Дневники Сигюн - Эмбла Ива (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Локи подходит к середине балюстрады и останавливается, опираясь на перила рукой. Я осторожно следую за ним. Ночной ветерок шепчет в кронах кипарисов. Мне чудятся в этом шёпоте странные голоса, произносящие давно забытые заклинания. Лицо Локи выглядит, как вырезанная из белого хризолита камея на чёрном бархате ночи. Точёный профиль, гибкий чёрный силуэт…
Отсюда открывается дивный вид на радужный мост и подъездные ворота. В далекой ночи бьётся красный огонёк. Это неусыпный золотоглазый страж Хеймдаль охраняет Асгард от любого вторжения.
– Знаешь, Госпожа Сигюн, в детстве меня неудержимо манила эта бездна, – на лице Локи отразилась задумчивая усмешка. – Я подходил вот сюда, к краю, и думал, что случится, если перемахнуть эти перила, если шагнуть туда, в пропасть…
Он тихо засмеялся, покачав головой.
– Там нет пропасти. И меня всегда что-то удерживало. Словно была чья-то рука, протянутая мне навстречу.
Я понимающе улыбнулась.
– Мой Господин, я в детстве часто прыгала в море с высокой скалы. Это ощущение полета манит нас. Один шаг, один прыжок – и ты летишь, а потом уходишь с головой под воду и там, глубоко-глубоко, открывая глаза, видишь луч света оттуда, сверху, сквозь страшную толщу воды, и он действительно как протянутая к тебе рука, живая и теплая, зовущая назад из небытия.
Локи взял мою ладонь в свои руки и несколько секунд удерживал, поглаживал, чуть касаясь.
– У нас много общего, моя Госпожа.
Я смотрела ему в лицо. Из мира вдруг исчезли все звуки: не доносились голоса людей, не звенели ночные цикады, даже ветер замер, даже дыхание прервалось…
А потом он отпустил мою руку.
– Вон там, в северном крыле, на этаж выше, мои комнаты, – сказал он. – А твои покои с другой стороны, с южной. Уже действительно поздно, моя Госпожа. Я провожу тебя.
Не помню, как я разделась и легла. Я провалилась в сон мгновенно, как в чёрную воду. И там, в этой чёрной воде, что-то изумрудно-зелёное и синее переплеталось, перетекая друг в друга…
– Расскажи о своих сыновьях, Фригг, – попросила я.
Мы сидели в её покоях в уютном полумраке наступающего вечера, второго моего вечера в Асгарде. День был наполнен состязаниями и турнирами, как и обещал мне Тор, и только теперь я наконец могла с удовольствием расположиться полулёжа в кресле и, вытянув ноги, положить их на низенькую скамеечку. Роль зрителя почему-то вымотала меня почти до предела. Кажется, я бы не так устала, если бы участвовала в соревнованиях сама.
Фригг постаралась помочь мне устроиться поудобнее: принесла множество маленьких атласных узорчатых подушечек и подложила под спину и плечи, а сама устроилась напротив на своей любимой красно-золотой кушетке с высокой спинкой. Вокруг нас горело множество светильников, щедро инкрустированных янтарём. Их мягкий трепещущий свет располагал к задушевной беседе. Я чувствовала себя совершенно естественно в обществе Фригг, несмотря на то что узнала её только вчера и она была старше меня почти вдвое. Фригг удивительным образом располагала к себе, мы могли говорить, как две старинные подруги, хотя до сих пор я считала, что не слишком-то легко схожусь с людьми.
Но голова чуть кружилась от аромата множества роз в расставленных повсюду пышных букетах, и сам воздух качался и плыл, плавясь в жарких объятьях сотен зажжённых огней… Всё моё тело наливалось приятной истомой ленивого расслабленного вечера, и у меня как-то само собой вырвалось:
– Расскажи о своих сыновьях!
Фригг улыбнулась.
– Думаю, тебя сейчас волнуют не все они, а только один, – она доверительно наклонилась ко мне, положила узкую тёплую ладонь на мою руку. – Тот, который предназначен для тебя самой судьбой.
Я смущённо опустила глаза. Хорошо, что в сгустившихся сумерках было незаметно, как я краснею.
– Каков он?
– Тор надёжный и смелый, а ещё очень открытый и добрый. С ним тебе будет спокойно, и ты всегда будешь чувствовать себя защищённой.
– А… Локи?
Она на долю секунды замешкалась с ответом. Мимолетная тень промелькнула по её лицу. Я бы, возможно, даже не заметила этого, если бы не наблюдала за Фригг настолько пристально, насколько позволял воцарившийся в комнате полумрак. Она откинулась на спинку кушетки, при этом её лицо полностью оказалось в тени.
– Почему ты спрашиваешь о нём?
– Потому что он ведь тоже твой сын, – я пожала плечами, – хотя они с Тором на первый взгляд совершенно не похожи.
Фригг кивнула, лицо её на миг озарилось неверным отблеском свечи, и я поймала её взгляд, устремлённый полностью вглубь себя.
– Локи… он… никогда не знаешь, что от него ожидать. Но, в любом случае, он хороший сын.
Я хотела услышать больше, но она не продолжала, а настаивать я не решилась.
Фригг поднялась, подошла ко мне, стала мягко массировать плечи.
– Давай я угощу тебя медвяным напитком, который я готовлю сама, по своему особому рецепту!
Мне подумалось, что она сказала это, дабы заполнить повисшую паузу, однако я была рада хоть таким образом закончить неловкий разговор.
– Конечно, с удовольствием!
Она вышла в соседнюю комнату, а я, повинуясь инстинкту, который меня ещё ни разу не подводил, быстро перебралась на её место, пробежала пальцами по спинке, сидению, подлокотникам. Вещи, которых когда-либо коснулись чьи-то руки, служат для меня источниками самой достоверной информации о прошлом. Отчётливее же всего запечатлеваются на любом предмете эмоции, особенно если они были очень сильными.
Вначале был шум, невнятный, словно шёпот сотен слов, произносимых одновременно и очень быстро. Такое происходит всегда, и для меня привычно. Я, если можно провести такую аналогию, снимаю прошлое слой за слоем, словно отшелушиваю лишние оболочки, мысленно держа в голове образ того, о ком хочу узнать.
«…Он обманывал меня! Мало того, он поднял на меня руку!» – гнев захлестывал говорившего, и я видела его очень отчетливо.
Молодой франтоватый мужчина, со вкусом и дорого одетый, аккуратно причёсанный… Впрочем, сейчас его волосы совершенно растрепались, потому что он тащил, обхватив поперек туловища, отчаянно брыкающегося мальчика.
Внеся его в комнату, он разжал руки, бросил мальчика на ковер, расстеленный на полу возле моих ног. Только на кушетке вместо меня сидела Фригг. Я ощутила, как напряглось её тело, пальцы вцепились в подлокотник.
Лицо мальчика, красное, искажённое, оказалось прямо передо мной, смотрящей на него сейчас глазами Фригг. Губы его дрожали, он едва сдерживал слёзы.
– Что ты сделал, Локи?! Зачем ты ударил наставника?
Локи-подросток бросился к матери, но она быстро отдёрнула от него свою руку.
– Нет, Локи, нет! Ты не должен так поступать! Твой отец велел тебе попросить у наставника прощения и пообещать, что в будущем подобное не повторится!
Лицо Локи кривилось, зубы скрипнули от с трудом подавляемой ярости.
– Я не хочу! Я не буду просить прощения! Он меня ненавидит! Я ни за что! Не буду!
Фригг, вся дрожа, потянулась к нему.
– Локи!..
– Нет, Фригг! – откуда-то возник Один. Огромный и властный, он навис над своей женой, и она испуганно сжалась под его взглядом. – Если не пресечь это в самом зародыше, дальше будет только хуже!
Повинуясь знаку Одина, наставник выкрутил мальчику руки назад и увёл, подталкивая в спину при малейшем сопротивлении так, что тот едва не падал.
Я сидела, окаменев. Кончики сжатых пальцев побелели.
– Сигюн?.. – Фригг коснулась моего плеча.
Я вздрогнула, обернувшись. Она поставила на столик изящную тонкостенную чашку с душистым напитком. Чашка жалобно звякнула о блюдце…
– Ты видишь прошлое, – сказала она, опускаясь рядом.
Я кивнула, не поднимая глаз от столика.
– Что ты видела?
Я не могла говорить, лишь отрицательно покачала головой. Горло перехватило спазмом.
– Твоё видение… Ты видела Тора? – она настороженно вглядывалась в моё лицо. – Нет… Локи!..
У меня пересохли губы, дрожь пробежала по спине. Фригг протянула мне свой напиток. Я судорожно сделала глоток, другой, почти не чувствуя вкуса. Потом медленно повернулась к ней. Она поспешила взять чашку из моих рук, иначе я бы её разбила.
