Сладкое зло - Хиггинс Венди (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Образ получался комичным.

—

Какие они

—

твои друзья?

—

Ну хорошо… есть Блейк, сын Князя Зависти. Его резиденция где-то здесь, на одном из пляжей. Блейк родился на Филипинах. Его работа самая не пыльная

—

все, что он должен делать, это обладать наиболее навороченными материальными "игрушками" и встречаться с самыми красивыми женщинами. Иногда мне интересно, чувствует ли он вообще тягу к греху. Он совершенно мягкий. Я видел, когда он ревновал только один раз, и это было неприятно.

—

А почему он ревновал?

—

Девушка, которая ему нравилась, заигрывала с другим парнем. В любом случае, он

—

искатель острых ощущений. Любит все экстремальные виды спорта. Он объехал весь мир, занимаясь серфингом. У Блейка потрясающе хороший баланс.

Еще есть близнецы

—

Марна и Джинджер.

—

В его голосе послышалось немного кислоты, когда он заговорил о них.

—

Дочери Князя Прелюбодеяния

—

Астерофа. Они

—

танцовщицы.

Я провел в их обществе большую часть своего детства. У нас было почти все общее

—

начиная с репетиторов и заканчивая всем остальным. Они все еще живут в Лондоне.

Mарна может быть жизнерадостной, но Джинджер… она уже давно перестала казаться хоть сколько-нибудь приятной.

—

И что, предполагается, они должны разбивать брачные союзы?

—

Им обеим только что исполнилось восемнадцать. Теперь, естественно, именно этого от них и будут ожидать. Прежде они работали над парами своих сверстников, поощряя их на неверность друг другу.

В период несовершеннолетия Нефы ни при каких обстоятельствах не должны вступать в связи со взрослыми. Запрещены любые скандалы и повышенное внимание, которые могут навредить репутации наших отцов среди людей.

Он сделал паузу, перестраиваясь на другую полосу и убирая упавшую на глаза челку.

Когда он продолжил, его лицо и тон были мрачнее тучи:

—

У Астерофа, отца близняшек, в последней из жизней была дочь, которую поймали на интрижке с политиком, когда ей стукнуло всего пятнадцать. В то время Астероф занимался политикой, поведение его дочери вызвало большой скандал в обществе. Ее действия сказались на его влиятельном положении, поэтому он инсценировал ее самоубийство.

Затем Астероф оставил свое тело и начал ту жизнь, которая у него сейчас. Все подумали, что от удара у него не выдержало сердце.

—

Он убил ее?

—

я не должна была удивляться.

Кайден издал сухой презрительный смешок.

—

Скорее сделал так, чтобы ее убили. Вряд ли он стал бы утруждаться лично.

Я покачала головой, представляя с каким страхом сталкивались близняшки.

—

У Марны и у Джинджер, как и у тебя, есть особый талант

—

женские штучки,

—

продолжил Кайден.

—

О, правда? И какой у них?

—

Они могут чувствовать связи между людьми, если чувства взаимны. Влечение, романтическую любовь, преданность. Их отец видит то же самое. Именно так они узнают, за кем охотиться.

—

Вау! Женская сила может быть волнующе опасной. Окей, значит, это

—

трое из твоих друзей. Кто последний?

—

Копано.

Он произнес его имя, слегка поморщившись, тоном близким к раздражению.

—

Его отец

—

Алоцер, Князь Гнева.

Я поежилась при упоминании о Гневе.

—

Он плохой?

—

спросила я.

И снова этот сухой смешок, и странный тон.

—

Нет. Он, практически, как монах, связанный обетом безбрачия.

—

И где он живет? Копано.

Я попробовала произнести его имя.

—

Он из Африки, но сейчас учится в колледже здесь, в Штатах. Ситуация с Коупом очень таинственная. Никто из демонов не знает об этом, кроме его отца, но Копано повезло, что он остался жив. Несколько лет назад он обратился к Богу и был готов скорее умереть, чем заниматься работой своего отца. Но когда он признался об этом Алоцеру, тот позволил сыну жить так, как тому хотелось.

—

Почему?

—

Алоцер любит Коупа, или, как минимум, уважает его. Это неслыханно среди наших.

Я изучающе посмотрела на лицо Кайдена. В его голосе была какая-то тоскливая нотка. Ревность?

—

Копано

—

это загадка,

—

подытожил он.

—

Вот и выезд.

Мы оказались на Голливудской дороге.

Я была в восторге от того, что повсюду росли пальмы

—

одни низкие и приземистые, другие

—

высокие с тонкими стволами, тянувшимися в самое небо.

Но мой восторг немного поутих, когда я заметила общую эмоциональную атмосферу, кружившую среди толпившимися повсюду людьми.

Были, конечно, просто счастливые туристы, наподобии нас, проходившие мимо, но в основном, воздух был в изобилии пропитан проявлением всевозможных грехов. Это давило на меня с невыносимой силой. Я спинным мозгом чувствовала скрытые проявления зависимости у столь многих людей, что в оцепенении схватилась за дверную ручку.

С трудом заглотнув воздух, я желала, чтобы нервная дрожь оставила меня.

Опустив голову, мимо прошла привлекательная женщина. С определенного угла я смогла увидеть, что с ее лицом было что-то не так. Оно казалось неестественным. Ее кожа была туго натянута, губы чересчур полные, а скулы резко выступали. Она была полна ненависти к себе.

Интересно, скольким пластическим операциям она себя подвергла. Было понятно, что несмотря на все коррекции, она изначально являлась красивой женщиной.

К уху почти каждого человека был прижат мобильный телефон. И повсюду так много бездомных и проституток. Я едва замечала Китайский Театр или звезды на тротуаре.

Все, что я могла видеть, это души и эмоции.

—

Это все… чересчур для тебя?

—

спросил меня Кайден.

—

Невыносимо,

—

призналась я.

—

Но не потому, что это

—

Голливуд. Даже в Атланте мне иногда тяжело.

—

Я вытащу нас отсюда.

Мы остановились на красный свет.

Я покачала головой и выдавила слабую улыбку человеку, проходившему мимо моего окошка с флайерами, предлагающими тур по домам знаменитостей.

Когда он отошел, я встретилась глазами с бездомной женщиной, сидевшей на каких-то серых газетах, подходивших по цвету к ее серой ауре отчаяния.

Я открыла свой маленький кошелек и вытащила две купюры.

—

Ты бросаешь свои деньги на ветер,

—

предупредил Кайден.

—

Может быть, да. А, может быть, и нет.

Она подошла к окошку, волоча одну ногу, когда я опустила стекло и протянула деньги.

—

Благослови тебя Господь,

—

сказала она.

В ее глазах отразилась волна бледно-зеленой благодарности, накрывшая ее с головой. Она не была под воздействием наркотических веществ или пьяной, и у нее внутри не чувствовалось скрытой зависимости.

Я гадала, каие ужасные обстоятельства могли заставить ее жить на улице.

—

Подождите,

—

окликнула я.

Открыв кошелек пошире, я вытащила все свои сбережения и вложила деньги в ее ладонь. Губы у нее задрожали, когда она прижала их к груди.

Мы не отрывали взгляд друг от друга, пока свет не переключился на зеленый, и наша машина не тронулась.

Слишком поздно я осознала, что теперь финансово зависела от Кайдена до самого конца поездки

—

не то чтобы он позволял мне платить за что-либо раньше, и все же….

—

Извини,

—

сказала я ему.

—

С моей стороны это было самонадеянно.

—

Но она…

—

За что, во имя всего, ты извиняешься?

Его взгляд казался мягким, что застало меня врасплох. Я опустила глаза, чувствуя себя совсем плохо. Движение на дороге постоянно прерывалось остановками.

Погруженный в собственные мысли, Кайден не отрывал глаз от дороги.

—

Легионер,

—

сказал он.

Мое внимание переключилось туда, куда он указывал.

—

Нашептывает вон тому человеку в синем костюме. Если легионер двинется в нашу сторону, я попрошу тебя спрятаться. Будь готова.