Рай для Темного (СИ) - фон Беренготт Лючия (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Легко просунув руки в рукава (и в самом деле, размер подходящий), Мэтью принялся застегивать пуговицы, одновременно удивляясь, до какой степени не вовремя его угораздило… Что? Он и сам уже не понимал.
Ведь нет чтобы облить его кофе — ну хоть вчера, когда он спокойно возвращался домой после долгого дня в библиотеке… Он на секунду представил себе эту несостоявшуюся встречу. Нет, вчера точно ничего такого не произошло бы. Вчера Инга не привела бы его сюда, чтобы загладить свою неосторожность, да и он с ней не пошел бы, не будь у него такого важного события на носу… Она просто извинилась бы, он пожал бы плечами, и разбежались бы там же, на месте, раз и навсегда.
Нет, друг Мэтью, это не просто случайность. А с этим кандидатом мы проясним ситуацию… Он-то сам без пяти минут доктор наук, между прочим.
В это самое мгновение что-то очень острое впилось в большой палец на его левой руке. Мэтью вскрикнул, отдернул руку и ругнулся. На подушечке пальца отчетливо проступила круглая темно-красная капля.
Дверь приоткрылась, и рыжая копна волос показалась в светлом проеме.
— Что случилось?
Осторожно, чтобы не запачкаться кровью, он развернул полотно рубашки на изнаночную сторону.
— Укололся чем-то…
Инга зашла обратно в кабинет, и Мэтью продемонстрировал ей висящую рядом с предпоследней пуговицей расстёгнутую булавку.
Она досадливо поморщилась.
— Вспомнила. Саша рассказывал, что носит булавки на всех своих рубашках. Что-то вроде суеверия. Прости, надо было предупредить тебя. Видимо, эта случайно расстегнулась.
Мэтью пососал палец и отмахнулся.
— Ерунда.
Он снял булавку и отдал Инге. Как мог, осмотрел себя, в отсутствие зеркала, руками загладил отросшую светлую челку назад. Рубашка была современная, чуть приталенная, без необходимости заправляться. Мэтью такие не носил. С другой стороны, он вообще рубашки не носил.
— Шикарно выглядишь, — она подмигнула, и Мэтью подметил, что глаза у нее вовсе не серо-голубые, а, наоборот, ярко-синие.
Он опять взглянул на часы. Теперь уж точно пора.
— Ну, я пошел.
Она кивнула.
— Удачи.
Мэтью надел обратно свой почти не пострадавший пиджак, поднял портфель с пола и понял, что если прямо сейчас не откроет рот и не скажет то, что сидит комом не то в горле, не то в груди, она пропадет из его жизни раз и навсегда. Все остальное может подождать.
Он обреченно вздохнул и одернул на себе рубашку, стараясь смотреть куда угодно, только не ей в лицо.
— Слушай, а ты не занята после… ну, в смысле, может, кофе попьем…
Он почувствовал, что снова краснеет.
Инга легко рассмеялась.
— Давай-ка я облегчу тебе задачу, — она вытащила из сумочки визитную карточку и сунула ему в руку. — Все равно нам надо встретиться, чтобы ты отдал мне рубашку.
Мэтью страшно захотелось ее обнять и одновременно что-нибудь сострить про олуха-бойфренда, вместе с одеждой лишившегося девушки. Но он удержался и от того и от другого, и вместо этого просто вышел из кабинета, задержавшись на пороге.
— Пока.
Она снова подмигнула.
— Скоро увидимся.
Весь путь до своего факультета Мэтью провел, изучая маленький ламинированный прямоугольник.
Инга Федоровна Соболевская
Консультант по корпоративному образованию
Ишь ты, консультант — а так сразу и не скажешь. С особым упоением он рассматривал обозначенный более мелким шрифтом «мобильный телефон». Он изучал этот заветный номер до тех пор, пока цифры не начали прыгать и раздваиваться у него в глазах. Переизбыток общения с красивой женщиной был налицо.
Чуть не врезавшись в наполовину стеклянную дверь здания и с трудом вспомнив на какой этаж ему нужно (и, собственно, зачем), Мэтью вызвал лифт и поехал наверх. «Факультет филологии» — пропел металлический голос, и ему вдруг показалось, что кабину качнуло чуть сильнее обычного. Даже немного перекосило.
Он замер.
Не хватало еще в лифте застрять, в придачу ко всему случившемуся. Но нет, кажется пронесло. Двери разъехались, он сунул наконец карточку Инги в карман брюк, приказал себе взять себя в руки и нарочито бодро вышел в просторную приемную факультета филологии.
Миновав стойку пожилой секретарши Анны Михайловны, он по-свойски махнул ей рукой и быстрым шагом отправился в заказанный для его защиты конференционный зал.
И тут случилось это.
Прямо посреди коридора, в двух шагах от поджидающей его диссертационной комиссии, пол под его ногами вдруг накренился и поехал куда-то в бок. Мэтью громко охнул, растопырил руки и ноги, пытаясь найти равновесие, и тут же услышал, как за его спиной вскрикнула Анна Михайловна.
«Землетрясение!» — страшное слово пронеслось у него в голове… Беспомощно взмахнув портфелем, он полетел в сторону крена, шумно и с размаху влепившись в висящую на стене доску объявлений. Съехал на пол.
— Господи, Матвей, что с вами?
Со всех сторон раздавались приглушенные испуганные возгласы. Мэтью почувствовал, как правое плечо, принявшее на себя удар в стену, начало пульсировать от боли. По наклонной поверхности к нему бежала, мелко перебирая ногами, Анна Михайловна.
«Как это возможно?» — барахталось у него в голове. Он попытался встать, но голова вдруг закружилась так, будто ее засунули в центрифугу. Анна Михайловна упала рядом с ним на колени и звала на помощь.
— Матвей, что случилось? Кто-нибудь, ему плохо! Вызовите скорую!
Пол опять качнуло, но только уже в другую сторону, и он с ужасом понял, что его сейчас стошнит.
— Это что проис…ходит? — мысли вдруг смешались в бессмысленный комок, голос и губы не слушались, будто их заморозили. — Ч-что в-вы сделали с полом, а?
Он неожиданно громко икнул.
Анна Михайловна приблизила к нему лицо, зачем-то понюхала воздух и с подозрением сузила глаза. Ее лицо кружилось и расплывалось, и он махнул на нее рукой, пытаясь прогнать наваждение.
Секретарша встала. И правильно сделала, потому что в ту же самую секунду Мэтью вывернуло довольно плотным завтраком ровнехонько на то место, где за мгновение до этого были ее колени.
Кто-то вскрикнул. Анна Михайловна пропала, из распахнувшихся вдоль коридора дверей выглядывали и выходили люди, знакомые и незнакомые.
— Земля-т-тресение к-кончилось? — заплетающимся голосом спросил Мэтью и с недоумением уставился в лицо руководителя своего проекта, профессора Гуревича, непонятно откуда взявшегося. Профессор почему-то хмурился и качал головой.
— Профес-с-сор… — Мэтью расплылся в улыбке, чтобы задобрить наставника. — Я все-таки п-пришел. А вы разве н-не должны ждать меня в презент… тац…
Он не смог договорить. Вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, профессор Гуревич выпрямился и негромко заговорил с подоспевшим профессором Бибиковым, вторым членом комиссии.
— Несет как… Глаза красные… Он же смертельно пьян… — с трудом расслышал Мэтью, и его вдруг осенило, будто это мысль родилась в голове у него самого.
Ясное дело, он же просто в хлам! Как можно было не узнать эти симптомы — не в первый раз все-таки…
Наконец-то все стало на свои места! Нет никакого землетрясения, он не умирает, и вообще никто не умирает. Он просто взял и упился в разноцветную вермишель. Мэтью хотелось смеяться от радостного понимания, но вместо смеха он издал нечто среднее между всхлипом и отрыжкой, и профессора опасливо отступили на шаг назад.
Как сквозь туман, Мэтью разглядел, что вокруг него уже собралась небольшая толпа. Еще бы, не каждый день можно увидеть валяющегося в луже собственной блевотины кандидата наук. Толпа начала двоиться, закружилась в веселом хороводе, и он закружился вместе с ней. Желудок опять сжало спазмом.
Вот только он не пил. Мэтью нахмурился и, как ему показалось, сразу же немного протрезвел. Зачем бы он стал пить перед защитой диссертации? Другое дело — после. Бред какой-то. Он помотал головой. Кружение замедлилось.
