Безликий (СИ) - Соболева Ульяна (читать книги без регистрации .txt) 📗
Отец сильно сжал ее плечи и посмотрел ей в глаза:
— Никогда так не говори. Не богохульствуй. Иллин все слышит и может покарать нас всех за это. Не гневи его, девочка, особенно сейчас, когда он повернулся к нам лицом.
— Благослови, отец.
Склонила голову и медленно выдохнула, пока отец осенял ее звездой шесть раз.
Она вспоминала этот разговор, пока ехала в обшарпанной, старой повозке по обледенелой дороге из Талладаса в Реаду. Тила читала пятикнижье, беззвучно шевеля губами, а Лори смотрела в окошко на проносящиеся снежные курганы и одинокие развалившиеся дома, которые давно покинуты жителями. Зимой голод ощущается особенно жестоко. Замерзают водоемы, прячется зверь. Зима — это смерть для голодного Талладаса, и она приняла правильное решение.
Ей было страшно. Невыносимо страшно, потому что она знала, кто такой Од. Потому что этот самый Од когда-то оставил о себе память в Талладасе в виде мертвых женщин и детей, вырезанных в окрестных деревнях за отказ Рона в помощи. Она видела это чудовище на портретах, спрятанных в комнате у матери и содрогалась от ненависти и гадливости, понимая, что тот не только губил свою семью, а еще и пожелал жениться на собственной племяннице. Какое будущее ее ждет? Какими родятся её дети от кровосмешения?
Лори бросила взгляд на Тилу и искренне ей позавидовала — кто-то может находить утешение в молитвах, а ей, выросшей в атмосфере искренней веры и ежедневного посещения Храма, все больше и больше казалось, что нет никакого Иллина и не было никогда. И с каждым днем эти сомнения разрастались все больше и больше. Город хоронил людей, умерших и опухших от голода. Она шла по утрам пешком к площади и содрогалась, видя мертвых детей, повозки с трупами, одичалых, оборванных бездомных, пожирающих живьем собак и кошек. Где он, этот Иллин? Где? Вокруг одна смерть и ужас. Деньги обесценились, жизни не стоили и копейки. Люди убивали за хлеб. В кого ей теперь оставалось верить?
Только в себя. Только в то, что она сможет спасти свой народ от этого безумия, отдав себя в жертву тому, кто это безумие породил.
Вечная ночь. Не имеет значения время суток. Здесь всегда темно и страшно. Даже в лучах солнца, сверкающих в белоснежной корке снега бриллиантовыми бликами- тьма. Жуткая красота ледяного царства смерти.
Она откинулась на спинку сидения и потерла замерзшие пальцы. Как же холодно. А еще несколько дней пути. У них еды хватит четко на дорогу и для лошадей.
— Говорят, в Пераоне совсем иная жизнь. Там открыты таверны и рыночная площадь полна разнообразных вкусностей.
Голос Тилы вырвал из раздумий.
— Говорят, — подтвердила девушка и с жалостью посмотрела на служанку. Немногим старше её самой и такая же худая, бледная.
Как немного их, преданных слуг, добровольно осталось с велеарской семьей. Остальные ушли еще тогда, когда впервые не получили жалование. Сбежали, как крысы с тонущего корабля. Тила не ушла, так же, как и её семья. Они остались верными дому Рона. Но с каждым месяцем таких вот верных оставалось все меньше и меньше, и Лори не могла винить их за это.
— Мне иногда снятся по ночам бублики. Хрустящие с румяной корочкой и сахарной пудрой. Помните, их продавали на площади?
В животе требовательно заурчало и засосало под ложечкой. Как же она голодна! Это чувство никогда не утихает. Оно становится все навязчивей и мучительней. Ей бы сейчас просто камушек сахара погрызть, а о булочках можно только грезить.
— Да. С разной начинкой. Я любила с клубничным джемом.
— А я с яблочным. Ваш батюшка всегда заказывал их во дворец во время весенних праздников. Мне кажется, этой весной они снова появятся…, - Тила вздохнула.
— Обязательно появятся. Марта снова откроет булочную. Все должно наладиться. Талладас восстанет из руин обязательно.
— Вам позволят приезжать домой?
Спросила вкрадчиво, и велеария знала почему, Тила надеется увидеть свою семью еще раз. А Лори ни на что не надеялась. Надежда живет в тех, кто умеет мечтать. Она уже давно не умела. Да, и не о чем мечтать, когда тебе за двадцать и с каждым днем начинаешь все больше понимать, что чудес не бывает, что вокруг только выгода, корысть, лицемерие и жажда наживы, власти. Вот чем правит мир. Что еще можно в нем желать?…Лори желала только двух вещей — жизни своему народу и вот тех самых бубликов, о которых вспомнила Тила.
— Не знаю, Тила. Я ничего не знаю. Может быть, и позволят.
— Вы же станете велеарой Лассара. Это такая честь. Вам будут поклоняться в каждом уголке света, целовать краешек вашего платья. Как же я хочу увидеть вас в шелке и парче, с распущенными волосами! Ваша матушка заплетала вам в косы цветы, а нам всем казалось, что вы похожи на Ониала.
Лори снова отвернулась к окну.
— Я бы многое отдала чтобы оставаться в своем родном Талладасе вместо этих почестей, нарядов, власти. В том Талладасе, который знала с детства.
— Вы не должны грустить, моя Госпожа. У вас начнется лучшая жизнь. Народ молится на вас. Вы подарили нам надежду на новую жизнь.
Лориэль усмехнулась…молится? Конечно. Просто все хотят есть, а её продали за возможность снова вкусно набивать свои животы… и она не могла осуждать их за это. Она могла только надеяться, что оно того стоило.
Повозка вдруг понеслась быстрее, и голос кучера, подгоняющего тройку, заглушило конское ржание.
— Что случилось? — Тила выронила книгу, а Лори выглянула в окно.
— Что такое, Лан?
— Нас преследуют, моя деса. Будьте готовы бежать. Мы сворачиваем к лесу. Их слишком много. Нам не справиться.
С повозкой поравнялся стражник, взволнованно оборачиваясь назад.
— Кто преследует, Лан?
— Не знаем. На дороге в это время обычно тихо.
Лориэль набрала в легкие побольше воздуха. Бежать? Куда? Да и зачем? Кому они нужны? Беглецы из Талладаса сомнительная добыча…И словно в ответ в мозгу вспыхнуло: «А невеста Ода Первого довольно неплохая нажива».
Послышался конский топот и громкие голоса. Тила начала читать молитву вслух, а Лори нащупала за поясом маленький кинжал. Тяжело дыша, бросила взгляд на служанку.
— Спрячь книгу, Ти.
Велеария высунулась из повозки, оглядываясь назад, стараясь рассмотреть среди брызг снега, поднимаемых лошадьми, преследователей, хотя бы гербы или доспехи. Но ничего, кроме черных плащей не видела. В воздухе засвистели стрелы и послышался сдавленный крик одного из проводников. Его лошадь рухнула на колени и сбросила всадника, который покатился к обочине дороги, окрашивая снег в ярко-алый цвет.
— Остановитесь! — закричала Лори, — Остановитесь, иначе они вас поубивают. Пусть догоняют. Лан!
Но он её не слышал или не слушал. Начальник личной охраны Рона был приставлен сопровождать её до самого Лассара. Их уже нагоняли, стрелы свистели все отчетливей и чаще. Улюлюканье преследователей вызывало мороз по коже, а всхлипывания Тилы заставляли саму дрожать от страха.
Вдруг повозка резко остановилась, и Лори швырнуло вперед, она больно ударилась головой о доски под выцветшей обшивкой, а Тила соскользнула на пол, не переставая молиться. Велеария сильнее сжала кинжал в тонких пальцах. Их окружили, и теперь Лори видела лошадей, переминающихся с ноги на ногу и сапоги преследователей, вдетые в стремена. Добротная кожа.
«Сняли с мертвецов», — подумала Лори и зажмурилась, стараясь дышать ровнее.
Посмотрела на Тилу, которая рыдала в голос, прижимая пятикнижье к груди и шепотом сказала:
— Это грабители. Просто грабители. Я слышала на дороге в Пераон их куча. У нас же ничего нет. Поэтому дадим себя обыскать, и пусть убираются.
Тила кивнула, глядя на нее светло-серыми глазами, расширенными от страха.
Лори сама боялась. Потому что ни о каких грабителях она не слышала. Особенно в это время года. Да, еще и на дороге из Талладаса, где царит голод.
— Кто такие и куда едете? — женский низкий голос пробивался через вой ветраи ржание лошадей.
— Беглецы. С Талладаса удрали. Смерть там. — послышался голос Лана и Лори медленно выдохнула. Он знает, что говорить. Просто надо успокоиться.
