Спасла на свою голову (СИ) - Шилкова Анна (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Выйдя туда, я сразу свернула в сторону виденных мною ранее точек-тире, продолжая лелеять надежду, что это действительно поселение. День только разгорался, на дворе было лето и меня все радовало. Птички, отсутствие издыхающих трупов и движение. Движение! Возникла даже мысль пробежаться, но я решила отложить это на более позднее время, все-таки мне еще идти и идти.
Через пару часов я утвердилась в мысли, что впереди маячит поселение. Это радовало. Не радовало отсутствие воды. Но еще часа три и я достигну поселения, уж воды я себе точно раздобуду. В конце концов, в своем мире я была топ-менеджером, начальником отдела. Справлюсь как-нибудь.
Еще минут через сорок я решила присесть на обочину и отдохнуть. А потом вспомнила о своем чудном умении: материализовывать мысли. И я представила себе небольшую флягу полную воды из того чудного ручья. Фляги не получилось, но я решила не расстраиваться и двинулась дальше.
Солнце начало понемногу катиться к горизонту, когда я достигла первых домов небольшого городка. По меркам Российской Федерации, скорее деревни. По меркам Эллы — понятия не имею. По деревне деловито сновали люди, все куда-то торопились, а я стояла посреди дороги, немного пыльная, но радостная, в надежде на помощь.
Помощь не спешила, зато я заприметила детей. Точнее я как-то сквозь дома, что ли, увидела возящихся в пыли малышей, а в паре десятков метров затаившегося здорового хищника. Идентифицировать его я не смогла. Что делают все нормальные люди в такой ситуации? Зовут кого-нибудь большого и сильного. Что делает Лена Кирочкина? Летит на крыльях дурости помогать детишкам собственноручно. Я, не отрывая взгляда от животного, побежала к месту будущей трагедии, перемахивая через заборы, огибая дома, и стараясь не топтать чужие огороды. Когда дома закончились, а я перемахнула через последний забор, на собственном запале я вылетела на прогалину, которая отделяла детей от зверя.
Зверь, осознав, вероятно, что его раскрыли, не заставил себя ждать и прямо с места одним гигантским прыжком собрался меня настигнуть. Послышался детский визг, время будто замедлилось. Я на медленной скорости видела, как зверь оторвался от земли, его полет ко мне. И, хвост даю на отсечение, если бы на моем месте был кто угодно другой, ему несдобровать. Но на этом месте была я, которая не нашла ничего умнее, кроме как выхватить из-за спины тарелку, метнуть ее прямо в раскрытую пасть, второй рукой снимая с бедра нож.
Не то чтобы мои бойцовские навыки были внушительны, но, во-первых, это было новое тело, которому, судя по всему, все это было не внове, а, во-вторых, я все-таки способна постоять за себя. Зверь от неожиданности сбился с красивого полета, приземлился на грудь, проглотив немного пыли, проехал вперед и затормозил парой метров дальше. Я тем временем изготовилась к атаке, а со стороны деревни послышались мужские голоса и детские «Там! Там!». Меня это не то чтобы обнадежило, но забрезжила надежда на то, что у меня есть шансы не быть съеденной.
Пока в моей голове кружили мысли, зверь поднялся и уставился на меня. И взгляд этот ничего хорошего мне не обещал. Я подобралась, зверь тоже. Мы смотрели друг другу в глаза и готовились к бою. Я понимала, что шансов выжить мало; зверь понимал, что шансов таки пообедать много.
И вот, момент истины: зверь прыгнул на меня, уйти с траектории полета я не успевала, и я прыгнула ему на встречу. Время больше не замедлялось, все произошло в считанные доли секунды: мы встретились и я каким-то непостижимым образом изогнувшись, забралась зверю на спину и вогнала нож ему в шею, куда-то туда, где (сугубо гипотетически) его позвоночник входит в череп. Зверь дернулся и рухнул вниз. Я, щедро поливаемая его кровью, соответственно, следом.
Как раз в этот момент на ту же прогалину, куда недавно вылетела я, выбежали деревенские мужики.
— Убила! — Воскликнул кто-то. — Она рокона убила!
Затем поднялся гвалт. Краем глаза я заметила, что какой-то паренек, только выбегавший из-за дома, не сбавляя скорости развернулся обратно. Вокруг меня шумно обсуждали труп зверя мужики, а я никак не могла понять, хорошо это или плохо. Самое катастрофичное для меня — это то, что я продолжала сидеть на трупе и на меня продолжала выливаться кровь. На мои чудесные оливковые брючки, куртку, сапоги (и внутрь тоже), на мои рыжие волосы выливалось содержимое сосудов этого животного.
— Как зовут? — Различила я сквозь гвалт.
Затем последовала фатальная ошибка: я открыла рот под этим фонтаном. Немедленно глотнула крови и закашлялась:
— Кхе-кхе… Кхе… Елена! — Наконец сквозь кашель и слезящиеся глаза выдала я.
— Хелена! — Крикнул кто-то, пока я слезала с трупа.
И вот новая картина, глупостью превосходящая все предыдущие: я, вся в крови, труп, почти без нее, но в луже, толпа здоровых деревенских мужиков, громко орущие «Хелена! Хелена победила рокона! Наконец-то свобода! Рокон мертв!», а из деревни выбегали новые действующие лица. Всего набралось человек пятьдесят — шестьдесят. Но я резюмировала, что труп рокона — это не плохо. А даже очень хорошо. Он, видимо, кого-то терроризировал. Идентифицировать зверя мне по-прежнему не удавалось. Эдакий гибрид собаки с кротом. Очень большой собаки с кротом. Нос как у крота, глаза, вопреки этому, большие и широкие. Тело длинное, мощеное, соответствующие лапы без когтей, недлинный хвост. Шерсть на теле как у крота, бархатистая, насыщенного цвета.
Политую кровью меня со всех сторон окружили люди. Они все галдели и что-то спрашивали, радовались, жали мне руки и по-разному проявляли восторженность.
— Тихо! — Раздался громогласный выкрик. И я была благодарна владельцу такого раскатистого баса. — Хелена, пойдем ко мне в дом. Ты отмоешься, и мы поговорим. — Уже тише, но все тем же густым басом повелительно предложили мне.
Поскольку имя было не мое, я отреагировала не сразу. Но взгляды, в тишине обращенные ко мне, подсказали, что надо как-то отреагировать. Я молча пошла сквозь споро образующую коридор толпу к владельцу баса. Им оказался крепко сбитый мужичок, с живыми глазами и внушающим доверие лицом.
— Я Вовек, главный тут.
— Идем, Вовек. — Мне вспомнились Лелик и Болик, хотя ничего общего с этим мужчиной они не имели. Поди нас разбери, этих рыжих.
Его дом оказался ближе к центру деревни. Во время своего забега я и не обратила на него внимания. Дом отделял забор где-то метра полтора, добротный, не новый, но явно систематически обрабатываемый чем-то эдаким. За забором обнаружился зеленый гладкий газон на котором, наверное, здорово валяться. Дорожка выстлана камнем. Дом снаружи крепкий, ухоженный. Внутри чисто. Было. До того как там объявилась я.
Кровь с меня уже не стекала ручьями, но оставляла заметные следы. Мне было неудобно, но он сам меня пригласил. Мы пересекли дом насквозь и через маленький задний дворик вошли в баню. О чудо! Здесь был кран с водой и даже какое-то подобие лейки душа.
— Горячая вода у нас есть — огневика приручили. — С гордостью в голосе сообщили мне.
Я мысленно посочувствовала трудяге и принялась раздеваться, умышленно не обращая на Вовека никакого внимания. Он густо покраснел и удалился, заикаясь желая мне хорошего пара.
Плескалась я долго и с удовольствием, а когда вышла в предбанник меня ожидало простое льняное платье и тапочки, наподобие балеток. Это было приятно, но как-то немного странно — не привычно.
Одевшись, я вернулась в дом. На кухне меня ждал горячий обед, Вовек и женщина, видимо, его жена. Круглолицая, румяная, глаза горят и смех, наверняка, заливистый. Вовек был на добрых две головы выше своей жены. Обед состоял из наваристого мясного супа, сала и свежего хлеба, ключевой воды, картофельных котлеток и сосисок в кишке. За столом царила тишина, я увлеченно наворачивала предложенный обед, хозяева меня поддерживали.
— Что ж, Хелена… — Обратился ко мне хозяин, когда на столе появились свежие плюшки и какой-то травяной настой.
Я не отреагировала — не поняла, что он обращается ко мне. Я была занята румяной плюшкой — мне было очень вкусно.
