Хранящая огонь (СИ) - Богатова Властелина (электронные книги бесплатно txt) 📗
Вихсара затрясло изнутри, он зло сжал зубы, отвернул лицо, вновь бросая взор на очаг. Сдавив пальцы в кулаки до хруста, он развернулся и вышел так же стремительно, как и зашёл, нырнул снова под прохладную морось, совсем теперь неприятную. Снаружи уже значительно потемнело. Нет, он не мог овладеть ей сейчас. Совершенно сбитый с толку, он ещё никогда не видел её такой надломленный. Борьба и гнев искрились в её глазах, а ещё ненависть и омерзение, но чтобы вот такая ранимость… Это расшатало его окончательно, и на короткий миг даже дыхание оборвалось, настолько её боль проникла в сердце, он ощущал её, как свою собственную. Вихсар поднял руки, быстро сдёргивая с себя мокрую рубаху, перекинул через плечо и зашагал к костру, решая окончательно оставить на сегодня свою бывшую пленницу в покое.
[1] Иже, Ръци, Животъ, Азъ — древнеславянские буквицы.
Глава 10
Арьян неподвижно смотрел вперёд, через весь длинный стол, тянувшийся посередине гридницы, уходящий вглубь теней. Его взгляд задерживался на той границе, где тускнел свет от факелов, закреплённых в держателях, и начинался сумрак. Огонь не отпускал. Он поглощал, забирая его всего в неподвижную глубь. Арьян невнятно слышал голоса бояр, гудящие, как в трубу, выделял из них изредка раздающийся низкий голос отца, который как бы отпечатывался в нём, как след на снегу. Холодный и неживой. Князь после разговоров с валганами выглядел бодро: пропала пресыщенность и пустота во взоре, он как крепкий дуб, напитавшийся корнями влаги — теперь не сломить. Арьян отвёл взор от глубины теней, глянул на стол и наткнулся на руки отца, крепкие, сильные, с извилистыми вздутыми венами, оплетавшими кулаки, их перекрывали старые раны, полученные в битвах, что зарубцевались давно и зияли буроватыми полосами. Арьян привык их видеть, но почему-то всё время задерживал на них взгляд, как и сейчас. Княжич поднял глаза. По левую сторону от его отца сидел Радьяр, сосредоточенный и хмурый, по правую восседал едва ли не на два места широкогрудый старейшина Вяз в лисьей шубе, накинутой на плечи. Широкие щедрые ладони мужа покоились на столе. Вяз был добросовестным и справедливым, отец его держал всегда рядом. Остальные старейшины расселись вдоль стола, важные, мрачные и озадаченные. Настороженно и пытливо наблюдали за теми, кто сидел по другую сторону стола, с кем разделяли ныне трапезу по случаю отбытия валгановской ватаги.
Посланцы хана приняли приглашение разделить братину, выказывая почтение, не взирая на имевшиеся к князю претензии. Найир был за главного среди их братии, что въехала в детинец ещё седмицу назад. Лицо батыра, словно из бронзы высеченное, было загорелым до лоска, карие, как у всех валганов, глаза, ястребиные и удушливые, под чёрными бровями, смотрели остро, недоброжелательно, но сдержанно, терпеливо. На голове его красовалась войлочная шапка, отороченная мехом, из-под которой падали на плечи чёрные, как дёготь, волосы, сплетённые в косицы. Плечи покрывали широкие листы кожи, с подшитыми к ним тонкими металлическими пластинками, что, как рыбья чешуя, блестели в отсветах огней, делая воина ещё могучее. Не стали даже за столом разоружаться, остерегались. Рядом его советник Тимиркай. Этот отличался тем, что был жилистей своего соплеменника, тонкие усы спадали по обе стороны весьма твёрдого подбородка, очерчивая жёсткие тонкие губы, вытянувшиеся ниткой в прямую линию, показывающие несгибаемый нрав. Впрочем, эта черта была присуща всем мужчинам этих кровей. Они сидели в окружении свои батыров, которые не отходили никуда, охраняя зорко. Видно, это были самые доверенные и сноровистые, остальная, большая, часть сопровождения осталась в дружинной избе.
В гриднице стояла духота, разбавленная светом огней и запахами свежего сена, расстеленного по доскам пола, и от неё гости совсем разомлели. Вскоре отроки, поглядывая с опаской на чужаков, внесли корыта с щуками, кондюшки с квасом, ендовы для распития да вкатили бочонки с брагой и пивом.
— Значит, не верите до сих пор, что княжны тут нет? — спросил Вяз, поднимая чару, едва чернь вскрыла с хлопком бочонки да разлила питьё.
Найир бросил в него меткий взгляд, протянув руки к чаре — наливали из одного бочонка, значит, не травлено ядом, можно пить.
— Когда ушли твои сыновья, следом пропала и женщина Вихсара, — скользнул острый, будто лезвие меча, взгляд батыра на Арьяна и рядом сидящего Данимира. — Потом дозорные наши видели, что она у княжичей. Они украли её, увели с собой, не спросив разрешения хана Вихсара, — с давлением и каменной твёрдостью закончил Найир.
— Мы её не уводили, — вдруг отозвался Данимир, прищуривая гневно глаза, — мы её подобрали и всего лишь, и отправили девку к родичам.
Арьян протяжно выдохнул сквозь крепко сжатые зубы, повернулся к брату, бросая короткий взгляд — болтает лишнее. Старался дышать ровно, но гневно дрожали крылья носа.
— Вы поступили нечестно, — отозвался скрежещущим голосом на своей речи Найир. — Хан принял вас с миром и почтением, а твои сыновья, — оторвав жёсткий взор от братьев, батыр обратил его на князя, — твои сыновья своровали её.
Данимир аж зубами скрипнул, отворачивая лицо.
— Он в гневе и не оставит всё просто так, если вы не вернёте ему то, что забрали.
Горло перехватило от всплеснувшегося смятения, но князь опередил Арьяна с ответом, укоризненно глянув на сына, призывая не кипятиться. Да только трудно и почти непосильно было то исполнить. Утешало одно, что Мирина сейчас далеко да за стенами надёжными, и этим гадам не добраться теперь до неё.
— Передай хану Вихсару, — сказал Вяжеслав, глаза его заполонила муть от смятения, — что сыновья поступили так, как поступил бы любой из нас. Но я по-прежнему хочу поддерживать мир да согласие, — заключил князь так точно и выверено, что у тех не осталось возражений. — И я буду решать это с самим Вихсаром. Верно случилось какое-то недоразумение.
Вяз, что сидел всё это время спокойно, закивал бородой длинной, соглашаясь, остальные мужи тоже поддержали.
— Не будем сейчас ссору разводить, — добавил Вяжеслав. — Нам и так хватило в своё время потерь, умыли землю кровью на долгое время, так зачем рубить с горяча? Нужно разобраться во всём. Передай Вихсару, что я жду его в своих чертогах и желаю поговорить мирно, выслушаю его, чтобы найти общий уговор. Как гостя дорогого, зову его в детинец наш. А пока, — князь поднял братину тяжёлую, дубовую, резную, — вы мои гости. Пейте, ешьте с нами.
Батыр смотрел протяжно, раздумывая, закручивалось в его непроницаемо-тёмных глазах беспокойство и недовольство, вызванное недоверием, но соглашаться пришлось, хоть и явно не желалось.
— Хорошо, князь. Я всё передам, что ты сказал, — согласился, наконец, валган, поднимая чару, — за твоё здоровье, — припал надолго.
— За здравие и во славу князя, — поспели догнать Вяз, Радьяр да и все остальные мужи.
Как распили первую бочку браги, каждый погрузился в свои размышления, переглядываясь между собой хмуро, но добрый мёд, который последовал после браги, всё же в скором времени ослабил сгустившееся настороженное молчание, развязались и языки, и теперь старейшины начли переговариваться вновь о нынешнем годе, который выдался на славу урожайным. Арьян чувствовал, как князь давит его взглядом. Вяжеслав как узнал, что нашлась княжна из Ровицы и что нашёл её Арьян да с собой взял, поддержал его, а когда по приезду чужаков выяснилось, что увезли молчком, не совсем был тем доволен. Арьяна это разозлило сперва, но потом, остыв и подумав, он понял, что поступок их и в самом деле казался со стороны и не совсем правильным, как бы ни скверно то было принять. Нужно было вернуться и потребовать её у него. Да теперь что сделано, то сделано, и ничего не изменить. Вяжеслав изначально не желал на рожон лезть к племени этому и потом так и остался при своём воззрении. Конечно, ему больше ведомо, как отцы его и деды сражались долго, отстаивая свои земли, и он знает, насколько сильно то племя и грозно. Он очнулся от раздумий, когда рука Данимира сжала его плечо. Арьян чуть повернул голову, вырываясь из плена сумрака в конце гридницы, в который он вновь уставился. Данимир, смотря на валгановского посланника Найира исподлобья, сказал тихо, к уху:
