Невеста для Бессмертного (СИ) - Фрес Константин (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
«Терминатор!» — подумала в необъяснимом восторге и ужасе Марьванна, когда старикашка медленно и злобно оборачивался к ней, почесывая ушибленное место желтоватыми старческими ногтями. Сняв кокетливую шляпу из светлой соломки, старик явил перепуганной Марьванне золотой обруч с рожками, ни дать, ни взять — корону. Или вражескую антенну, кто их разберет.
— Убить Кощея Бессмертного — такое себе решение, — бархатным голосом прожженного ловеласа и дамского угодника произнес черный котище, прерывая свою речь оглушительным мурлыканием и путаясь в ногах Марьванны. — Не делай резких движений, мать, и будет тебе счастье. Что ты всполошилась-то?
— Заплачу, — с ненавистью прошипел старик, щедро сыпанув Марьванне под ноги горсть желтых монет. Те рассыпались, запрыгали по линолеуму, и Марьванна всплеснула руками, поняв, что это настоящее золото. — Так что с невестами?
Глава 3. Секрет Яги
Марьванна сердито гремела на кухне кастрюлями. Пахло чем-то невкусным, пересоленным и даже немного сожженным, но Кощею Трепетовичу это было безразлично. К Марьванне был приставлен кот Баюн — при каждом ее шаге он ужом вился у нее меж ног, как будто его Куклачев отдрессировал, и беспардонно совал свою жирную усатую рожу во все кастрюльки. Озлобленная нашествием самовольных постояльцев Марванна пыталась дать коту пинка, но промахивалась мимо его верткой задницы. Так что шансов насыпать яду и устроить Кощею несварение у нее не было.
Кощею было важно другое. Ему не терпелось привести себя в божеский вид, ибо Баба Яга снарядила его в путь-дорогу не близкую по чесноку, ото всей своей злодейской души раскрыв томящемуся без любви Кощею свою тайну…
— Хороший мужик ты, Кощей, — щедро заявила нетрезвая Яга. — Все думали, что ты плохой, злой, а ты-то ведь хороший! Дурной, правда, немножко, но это потому, что по голове тебя били часто. Хоть и властный господин, да… За сердце твое чистое, за душу твою непорочную, бабами не изгаженную, за стишки твои убийственные открою я тебе тайну свою великую, так и быть — поделюсь… Будешь?
В костлявом кулаке Яги, щедро протянутом Кощею, была зажата четырехгранная бутылка зеленого стекла. В таких бутылках обычно хранится яд — вона же череп черный с перекрещенными костями, порядком затертые от времени, выглядывают из-под ладони Яги. Плещущееся в бутылке пойло остро пахло алкоголем.
— Благодарствую, — сухо отказался Кощей.
— Ну, а я выпью, — кокетливо ответила Яга и бухнула прямо из горла.
Пила, вроде, Яга, а Кощею почему-то казалось, что он. Потому что с каждым глотком Яга становилась все моложе, все полнее, все завлекательнее. Морщинистые дряблые щеки ее белели, разглаживались, наливались румянцем, сочные груди натягивали ветхую ткань сарафана, под аппетитной задницей затрещал стул.
— Ну, как тебе фокус? — отбросив опустевшую бутылку, ликуя, прокричала Яга нетрезвым голосом, упирая руки в боки. Кощей на миг онемел, от изумления пуская слюни и чуть привстав на трясущихся ножках. — Вот эдак я богатырей и заманиваю!
— Бабубы, — сказал Кощей на языке неандертальцев, дико и ненормально вращая глазами.
Яга была диво как хороша. Богата бедрами, тонка станом, бела лицом. О союзности ее бровей говорить не приходилось. Союзны!
Глядя на нее, Кощей понимал, что «Плэй Колобками» можно было б не только баню истопить, но и подтереться, если б они не были такими жесткими, — вот так хороша была Яга!
Молода, хороша и нетрезва. Сильная женщина в бане без комплексов и предрассудков — это же мечта любого Финиста!
— Как баня-то твоя стоит до сих пор, — выдохнул Кощей, которого от вида красоты такой вот-вот хватит апоплексический удар.
— Илюха Муромской правит ее каждое лето, — усмехнулась Яга, кокетливо поводя плечами. — Иначе б давно завалилась.
— Это что, винище из яблок молодильных? — догадался Кощей, указав дрожащим пальцем на опустевшую бутылку.
— Оно самое, — гордясь собой, подтвердила Яга, кивнув головой. — Красота требует жертв, Кокоша. Приходится бухать по-черному, чтоб получить любви.
И Яга снова сатанински, нетрезво, захохотала.
Дело в том, что молодильные яблоки в ТриДевятом были таким же чудом, как в любом среднестатистическом холодильнике. Однажды сильно не вовремя ударил мороз, и яблоки забродили. Налетевшие жар-птицы алкоголя отведали — им понравилось. Хмельные, они наклевались яблок безо всякой меры до состояния Фениксов — то есть, яйцами попадали в траву, — а яблоню разломали. Спроси их, алкашей, зачем. Какой-то мичуринец-садовод вроде бы как будто бы выращивал новую яблоню. Но когда она еще начнет плодоносить!
А тут такое.
— Где взяла? — строго спросил Кощей.
— Законсервировала, — недобро ответила Яга, без запинки, как на допросе в КГБ, выговорив трудное слово. Под взглядом ее прекрасных глаз Кощей смутился и спорить не стал. — Насолила, наморозила, впрок запасла.
— Самогону нагнала…
— Так ценность продукту лучше всего сохраняется! — голосом базарной торговки заспорила Яга, и очарование ее вмиг сползло. Кощей подтер катящиеся слюни и вздохнул. Яга это заметила и озлилась. — Вот за что не люблю вас, интеллигентов, романтиков, чистоплюев — реальная жизнь вас пугает. Все вам, понимаешь, образ бесплотный подавай! Статуй мраморный, идеал красоты! А настоящую-то, живую бабу вы ж не цените! В душу-то не глядите! Ты вот тоже воровал все больше царских дочек да красавиц, а гусятницу Таньку не видел в упор! А девка какая — золото! Работящща! Добрая! А Аленка? Ребятишек любит! Огород тяпает! Эх, Кокошка, тыщщу лет тебе, а все капризничаешь, как Ивашка на лопате! Взял бы любую, да кого хошь, только с душой, — зачем тебе царевны?! Ладно… воспитанием твоим пусть другие дуры занимаются.
И Яга протянула брезгливому Кощею диво дивное — настоящее яблоко молодильное. Сорта «белый налив».
— Это тебе, Кокоша, — наставляя Кощея, проговорила Яга. — Съешь и помолодеешь. Яблоко, правда, староватое, в подполе долго лежало. Магия коротить может. Разоденешься покрасивше, по последней моде тамошней, золотишком побрякаешь, девок поразвлекаешь — глядишь, и выловишь рыбку свою золотую… А это, — Яга недобро сощурилась, решительно ткнув под нос Кащею еще одну бутылочку зелена стекла, — выпьешь сам, и избраннице своей нальешь! Но тока той, с какой точно вернуться сюда пожелаешь. Обратной дороги-то не будет.
****
Выпроводив сопротивляющуюся хозяйку на кухню и приставив к ней кота, оставшись один, Кощей приступил к осуществлению своего плана. Перво-наперво он разделся, аккуратно сложив на шатком стуле свои непривычно яркие одежды — узкие и скользкие, как лягушачья кожа, штаны, бархатный пиджачок, жилет с серебряной цепочкой и рубашонку.
Оставшись почти голышом, подтянув сползающие с выпуклого пузика трусики от Дольче и Габбаны, Кощей достал из своего чемодана чудо-яблоко и с остервенением вгрызся в его глянцевый бок. Яблоко было сочное, вкусное, но отчего-то не срабатывало. Магия искрила; в воздухе запахло горелой изоляцией.
— Ты чего там удумал?! — подала голос с кухни сердитая Марьванна. — Электричество мое тратишь на свои шпионские нужды?!
— Молчи, женщина! — задушенным страшным голосом отпетого негодяя ответил Кощей, пожирая яблоко с кожурой и косточками. Магия искрила пуще прежнего, где-то что-то трещало и коротило, но превращения все равно не происходило. Обсосав яблочный черешок, сыто отрыгиваясь, Кощей почесал в затылке, размышляя, как быть.
Магия была вещью ненадежной. С ней такое — замыкания не вовремя, — часто случалось. И в битвах, и в колдовстве. Отсюда и рождались в былинах внезапные вот это повороты типа «исхитрился Никита Кожемяка, да и сшиб все двенадцать голов змею поганому!»
Ага. Исхитрился он. Просто у змея коротнуло не вовремя.
Частенько Кощей в образе черного коршуна, как аварийный лайнер, заходил на посадку раз пять, никак не перекидываясь в человека. Исправить это дело можно было лишь одним проверенным дедовским способом — ударившись оземь. Этим способом пользовались все — злодеи, волки, зачарованные красны девицы. Ну, что делать.
