Зачем ты причиняешь мне боль? (СИ) - Абрамова Анна (библиотека электронных книг .txt) 📗
- Малыш, -- он присел перед ней на корточки, зачем-то нежно проведя пальцем по опухшим губам, - у тебя ничего не болит? Может к доктору?
Черт! Знал бы что девственница, поаккуратнее был бы, а если он ей там что порвал, ведь так напрямик и не спросишь, вон сиди уже красная как рак, острые коленки к себе подтянула и зыркает во все стороны. Матвей с девственницами дело не имел никогда и этот первый опыт сейчас жалил его, не давая успокоить его мужское эго. Если бы знал, если бы был готов…
- Пойдем в ванную, - аккуратно предложил он ей и тут же услышал недовольный вздох Сержа.
- Ммм, Серж, ты бы вышел что ли, - больше попросил, чем приказал Матвей, - мы тут уж как-нибудь сами разберемся. Комната ее где?
- Разобрался уже, черт! Ты хоть резинку-то натянул?
Матвей кивнул головой, не глядя на друга. Вот что ему сказать? Что не хотел? Так хотел, еще как! Что сама пришла? Так он рад! Что больше никогда и ни-ни? Блин, она же ребенок совсем. Никогда он не замечал сестру Сержа, посмеиваясь вместе со всеми над другом, если тот вызверялся, стоило хоть кому-то заикнуться о его сестре. Никогда даже не смотрел в ее сторону…Никогда не думал…А тут такое сокровище…
- Ты там поаккуратней что ли, - снова тяжело вздохнул Серж и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
- Ну что, сестра, давай знакомиться что ли? –Матвей натянул на себя штаны и присел на край кровати.
- Ирка, - прошептала Ирка, опуская взгляд и загораживаясь волосами. Но сильные руки тут же отвели волосы назад, заставляя смотреть в эти стальные глаза.
- И что же тебя подвигло на это, Ирка?
Ну вот не признаваться же ему, что взрослой решила стать, или признаться? Да и чувства к Сашке как-то эта ночь перечеркнула. Ирка смотрела на Матвея, на этого высокого, уверенного в себе парня, за которым девки табунами бегают, мечтая затащить в постель. А она вот так вот раз… - и в его постели. Ирка зажмурилась от ужаса. Вот что теперь будет.
- Тшшш, - чего-то испугался Матвей, быстро притягивая к своей груди, - ну подумаешь невинность,- неправильно все понял он, - ну хочешь, черт…ну не жениться же на тебе на самом деле? Иринка, - он снова заставил ее посмотреть на него,- что ты хочешь?
Когда-то, когда Ира была маленькой и заболевала, мама садилась у ее кровати, с тревогой щупала лоб и спрашивала:
- Дочка, может ты хочешь чего-нибудь, я все-все сделаю!
Вот и сейчас вид у Матвея был такой, будто она заболела, а он ее мама.
- Спать хочу, - честно призналась девушка, болеть у нее ничего не болело, чувствовала она себя прекрасно, да и перемен с момента вступления ее во взрослую жизнь грандиозных не произошло. Гром не грянул, мир не рухнул.
- Давай, я провожу тебя до твоей комнаты, - и Матвей вдруг легко поднял девчонку на руки, заворачивая в одеяло…
Глава 4
Матвей впервые за свои семнадцать лет познал чувство нежности. Пока девчонка спала, он задумчиво сидел возле ее кровати, поглаживая тонкое, изящное запястье, в сером рассвете разглядывая нежное лицо: чуть припухшие от его поцелуев губы, высокие скулы, прямой нос, черные ресницы подрагивали во сне, тонкие брови иногда хмурятся. Матвей неожиданно даже для самого себя наклонился и легонько поцеловал нахмуренные морщинки, Ирина улыбнулась во сне. Вот что ей сниться? Матвей ревновал ко сну, к новому дню, к это узкой кровати, да даже к этому плюшевому ужасу, который лежал возле стены.
Что она с ним сделала? Ведь зарок себе дал, никаких девушек, а тут…Он укрыл одеялом голенькую ножку, которая так не кстати выглянула из-под тепла одеяла. «Хочу ее себе», - эта мысль приходила ему в голову уже тысячу раз, да он готов был уже тогда, как только отпустил, забрать ее насовсем, с собой, как тот мальчишка в магазине, схвативший понравившую игрушку и уже не в силах выпустить ее из рук. Рядом с ней невозможно находиться и не хотеть до боли в чреслах, до дикого желания взять, владеть. Он хотел снова слышать ее удивленные вздохи, разводить, в смущении закрывающие себя, руки, точно уловить тот момент, когда она раскроется для него вся такая желанная, такая доступная, такая нежная.
Почему он не уходит? Зачем сидит? Ведь и так понятно, что после первого раза, наверное, точно нельзя повторять подвиги! Да и не факт, что она позволит. Вчера, они так и не поговорили о том, что произошло. Пока Матвей донес Иринку до комнаты, она сладко заснула, доверчиво положив ему голову на плечо. Парень так и не решился разбудить девчонку, осторожно укалывая на постель, боясь сделать хоть одно неловкое движение, боясь потревожить ее сон.
Комната была совсем детская. Никаких постеров с брутальными накачанными мужиками, никаких глянцевых журналов, куча игрушек, книг, рисунков.
Серж заглянул в комнату и поманил друга пальцем. Сейчас как раз вовремя! Матвей все никак не мог заставить себя уйти, а другу не откажешь. Он поднялся, еще раз тихо коснулся манящих губ и, не оглядываясь, вышел.
Серж ждал его на кухне, мрачно меряя шагами небольшое помещение. Матвей вошел, включил кофе-машину и уселся на барный стул, в ожидании крепкого напитка. Напитка без сахара, такого, который прочищает мозги и остужает бешеное желание.
- И что теперь? - спросил Серж, не глядя на друга, уставясь в другую сторону, делая вид, что ответ на вопрос его не волнует. – Понимаешь, - торопливо начал Серж, - я слишком хорошо тебя знаю, Мороз, ты как я, я как ты, мы слишком похожи, чтобы любить постоянство.
Серж был прав,они и сдружились крепко только потому, что понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Одно видение жизни, одни мысли, одна цель, одно отношение к любви. Поэтому Матвей молчал, не зная, что сказать.
- Мороз, давай сделаем вид, что ничего не было, не надо влюблять мою сестру в себя, и сейчас, пока она не знает, какой ты, ей будет легче отпустить тебя. Ведь ты как тот огонь, на который летят глупые бабочки, а мне так не хочется, чтобы она сгорела.
Матвей все так же молчал, тяжело разглядывая свои руки, теперь тоже не желая встречаться взглядом с Сержем. Внезапно кулак друга обрушился на ни в чем не повинную барную стойку. Серж правильно расценил молчание друга, правильно понял этот смотрящий в сторону взгляд, эти сжатые в кулаки руки все сказали за Матвея.
- Нет, Мороз, ты не сделаешь этого! Слышишь? – и Серж схватил друга за грудки, приподнимая над полом. Оба они знали, кто может победить в этой схватке, но за эти три часа у Матвея поменялся весь мир, какое поменялся, весь мир вывернула наизнанку какая-то мелкая девчонка, коснувшись один раз.
- Отпусти, - глухой голос Матвея, - не трону я ее…..обещаю.
Матвей обещал искренне. Повторения как с Викой не хотелось. И пусть сейчас было все по-другому, но он боялся, впервые боялся причинить боль девушке, не хотел видеть ее растоптанной, униженной, слабой, уговаривая себя, что любовь не для него.
Как часто в подростковом возрасте мы принимаем категорические решения!
Серж облегченно выдохнул, в их компании знали, что если Мороз что-то пообещал, то он разобьется в лепешку, но выполнит.
- Знаешь, больше всего боялся, что она западет на тебя, берег ее, а тут… - друг виновато посмотрел на Матвея, - нет, Мороз, ты не подумай, ты – крутой, сам знаешь, но она - моя сестра, я люблю ее!
Матвей только кивнул, принимая слова, и глотнул обжигающего крепкого кофе.
- Пойду я, Серж. Давай! – он хлопнул друга по плечу, прощаясь с этим домом и с девушкой, которая крепко спала наверху.
Ирка проснулась ближе к обеду. За окном вовсю светило зимнее веселое солнце, снег сверкал так, что больно было глазам. И вдруг такое внезапное счастье накатилось на Ирку, что сердце запело, телу захотелось танцевать, захотелось чудить, громко смеяться, бурно радоваться. Она вскочила на кровати, прижимая к себе Собака и запрыгала, будто маленькая девочка, получившая долгожданный подарок. Тихо приоткрылась дверь и Ирку еще больше развеселило изумленное лицо брата.
