставлять, нельзя чтоб известно про срам её стало. А если увидят его, то дом спалят, ей-Богу, спалят.
— Так что делать-то, — вторил ей муж.
— Кабы раньше узнала, извела бы. Да что об этом сейчас говорить-то.
Баба помолчала. Муж рядом лежал, да вздыхал тяжело.
— Мы их бабке Поле отдадим. По тихому перевезем и делу конец. У мирян, не замужней родить, не срам.
Баба завошкалась, рада была своим мыслям.
— И что, крестить даже не будем? — испуганно зачистил мужик.
— Здесь не будем. Как ты себе это вообще представляешь. Молчи лежи!
Мальчика назвали Беловуком. Не местное, странное имя, но Весея уперлась и не сдвинуть.
Через неделю роженицу с младенцем свезли к мирянам.
Бабка Поля была дальняя родственница матери Весеи. О родстве этом вспоминали редко, когда это было выгодно одной из сторон.
Бабка Поля была любитель выпить. Пила аккуратно, по деревне не шаталась в таком виде, от того многие и не знали о её пристрастие. Выпьет и спит, как убивая, ни чем её в этом состоянии не поднять.
Весея устроилась хорошо. Бабка ей комнату выделила, в ней она с младенчиком своим и жила.
Первый год мать от Беловука не отходила. Бабка только и удивлялась. Всегда чистенький, накормленный, всегда улыбался мальчишка.
Волосики беленькие наросли, реснички, да бровки. Хорошенький, как молочком умытый.
А потом раз посидев с бабкой, второй и сама того не поняв, Весея полюбила эти задушевные посиделки с горячительным.
Деньги водились всегда. Родители, хоть и избавились от дочери с внуком, но поддерживали их финансово. А где денежки и беленькая, там и компания.
Постепенно дом их стал наполнятся случайными людьми. Сидели по долгу, шумно и весело. Мужики менялись часто, некоторые задерживались на какое-то время. Весея многих согревала в своей постели.
Так продолжалось очень долго.
Беловук сначала пугался громких посетителей, но со временем привык. Веселые, разгоряченные тетки часто тискали его, угощали вкусностями.
Со временем посиделки изменились. Не стало веселья, легкости. На их смену пришли злые мрачные лица, громкая ругань, а иногда и драки.
Беловуку казалось, даже лампочки в их доме стали светить не так ярко.
Весея перестала следить за ребёнком, перестала следить за собой. Медленно превращалась в какую-то унылую, дурно пахнувшую развалину.
От табачного дыма резало глаза. Нестерпимо воняло какой-то кислятиной. Было темно.
Весея плавала в дурмане, то откроет глаза, то опять нырнёт в забытье.
Рядом с ней кто-то лежал. Она не знала кто и это её не сильно волновало. Только дайте поспать. Невыносимо хотелось спать.
Тело, лежавшие рядом, пошевелилось, перекатилось на край и, скрипнув старыми пружинами, встало.
Весея не хотела этого слышать. Она хотела накрыть голову подушкой, но пощупав рукой по дивану не нашла её.
Только дайте поспать. Невыносимо хотелось спать.
Заскрипели половицы.
Тело остановилось в дверном проеме. Его качало.
Весея медленно закрыла глаза, медленно открыла.
Тело продолжало качаться в проеме двери.
Глаза медленно закрылись-открылись.
Тело облокотилось о косяк.
Глаза закрылись-открылись.
Дверной проем был пуст.
Весея отвернулась к стене.
Только дайте поспать. Невыносимо хотелось спать.
Её разбудили какие-то звуки. Точно мычит кто-то.
Она любила пасти коров. Тихо на лугу было, тепло. Пахло травами. Весея всегда спала на лугу, ругала её мать, но её всегда морило.
Весея улыбнулась.
Возня какая-то, шорох, тихая ругань и мычание, вновь вырвали её из забытья.
Дом редко молчал. Даже глубокой ночью он жил, окутанный спиртными парами и шорохами.
Весея на секунду замерла. Её одурманенный разум встрепенулся, отрезвляя хозяйку.
Впервые ей не понравились эти звуки. Впервые вызвали они тошнотворные ощущения. Впервые, за всю её жизнь, разум очистился, мысли заработали по-здоровому, быстро, четко.
Весей посмотрела на кровать Беловука.
Кровать была пуста.
Она часто пустовала. Мальчик, когда мать спала не одна уходил в зал.
Это никогда её не тревожило. Но не сейчас.
Весея, вся подобралась, быстро соскочила с кровати и бросилась в зал.
На диване шла борьба. Маленькие белый ручки бешено колотили по чужому телу. Тело запахнуло руку, готовясь нанести удар.
Мгновение.
Весея, как разъярённая кошка бросилась на тело. Она кусалась и царапалась, била ногами и руками. Но тело было сильнее, оно с легкостью стряхнуло её с себя.
Она упала, ударившись о порог.
Мгновение.
Все плыло, все качалось. Тело рычало и приближалось к ней.
Мгновение.
Сквозь дурноту, Весея увидела Беловука. Мальчик бросал в тело, все что попадало ему под руки. Подушка, книга, тарелка, деревянные кубики, все это летело из его рук.
Мгновение.
Тело, покачиваясь, развернулось к мальчику. Беловук схватил табуретку и выставив её ногами вперёд, медленно отходил от надвигающегося на его тела.
Мгновение.
Весея кинулась в кухню.
Мгновение.
Подняв руку, она со всей силу ударила тело в шею.
