Я вернусь (СИ) - Яровая Виктория (библиотека книг .txt) 📗
В итоге, Кристина как могла разобралась в хитросплетениях этого мира и посчитала, что с нее достаточно и в виде отдыха, решила познакомиться с литературными произведениями. Но библиотека оказалась очень скудная и скучная, по видимому, в этом мире фантазия не являлась сильной стороной авторов. Или это ей досталась какая-то убогая подборка книг? Но в итоге, как оказалось, читать было нечего и к Кристине маленькими шажочками стала подкрадываться скука.
Она хотела познакомиться с музыкой этого мира, но никаких устройств по воспроизведению, здесь не было, а Рэм не спешил вывозить ее на концерты. Поэтому Кристина с таким интересом следила за тем, как идет работа над оживлением ее плеера. Она не верила в то, что у Рэма получится соединить технологии двух миров, но поддерживала как могла и молча переживала за то, чтобы ее плеер, после всех опытов над ним, остался цел.
И как же она была поражена и безумно счастлива, когда у него это получилось! Он соорудил какую-то небольшую коробочку, в которую для зарядки помещался плеер и наушники, а с двух сторон к ней присоединялись кристаллы с ярко-голубыми кристаллами. И это был триумф, его триумф! Это читалось в его взгляде и Кристина была готова с ним согласиться. Он сделал невероятное! И почему она испытала чувство гордости за него?
С тех пор их вчера разнообразила музыка. Рэм с большим интересом слушал различные треки, а она с упоением рассказывала ему о разных направлениях в музыке и с интересом наблюдала за его реакцией. Иногда, когда ему что-то не нравилось, он смешно морщил нос, но терпел и слушал до конца, а потом устраивал ей допрос почему и зачем они это пели и кто вообще разрешил им это делать. Было забавно за ним наблюдать, и в эти моменты он казался ей такими близким, что это пугало. Она не должна к нему привыкать, он не для нее.
Рэм так воодушевился своим успехом с плеером, что спустя пару недель смастерил для него колонку и теперь они слушали музыку на весь кабинет и Кристине казалось, что почти вся прислуга, в такие вечера, находила для себя дела поближе к кабинету и тоже с большим интересом слушала музыку ее мира. А Рэм уже разошелся и начал размышлять о том, как бы ему сделать звукозаписывающее устройство и устройство воспроизведения, ему тоже хотелось иметь возможность в любое время слушать эту музыку.
И все вроде понемногу наладилось, ожидание конечно тяготило, но оно не было таким уж ужасным. Она ни в чем не нуждалась, Рэм старался как мог, что бы ей было комфортно, и она это чувствовала. Он вообще как-то неуловимо изменил к ней свое отношение и она уже не чувствовала той фальши в его поведении, как раньше. Но она не знала что лучше, потому что теперь ей приходилось бороться с собой, чтобы держаться с ним на расстоянии, слишком обаятельным он оказался. Иногда у нее это получалось, а иногда она забывалась и общалась с ним, как с другом, позволяя себе шуточки и порой неуместное поведение. А он, кажется этого не замечал, и даже не одергивал ее.
Конечно, лежа ночью в одиночестве в кровати она тосковала по сестре и маме, но стало немного полегче. Факт того, что она скоро вернется домой утешал и дарил ей надежду. Но ее начала беспокоить появившаяся боль в груди, она уже подумывала над тем, чтобы обратится к Рэму и попросить помощи, но в итоге, так ничего и не сказала ему. Иногда ей казалось, что грудь разрывает изнутри и она не могла дышать, а потом все проходило. Пару дней все было спокойно, а затем опять появлялась эта боль. А потом все затихло, и сейчас она уже давно не чувствовала острой боли, остались лишь ее тянущие отголоски. Она решила, что просто снизит нагрузки и перестанет нервничать, а когда вернется в свой мир, обязательно запишется к врачу.
Не так давно, она наконец-то смогла примерно состыковать дни в этом мире и на Земле и вышло, что совсем скоро у нее будет день рождения и эта мысль, в последние дни, не выходила из ее головы. Она причиняла острую боль, ведь это будет первый день рождения, которой она будет отмечать без сестры.
Всю ночь перед своим днем рождения Кристина не могла уснуть. Она все вспоминала, как они с сестрой праздновали его в предыдущие года. Оживляла в памяти их проделки и безумства и рыдала так, что приходилось закусывать подушку, чтобы заглушить отчаянный крик. Как она может теперь праздновать свой день рождения без нее? Как? Но она должна! Ведь они поклялись друг другу в том, что всегда и везде это должен быть самый веселый и бесшабашный день в году, что бы не случилось. Она лежала и думала о том, что теперь она обязана провести этот день вдвойне безумнее, ради сестры, ради себя. Ну и что с того, что вместо этого хочется рыдать весь день напролет и бить от злости и горя все вокруг? Она справится! Это будет самый потрясающий и отвязный день рождения в ее жизни! Но одной, ей ни за что не справиться. И когда солнце еще только-только начинало золотить краешек неба, она тихонько спустилась в кабинет хозяина дома и выбрала себе в помощники два графина, с уже известным ей сорнетом, разных сортов.
Следующие пару часов она усиленно настраивалась на веселье, притупляя чувство горечи, так давно поселившееся у нее в душе и сегодня поднявшее свою мерзкую голову. И когда первый графин подошел к концу, а солнце уже во всю сияло на абсолютно безоблачном небе, она почувствовала, что дело двинулось с мертвой точки. Постучавшую в дверь горничную, она выпроводила со словами, что у нее болит голова и она не выйдет к завтраку. Видеть Рэма совсем не хотелось. Наверное он не оценил бы ее состояния, а вдаваться в подробности не хотелось. Все же, это не его дело.
Когда второй графин был наполовину полон или пуст, к этому моменту она уже не могла определиться с этим, жажда деятельности захватила ее с головой. Настроение было подходящее, а глаза начали изучающе осматривать все вокруг, на предмет чего-нибудь интересного. Ничего! Скука полнейшая. С трудом поднявшись на ноги и поняв, что не стоило так много пить на голодный желудок, она поплелась в ванну и ужаснулась своему отражению в зеркале.
Это что еще за дела такие? Разве так должна выглядеть именинница? Растрепанные волосы, круги под глазами и все сопутствующие атрибуты после бессонной ночи на лице. Так, нужно срочно привести себя в порядок! Сказано, сделано! Прохладная ванна, в которой она чудом не нахлебалась воды, когда пару раз соскальзывала вниз, слегка отрезвила. Опасное это дело оказывается, принимать ванну в нетрезвом виде. Несколько местных масок на лицо, и вуаля! Уже лучше. Посвежев, она отправилась выбирать себе наряд, и, стоя в задумчивости перед открытым шкафом, она размышляла как ей сегодня хочется выглядеть? Конечно же шикарно! Какие могут быть сомнения? Новые наряды, сшитые ей не так давно, сейчас показались не такими уж и шикарными, по сравнению с теми, что висели еще с тех времен, когда она только появилась здесь. И тут взгляд уперся в то самое голубое платье, которое ей так упорно пихала арта Халлен. Это судьба! И руки сами собой потянулись к нему. Воздушное, с широченной юбкой и низким лифом., это было платье принцессы. Слегка распущенной, на ее взгляд, принцессы, но сейчас это совершенно не смущало, и решительным жестом платье было изъято из глубины шкафа. Следом последовали ярко-красные атласные с кружевом и лентами трусики. Туда же отправились белые чулки на красных шелковых подвязках и даже корсет. Гулять так гулять!
Еще пара часов ушла на то, чтобы облачиться во все это, навести прическу и марафет на лице. Благо, что рука на нанесение макияжа была хорошо набита еще с восемнадцати лет, а то не миновать бы ей участи раскрашенного на пьяную голову клоуна, вместо умелого макияжа из местных средств. Оглядев себя с ног до головы, она осталась довольна увиденным. Она шикарна! А как иначе? И выпив напоследок еще немного сорнета из графина она вышла из комнаты, навстречу веселью.
Но спустя полчаса, ее ждало полнейшее разочарование. А чего она ожидала? Она находится в замке, который стоит в какой-то глуши, где кроме прислуги и деревни с беременными женщинами, ничего нет. Прислуга шарахалась от нее, как от прокаженной, наверное решили, что она опять тронулась умом. Еще свежи у них были в памяти ее первые дни пребывания здесь. Ну и к черту их! Про беременных мадам думать совсем не хотелось. И что тут можно сделать веселого и безумного? Все такое чинное и спокойное, аж затошнило и захотелось выпить еще пару графинов сорнета. Вот он был чудесным!
