Три цвета ночи (СИ) - Неволина Екатерина Александровна (читать книги регистрация txt) 📗

Дело в том, что с седьмого класса я веду видеопередачу, каждую четверть транслируемую по внутришкольному каналу. Мы работаем вместе с Димкой Фроловым. Димка – прекрасный оператор. Он снимает на камеру и сам монтирует. Я придумываю сюжеты и беру интервью.

Виола тоже пробовала себя в роли телеведущей. Признаюсь, в кадре она смотрится довольно неплохо… хотя с таким носом я бы, наверное, комплексовала. Ладно, проехали. Не о том речь. В общем, красота красотой, а иметь в голове хоть какие-то мозги надо. За все время она нарыла лишь пару-тройку глупых сюжетиков. Да и те получились как-то наперекосяк.

Состроит перед камерой томное лицо, закатит глаза, надует подкрашенные блестящей помадой пухлые а-ля Анджелина Джоли губки и эдаким прочувствованным голосом заворкует:

– Последним писком этого сезона стали удлиненные перчатки «фингерлес» (ну и название, наверное, целый день заучивала). У этих удивительных перчаток нет пальчиков, зато есть манжеты, и они изумительно подчеркивают красоту женских рук, что я вам сейчас и продемонстрирую… У меня таких в гардеробе целых пять пар. И все, разумеется, от ведущих кутюрье.

Ну и дальше все в том же роде. Когда она брала интервью, как-то само собой оказывалось, что в кадре на первом плане везде была она. В общем, что бы Виола ни делала, все было о ней и для нее.

Терпеть не могу! Дело, собственно, даже не в том, что мы с Виолой ненавидим друг друга с первого класса, а в том, что такое поведение недопустимо для журналиста! Настоящий журналист, беря интервью, должен максимально раскрыть личность своего собеседника, показать его с разных сторон, может быть, помочь открыть в нем что-то неведомое даже ему самому. Это, конечно, не всякому под силу. Но у меня же есть надежда, правда?.. А Виола пусть себе танцует или блистает в театральной студии. Можете считать меня занудой, но каждый должен заниматься своим делом.

Впрочем, я что-то заболталась, вернусь лучше к событиям первого дня занятий.

Меня и Димку освободили от участия в торжественной школьной линейке. Вернее, мы должны были присутствовать на ней в ином качестве, чем остальные ученики школы, – а именно как бесстрастные летописцы событий.

Каждый раз перед первым сентября я почему-то ужасно волнуюсь. А еще надеюсь на чудо – вдруг что-нибудь да изменится?..

В это утро я проснулась за час до будильника и уже не смогла заснуть, вышла на балкон, прямо босиком, ощущая под ногами холод плитки, и долго стояла, глядя на восходящее солнце. С высоты семнадцатого этажа зрелище, я скажу, необыкновенное. Зря ребята считают, что высокий этаж – непрестижно. Зато красиво. И к небу ближе. Вот оно – уже разбуженное солнцем, зарозовевшееся, яркое…

Потом был утренний кофе, от волнения пролитый на любимую черную юбку. Пришлось срочно искать замену. Хорошо, что у меня есть похожая, темно-серая. С приталенной белой блузкой на молнии смотрится вполне прилично. Журналист должен выглядеть красиво, но притом строго и серьезно. Черные лаковые туфельки на среднем каблучке завершили образ представителя массмедиа… Ну, будущего представителя, если уж быть честной.

Джим уже давно тыкался мокрым носом мне в руку и крутился вокруг, приглашая на прогулку. Я вздохнула, надела на него ошейник и повела во двор.

– Мы сегодня недолго, – предупредила я, и он радостно завилял хвостом.

Я принесла Джима домой, когда он был крохотным лупоглазым щенком со свалявшейся шерстью и пораненной лапкой. Кто же думал, что из него вырастет такое большое и лохматое чудище! Честно сказать, самое обаятельное, доброе и дружелюбное чудище в мире.

Подождав, покуда Джим сделает свои собачьи дела, я затем отвела его в квартиру. Папа, который сегодня обещал подвезти меня до школы, уже с нетерпением поглядывал на часы.

Я крикнула маме, что мы с Джимом вернулись.

– Уже иду! – тут же откликнулась она. – Сама помою ему лапы. А вы выходите, пора.

Ну да, школа… линейка и первое ответственное задание…

– Дай, Джим, на счастье лапу мне! [1] – сказала я, и Джим с охотой протянул мне грязную лапу.

Я осторожно пожала ее. Пусть это и вправду будет на счастье!

…День выдался солнечный, на деревьях в школьном дворе уже появились первые золотые листья, только подчеркивающие их праздничную зелень, как подчеркивают темно-каштановый цвет волос несколько седых волосков на голове у мамы. Правда, смешно, но каждый раз, когда я после летних каникул снова ступаю на этот двор, мое сердце начинает взволнованно биться. Тем более что вести репортаж с торжественной линейки мне поручили впервые. Раньше это всегда делала Вера. В прошлом году она закончила школу, и теперь мне надлежало стать ее преемницей.

Журналистский кружок в нашей школе – это серьезно. Курирует его Лена, студентка пятого курса журфака МГУ. Кроме того, у нас читают лекции некоторые профессора из университета, проводятся встречи с популярными ведущими и другими представителями медийной сферы. Так что одним из достоинств нашей школы является то, что мы уже сейчас работаем над своим профессиональным образованием. И именно поэтому, несмотря на все сложности, я продолжаю здесь учиться.

– Полинка, привет! – крикнула мне Вика из параллельного математического класса.

Мы часто с ней болтаем, когда есть время. Жаль, что она не в нашем классе. Я с интересом оглядела ее. Надо же, как загорела! До черноты! И какой интересный сарафанчик! Если вы знакомы с Викой, можно не посещать показы мод, не заглядывать в модные журналы, выискивая последние тенденции, – достаточно просто ориентироваться на нее.

Заметив, что я ее разглядываю, Вика картинно повернулась, позволяя полюбоваться собой.

– Класс! – засмеялась я и выставила вверх большой палец.

– А вот и я!

Кто-то хлопнул меня по плечу так, что я даже вздрогнула. Ну конечно, Димка! Еще больше вытянулся за лето! Темно-русые волосы, зеленые глаза – красавчик! Интересно, и почему я в него не влюбляюсь?..

– Ты загорела, – это он мне. – Красиво.

Я чуть не расхохоталась: как ни загорай, я все равно выгляжу бледной немочью и скорее обгораю, чем загораю. Так что назвать меня загорелой, тем более когда я стою рядом с Викой, мог только слепой.

– Димка, ты не к той обращаешься! – хмыкнула я. – Вот Вика действительно загорелая, а я…

– А тебе и так идет, – возразил Фролов.

Ну Димка! Ну дипломат!

– Ладно, я пошла. Не буду вам мешать, – промурлыкала Вика, хитро мне подмигнув.

И почему все считают, будто мы с Димкой – пара?! Ну, подумаешь, держимся вместе – так это потому, что у нас интересы совпадают. Попробуй найти такого суперского оператора, как Фролов!

Мимо меня, едва кивнув, прошествовали Кристина и Миша из десятого «а» – вот это уж действительно парочка! Все время за ручку, глаз друг от друга не отводят.

Чтобы я когда-нибудь так же?! Да ни за что!

– Привет! Как лето? – кричали друг другу ребята, и мы с Димкой тоже влились в этот мельтешащий переменчивый хоровод.

Вдруг что-то, будто бритва, полоснуло меня по лицу. Я оглянулась и заметила Виолу. Увидев, что я на нее смотрю, она отвела взгляд и громко рассмеялась в ответ на какую-то Наташкину фразу. Наташка, или Натали, как она себя называет, – лучшая Виолина подружка и ее персональный фан-клуб в одном лице. Вот таких подружек Виоле и надо – других она просто терпеть не может.

– Ну что, сейчас начнется, – улыбнулся мне Димка, расчехляя камеру. – Не дрейфь – прорвемся. – И он на мгновение сжал мои холодные от волнения пальцы своей горячей, как огонь, рукой.

И тут же снова занялся камерой, избегая смотреть мне в лицо. Он вообще-то хороший и добрый, а то, что малоразговорчивый, – это ничего. И за камерой он прячется не от злой нелюдимости, а от смущения.

Ох, Димка…

Какая-то недоговоренность в наших отношениях появилась только в прошлом году, когда он вдруг стал меня стесняться. Наверное, я и вправду ему нравлюсь…