Осколки судьбы (СИ) - Гриневич Александра (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
— Какое замуж? — возмущалась Талька. — Рано мне ещё!
— Так семнадцать зим будет через два лунных оборота. Пора!
— А сиськи где? — парировала Талька. — Не выросли ещё. Значит рано.
— Вырастут через годик. Ты по породе своего деда пошла. У них в роду все женщины тонкокостные были, да позднеспелки. Мужчины тоже большими габаритами не отличались. Один мой Ипат вымахал под два метра, только счастья это ему не принесло.
— Баб, а расскажи мне про деда? Каким он был?
— Каким был? — задумчиво переспрашивала Велидара, потом некоторое время сидела молча, глядя вдаль своими невозможно синими, несмотря на возраст, глазами. У других они к семидесяти годам выцветают, а Талькиной бабки, казалось, остались такими же, как и в молодости.
— Сильным, добрым, очень чутким, — продолжала она спустя некоторое время. — Любил, забравшись на крышу самой высокой башни, встречать зарю. Музыку любил, цветы дарил.
— Ты никогда не рассказывала, как он умер, — рискнула поинтересоваться Талька, а бабка тут же замкнулась в себе, губы поджала, взгляд потемнел, словно чёрная тень накрыла небесную синеву.
— Не зачем об этом говорить! — как отрезала.
И Талька больше не рискнула затрагивать запретную тему. А то, что разговоры о смерти деда старой травнице неприятны, стало понятно сразу же. От деревенских Талька давно выяснила, хотя и те делиться сведениями не особо желали, что Велидара появилась в Малых Выселках пятьдесят лет назад с маленьким ребёнком на руках. Представилась вдовой и тут же заняла старый дом умершей травницы. А вскоре и сама занялась сбором травок и лечением местных болящих. На деревенскую жительницу бабушка походила мало, грамотной была, много знала и умела. В её доме даже несколько книг имелось. Талька их тайком изучила ещё год назад.
Две книжки были по травничеству, одна по мироустройству и народоведению. И последняя — история великих родов Митеры. Талина тогда долго сидела, разглядывала яркие красочные картинки с гербами всех знатных семейств страны. Естественно, тайком от бабушки. Та строго настрого запретила брать без разрешения что-нибудь из своих вещей. Но, когда Тальку это останавливало? Вот так вот и выяснилось, что на стоявшем в шкафчике на полке кубке вычеканен вставший на задние лапы невиданный зверь, почти такой же, как и на гербе князей Таирских.
«Странно, — подумала тогда Талька, — где бабка, а где эти самые князья? Может быть, ей этот кубок в знак благодарности подарили?»
Она собиралась полюбопытствовать у бабки откуда кубок, но последующие события отвлекли её от этого, а потом и вовсе история с кубком забылась.
С очередным торговым обозом отец Тальки прислал послание, в котором срочно требовал возвращения дочери в город. На севере страны зашевелились племена ольнов. По приказу короля усилены приграничные крепости, направлены отряды и в близлежащие города для защиты населения. Никар писал, что увеличился спрос на некоторые амулеты и талисманы, а ещё народ стал закупаться полезными травками, делать запасы продовольствия. К своему письму он приложил список необходимого, что следовало отослать в Гораль с попутным обозом. Вместе с Талькой.
— Выросла ты, девочка моя, за это лето, — окидывая оценивающим взглядом Талину, сказала бабка. — Думаю, отец твой с помолвкой тянуть не будет. Вроде как, сговорился он уже кое с кем.
— С кем? — подпрыгнула от неожиданности Талька. — Бабулечка, родненькая, если ты что-то знаешь, скажи мне, не молчи! С кем сговорено? Когда?
— Так, вроде, с неким Лисандром, компаньоном твоего отца.
— Этим старым хрычом! — ахнула от изумления и возмущения Талька. — Да лучше утопиться! У него же пузо до колен висит, и три подбородка! И глазки маленькие, как у свиньи. Только, что не хрюкает. И смотрит всегда так противно. Фу! Да я лучше сбегу! К маменькиным сёстрам уйду или в монастырь Единого. Да я…
Талька так и не договорила свои угрозы, бабка, схватив висевшее на вбитом в стену крючке полотенце, несколько раз прошлась ей по спине, не столько больно, сколько обидно, приговаривая при этом:
— Я те дам, сбегу! Я те дам, утопиться она грозится. Ишь, чего удумала, негодница. А-ну, собирайся! Со мной пойдёшь!
— Никуда я не пойду и не поеду! — тут же заверещала Талька, пытаясь вырваться из бабкиной цепкой руки, да только зря. Бабка держала крепко, и поддаваться на Талькины вопли не собиралась.
— Пойдёшь-пойдёшь. Помогать будешь. На болото пойдём, к старой Грейси. За товаром. А заодно я её попрошу глянуть кое-что. А-ну, прекрати верещать!
— К ведьме?! — снова ахнула Талька.
— Не ведьме, а ведунье. От слова «ведать», «знать». А будешь ерунду городить, так я тебя там на седмицу оставлю, на перевоспитание. Уразумела?
Талька сообразила, что и правда, криками ничего не решишь, а уж коли бабка что-то решила, то так тому и быть. Тут нужно иначе, по-хитрому. Может и ведьма что подскажет. Например, как нежеланного жениха отвадить?
Вот так и довелось ей свидеться с ведьмой во второй раз.
Идти пришлось долго, сперва тропками тайными через лес, а потом по гати в центр болота. Талина несколько раз оступалась и проваливалась в воду. Хорошо, что у них с бабкой в руках с собой палки здоровые были, что и помогло выбраться. Потом, правда, бабка Тальку хорошенько отругала за ловлю ворон на тропе, но сперва крепко-крепко обняла, прижав к себе изо всех сил. До острова они добрались только к вечеру. Уставшие и грязные с головы до ног.
— Ночевать здесь будем, — объявила бабушка, после того, как Талька отмыла грязь с лица и рук в небольшом ключе, бьющем прямо из-под земли неподалёку от тропинки. Она не стала ничего возражать. Итак, было ясно, что до захода солнца они до дому не успеют вернуться, а после захода не стоило и говорить о проходе через болота. Талька только окинула угрюмым взглядом окрестности, да тихонечко вздохнула, вызвав у бабки понимающий хмыканье. Придётся смириться и потерпеть.
Ведьмин дом оказался небольшой избушкой. Внутри он делился тоненькой перегородкой на две части. В первой половине стояла огромная печь, стол и две лавки. А вот за тоненькой стенкой спала ведьма. Старый большой сундук с брошенным сверху травяным тюфяком служил ей постелью. Всюду висели вязанки трав, какие-то высушенные, непонятно чьи лапки и птичьи перья.
— Ночевать на чердаке будете, — сразу озвучила ведьма, бросив в сторону Тальки острый взгляд. От которого у девчонки по спине пробежал холодок и от дурного предчувствия заныло под ложечкой. Бабка снова хмыкнула и, вытребовав у старухи пару ведер, отправила Тальку за водой.
— За домом ещё один родник, поди принеси воды, помыться надобно. Пока ещё не совсем стемнело. Да гляди, до родника и обратно, не сворачивай никуда и никуда не лезь.
— Да, поняла я, поняла! — буркнула Талька, быстро шмыгнув за дверь. Находиться рядом с ведьмой было откровенно боязно. Старая Грейси выглядела действительно очень старой. Кожа вся потемнела от возраста и постоянного нахождения на солнце и цветом своим напоминала печеное яблоко. Лицо и руки изрезали глубокие морщины, спина согнулась под тяжестью лет, вот только взгляд оставался по-прежнему молодым и острым. Глаза светились сочной зеленью, ничем не напоминая взгляд старухи.
«Может, она и не старуха вовсе, а прикидывается? — озарила Тальку бредовая мысль. — Надела морок и дурит головы окружающим. Она же ведьма! Но, тогда и бабулечка тоже ведьма. У неё же точно такие же глаза. Только моложе выглядит». Так и не придя ни к какому выводу, решила пока не высказываться вслух о своих догадках, а понаблюдать. А там, видно будет.
Воду Талька принесла, потом согрела в печи, и они с бабкой в этой же печи и помылись. Одежда, выданная Грейси, пахла травами и чистотой. А на чердаке, куда ведьма их отправила спать, сушились травы, лежало пару тюфяков и одеял.
Уставшая Талька упала на предложенную постель и отрубилась. Ложась спать, думала, что не заснёт. А стоило голове коснуться подушки, так и отключилась тут же.
— Заснула? — поинтересовалась невысокая зеленоглазая женщина, заглянувшая на чердак.
