Оборотень на щите (СИ) - Федорова Екатерина Владимировна "Екатерина Федорова-Павина" (читать книги .txt) 📗
Это Сигульф, подумала Света. И обернулась, чтобы позвать деверя.
— Это его жена, — сипло завершил Хальстейн. — Пока муж жив, жене положено стеречь его дом. Она не оборотень, она человек. И я ей верю. Скажи, дротнинг… ты сможешь приютить раненого? Придется где-то отлежаться после раны. Мне нужна крыша над головой и пара досок под спину…
Света встретилась глазами с Берульфом. Затем медленно, осторожно повернулась обратно к Хальстейну. На плечи ей словно навалилась тяжесть.
Это невозможно, испуганно подумала она. А следом, потрясенно — я же здесь ничего не знаю. Кроме объятий Ульфа. Какая из меня королева, без мужа-короля.
— Да, — пробормотала Света, чувствуя, как к страху за Ульфа прибавляется другой. Страх сделать что-то не то, погубить других словом или делом. — Ты лечиться здесь, Хальстейн. В женский дом много кровать, там тебе хорошо. Я тоже жить там. И смотреть за тобой, если надо.
Берульф недовольно хмыкнул.
Не отправлять же Хальстейна в конунгов дом, пролетело в уме у Светы. Там до сих пор лежит тело его брата, заключенное в ледяную глыбу. Воинские казармы для Хальстейна тоже не подойдут. Он сын прежнего конунга, люди это воспримут, как знак неуважения…
— Благодарю, — прохрипел Хальстейн.
Его окровавленная рука снова приподнялась над плащом. Пальцы с дрожью шевельнулись в воздухе.
— Даг, отнесите меня в женский дом. И помните, что я благодарен нашей дротнинг за приют. А теперь выставьте стражу перед… там, где были ворота. И разведите костры. Пусть горят до рассвета, чтобы никто не подкрался в темноте.
Двое ярлов начали вполголоса окликать людей.
— Мы отправим дозор из волков в скалы, — громко заявил Берульф.
— Конечно, — тихо согласился рядом со Светой Хальстейн. — Вы же родичи дротнинг. Кто, как не вы, поможет ей? Люди и волки, мы снова встанем вместе, как в прежние времена… покажи мне опочивальню, дротнинг…
Вокруг закипала суматоха. Но мечи, поблескивая, начали исчезать в ножнах, и Света молча развернулась. Берульф резко подался в сторону, она шагнула в просвет между оборотнями и людской толпой. Пошла в сторону женского дома.
Позади, почти наступая ей на пятки, трое высоких мужчин понесли Хальстейна. И Свету внезапно уколола мысль — меня просто отправили заниматься женскими делами…
Ничего, безрадостно подумала она. Вот устрою раненого, и вернусь. Сама посмотрю, как охраняют пролом — раз уж назначили ответственной за крепость.
Мысль эта проскочила тающей искрой, и Света опять начала думать об Ульфе. О том, что с ним могут сделать альвы. Ужас нахлынул волной…
Справа хмыкнул Ингульф — негромко, точно давая знать, что он рядом. Света неосознанно зашагала еще быстрей. Ступала без оглядки, не присматриваясь к земле под ногами, прикрытой травой и утыканной камнями.
Шагавший сбоку Ингульф то и дело прихватывал ее за локоть, не давая споткнуться в темноте. Но руку убирал быстро. На приставанье это не походило, и Света молчала. Хватка у Ингульфа была крепкая, пальцы одаривали теплом даже сквозь плащ и одежду…
А следом были дела. Света выбрала комнату для Хальстейна — в самом конце женского дома. Принесла туда подушек и покрывал со своей кровати, поскольку во всех опочивальнях лежало только ветхое старье.
Женщины прежнего конунга, уходя из крепости, прихватили все лучшее. То, до чего они не добрались, Ульф приволок в спальню своей жены. И теперь она поделилась с раненым, добавив к чистым покрывалам стопку одежды из Ульфова сундука.
Под конец Света распрощалась с Хальстейном, пообещав прислать ему горячей еды. Затем выскочила из женского дома.
За дверью ее уже поджидал Сигульф, державший в руке фонарь с альвовым огнем. Угрюмо зыркнул, коротко буркнул:
— Люди остались внутри? Надо поговорить.
— Да, — отозвалась Света.
Деверь секунд десять сверлил взглядом Ингульфа, замершего справа от нее. Но тот не отступил и не ушел. И Сигульф наконец проворчал:
— Я Хальстейну не доверяю. Ты тоже не должна.
— Я не доверять, — пообещала Света. — Как отец?
— Еще не очнулся. — Сигульф уставился недобрым взглядом на фонарь в своей руке. Глухо сказал: — Таскаю на случай, если наши светильники тоже начнут меняться. Чтобы учуять сразу… Ингульф, уберешь альвовы огни из опочивальни дротнинг.
Ингульф кивнул.
А в комнате у Хальстейна сейчас горят альвовы огни, припомнила Света. Но сказать ничего не успела, потому что Сигульф уронил:
— Странно, что подручные Хальстейна не пошли с ним в темницу, когда он решил повидать брата.
— Может, Хальстейн не хотеть показать, что опасаться Ульф, — пробормотала Света.
— Может, — хмуро согласился Сигульф. — Я поставлю у женского дома стражу, охранять тебя и Олафсона. Но волков придется часто менять. Люди теперь воняют ненавистью слишком сильно. У них давно не было хороших вестей, а нынешняя ночь добавила страху. Как бы не дошло до беды…
— Заткнуть волки нос? — неуверенно предложила Света.
Сигульф оскалился.
— Это как глаз выколоть. И второй зажмурить. Никто из волков на это не согласится. Нам не стоит тут засиживаться, вот и все. Люди в ярости после ранения Хальстейна, Ульф ушел на звериную тропу… и нам тоже надо уходить из Нордмарка. До Ульфхольма человеческие беды вряд ли докатятся, а девок можно найти и в южных землях. Корабли, чтобы туда доплыть, у нас есть.
Но мне надо остаться в Нордмарке, пролетело в уме у Светы. Чтобы альвы могли прислать весть. Уже ясно, какой выкуп они запросят. Видно, есть лазейка в том, как работает руна Чаши, Пертфу. Иначе все это теряет смысл…
— А завязли мы здесь, потому что брат решил спасти людей Эрхейма, — Букву "р" в последнем слове Сигульф раскатал в короткий приглушенный рык. — Женился на бабе невесть откуда, стал конунгом, полез в человеческие дела… не будь этой истории с тобой, Ульф сейчас носил бы гривну. И сидел бы дома, далеко отсюда.
Может быть, с обидой подумала Света.
Но кидаться ответным упреком — что без Ульфа она тоже сидела бы дома — не стала. Промолчала, глядя деверю в глаза.
Сигульф вдруг пригнул голову. По высокому лбу брызнула русая шерстка, поднимаясь от бровей.
— Вот чем кончилась женитьба Ульфа, — рыкнул он. — Полумертвый отец, сам Ульф под звериной шкурой… а мне придется защищать ту, что стала всему причиной. Стеречь, чтобы не досталась Хальстейну. Ты хоть поняла, что он хочет наложить на тебя лапу? Носительница дара…
— Лапа у него короткий, — отрезала Света. И пояснила: — Для меня. Сигульф, я не хотеть ругаться. Хальстейн тоже не хотеть. Я ждать. Может, Ульф вернуться? Это сделать альвы, это их колдовство. Они уводить Ульф. Но альвы все менять, верно? Этот свет…
Света кивком указала на фонарь в руках деверя.
— На деньги. И повязка менять. Я думать, Ульфа они менять тоже. Если тебе придет весть от альвы — звать меня, Сигульф. Пусть волки смотреть в скалы, перед крепость. Может, кто-то оставлять руны. Надпись. Или кричать, сказать что-то…
— А менять они его будут на тебя, — выдохнул деверь, глядя из-под щетки русых волос, топорщившихся на лбу. — Так?
Не совсем, устало подумала Света. Затем ответила:
— Да. Но если нет меня, ты не горевать, верно? И потому звать меня, Сигульф.
Деверь почему-то отвлекся на Ингульфа — блеснул оскалом, одарив его разъяренным взглядом. Потом глянул на Свету и обронил:
— Нет. Никто из оборотней не променяет живую бабу на сородича, обернувшегося до конца. Мой брат ушел. А то, что бегает в звериной шкуре — его останки. Спи спокойно, дротнинг. Тебя никто не получит, ни альвы, ни Хальстейн. Я выполню волю брата, и со временем доставлю тебя в Ульфхольм. Ты все поняла?
Только этого не хватало, с ужасом подумала Света.
А может, Сигульф прав, внезапно мелькнуло у нее. Ульф, став волком, на этот раз перестал владеть собой. И даже бросился на отца. Альвийская прядь ему не помогла, верней — снова подвела. Он убежал в волчьей шкуре, он подчинился воле альвов. Человеческого в нем теперь почти нет. А возвращать его…
