Ледяной укус (ЛП) - Нейл Хлоя (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

Тейт засмеялся и зашёл в комнату. Он носил тёмные брюки и футболку. Его крылья исчезли, но его футболка была в крови. Я поняла, что Джонах делал несколько выпадов.

Он усмехнулся и подошёл ближе. Было тревожно наблюдать за его движениями.

Такой красивый… и такой смертельный. Я посмотрела на него, просматривая лицо и тело для любых деталей, которые помогли бы мне различить его между двумя.

Но я ничего не видела.

— Я предпочитаю — Вестник правосудия, спасибо.

Я поняла, что библиотекарь был прав.

— Предполагаю это всё, что ты хочешь. Игра в судью, жюри и палача не делает тебя простым. Это делает тебя высокомерным.

— Я не один высокомерен, Страж Дома Кадоган.

— Ты падший ангел, не так ли? Тёмный? Это высокомерие по определению. Ты думал, что знаешь это лучше, чем все остальные.

— Я отличаю правильное от неправильного.

— Это правильно? Наказать меня, потому что я пыталась спасти четырёх офицеров? Оставив меня в этой комнате, где я сгорю дотла за несколько часов?

— Эти люди коррумпированы, — сказал он. — Их души коррумпированы.

— У этих людей есть семьи. У них есть жёны и дети.

— Они причиняют боль другим. Они заслужили наказание, — настаивал он.

— Это не твоё требование для выполнения.

Он успокаивался, и это было почти страшнее, чем спорить с ним, как будто я смотрела на яростного человека, внезапно замороженного в мраморе.

— Те, кто говорят, что мы не можем отличить правильное от неправильного, не мужественны. У них нет силы воли принимать решения, которые должны быть сделаны. Правосудие должно вершиться теми, кто имеет силу воли, чтобы действовать, силу воли для наказаний. Никто не вынуждал тех мужчин к действию. Они выбрали свой путь. Они должны отвечать за последствия.

— Они ответили бы. Именно поэтому они были заключены в тюрьму.

— И они были освобождены. Человеческая система правосудия не имеет позвоночника.

— Ты не можешь принять это решение. Это не то, что ты получил проблемы несколько тысячелетий назад?

Мои руки начали дрожать от усталости, моё тело восстаёт против того, что я проснулась. И сжала их в кулаки и заставила себя сосредоточиться.

— Вы слабые существа без смелости для свершения правосудия.

— То, что вы называете правосудием, мы называем войной. Разрушением.

Опустошением.

Я проглотила крик боли. Этан, вероятно, бесился, но Джонах видел, как я исчезла.

Они должны поработать, чтобы найти меня, и они будут. Даст Бог, будут.

— Зачем ты привёл меня сюда? — спросила я.

— Чтобы сделать пример из тебя.

— Для чего?

— Ты остановила меня от завершения моей работы так же, как алая ведьма пыталась. Ты просила об этом, помнишь?

Пейдж должна быть алой ведьмой.

— Ты сжёг её дом, потому что она пыталась остановить вас?

— Правосудие не отворачивается от трусов.

— И убийство людей не делает тебя храбрым. Это просто делает тебя убийцей.

— Я вижу, что ты сожалеешь о своём решение защитить коррумпированных полицейских. Ты будешь жалеть о своём решение некоторое время, не так ли?

Он указал на линию солнечного света, которая переместилась ещё на несколько градусов. Вскоре моя тень сократиться ни к чему, и я полностью подвергнусь воздействию солнечных лучей.

— Я признаю, — сказал он, оглядывая комнату, — это мой первый раз в использовании данного механизма. Одна рана мечом не имела бы того же самого эффекта на тебя, не так ли? Ты слишком легко пережила бы это.

Впервые я на самом деле сожалею об обладании быстрой целительной силы. Но я не собиралась Тейту позволить получить эмоциональную власть.

— Ты уже проиграл однажды сегодня, — сказала я. — Мы остановили тебя. Они найдут меня, и ты проиграешь снова.

Но с каждой прошедшей секундой казалось всё более и более маловероятным, что они найдут меня вовремя. Пресс-конференция состоялась рано вечером. Вся ночь прошла и ушла, и солнце поднялось снова. И сейчас взошло солнце, и ни Джонах, ни Этан не смогли отыскать меня.

Вскоре это станет несвоевременным.

Тейт вытащил что-то из кармана, и затем поднял его. Это было блестящим и отражающим свет, и я снова отвела взгляд, моргая от яркой вспышки.

— У тебя всё ещё есть мой медальон Кадогана, — сказала я. — Это не новость.

— Это фактически.

Я услышала звон цепи и предположила, что он убрал её снова. Нет смысла размахивать ей перед моим лицом, если я не собираюсь смотреть.

— Я считаю это символически интересным. Девушка, аспирант, превратилась в вампира в одну ночь против её воли. Рождённая заново в вампирском Доме прямо здесь, в Чикаго. Она считает себя спасителем потерянных душ и решает бороться со мной за превосходство. Она проигрывает, и здесь же умирает.

— Значит, ты не нуждаешься в этом больше.

— Напротив, — сказал он. — Это приз. Воспоминание.

Он имеет в виду, что когда солнце закончит свой путь, я уйду. Сгоревшая до пепла, …но это все ещё трофей обыгравшего меня. (Или он не заметил, что я ношу замену медальона, или он не позволял немного неудобному факту мешать победе, которую он уже воображал.)

Я знала, что не могу услышать Этана больше, но я всё ещё воображала его голос в голове, произносящий мне речь, подобную той, которую я сказала ему в штате

Небраска. Напоминавший мне, что я вампир Кадогана, что я была сильнее, чем считал Тейт, чтобы я выжила, пока он не найдёт меня.

Но он найдёт меня. Он сможет. Мне нужно было только продержаться до его прибытия. Мне нужно было только выжить.

«Двигайся!»— сказала я себе. Я передвинулась на сантиметр вправо и заставила себя продолжить говорить. Я могла бы, к тому же, использовать время наедине с

Тейтом с пользой.

— Сейчас существует двое тебя.

— В моде, — сказал он загадочно.

Я нахмурилась.

— Я видела тебя. Ты коснулся Малефициума и разделился пополам.

Он прищёлкнул языком.

— Я не делился пополам, Балерина. Я соединился. Меня зовут Доминик.

Он был одним из трёх Тёмных, которых идентифицировал библиотекарь —

Уриэль, Азраэль и Доминик.

— Ты разрушил Карфаген?

Он от души рассмеялся.

— Я не делал этого. Это не было моей конкретной работой. Он принадлежал моим братьям по оружию. Но, по крайней мере, ты лучше ценишь то, что мы сделали.

— Разрушение или месть?

— Только заслуженное, — сказал он, явно не имея сомнения о назначении самого человека, чтобы решить, что кто-то сделал или не заслужил.

— Мир — жестокое место, — сказал он. — Часто несправедливое.

Доминик подошёл к окну, посмотрел на улицу и снова на меня.

— Я вернусь через момент, — сказал он. — Не двигайся.

Он вышел из комнаты. На мгновение я понадеялась, что он, возможно, увидел кого-то снаружи… спасателя с намерениями спасти меня. Но мир оставался тихим.

Я вздрогнула от усталости, край моей руки задел сторону солнечного света. Боль пронзила меня, и я притянула колени к груди и обвила руки вокруг них. Если все станет ещё хуже, я смогу встать, сжимаясь в крошечной полоске пространства. Но тогда я выйду из комнаты даже без моего пиджака, который мог защитить меня.

То, что он забрал мой пиджак только, чтобы обнажить мои руки и подвергнуть их большему солнечному воздействию, было очень отвратительно. Я подумала, что я должна быть благодарна, что он не раздел меня догола и не оставил полностью уязвимой, но не то чтобы моя одежда сильно поможет, когда полоска тени закончиться.

И она быстро исчезала.

«Пожалуйста, кто-нибудь, найдите меня», — подумала я.

«Мерит?»

Моё имя было эхом в моей голове. Я подумала, что это паническая реакция.

«Этан?»

«Это Морган. Я с Этаном. Он здесь. Он попросил меня поговорить с тобой. Ты знаешь, где ты находишься?»

Я закрыла глаза с облегчением. Я почти забыла о своей связи с Морганом

Гриером. Слава Богу, кто-то вспомнил.