Узы чужой воли (СИ) - Самсонова Наталья (книги серии онлайн .txt) 📗
- Хочу, - тут же ответила я. - Просто ворчу. И, ну правда, там было совсем не озеро.
А теперь действительно озеро. Я ахнула:
- Какая красота!
В воде плавали белые кувшинки, желтые и розовые лилии, а между ними, в беспорядке, нежно мерцали некрупные шарики. Иногда они подлетали в воздух, зависали и без плеска падали обратно.
- Позволь пригласить тебя в лодку, - Донал подал мне руку и показал на белую лодочку. Внутри нее было два места. И небольшой столик.
- С удовольствием.
Вкусный ужин, неспешное движение лодки и окружающие красоты заставляли сердце петь и требовать любви. Донал вел себя безупречно, если не считать двух препохабнейших анекдотов. Но и я, надо признать, припомнила слышанные веселые гадости и тоже с ним поделилась.
В номер мы вернулись немного пьяные и очень счастливые. И когда я уже была готова предложить ему что-нибудь непристойное, интариец нежно поцеловал меня и пожелал сладких снов. Ну не гад ли?
Глава 17
Пометавшись по комнате, я переоделась в рубашку и брюки и пошла к Доналу - уснуть все равно не выйдет. День и вечер были чудесными, но я не умею отбрасывать в сторону лишние мысли.
Интариец тоже спать не собирался. Он устроился на ковре с бутылкой вина, кристаллом связи и несколькими кипами отчетов. Хм, его комната значительно проще, чем моя, но зато есть выход на крошечный балкончик.
- Трудовая ночь? - хмыкнула я. - Давай помогу. Что мы ищем?
Он стянул на пол одеяло и подушку, сооружая для меня удобный кокон. После чего, пожав плечами, ответил:
- Сам толком не знаю. Чуть меньше полугода назад умер один из ведущих аналитиков нашего отдела. Смерть была более чем обычная - он напоролся на нож в пьяной драке.
- Это обычная смерть?
- Для него. - Донал потер переносицу и постарался объяснить. - Он был умнее всех, но рядом с таким умом всегда тихо крадется безумие. У него выражалось в загулах. Он пил не просыхая, вызывал на дуэль каждого встречного, любил женщин, иногда даже на глазах у их мужчин. Очаровательный, обаятельный мерзавец - так его называли все брошенные им любовницы. Его стерегли как могли, но он мастерски уходил от слежки. И работал всегда над несколькими проектами, потому что зацикливаются на чем-то одном лишь бездарности и идиоты. Его смерть сочли закономерной, Аманда.
Я кивнула, и попыталась устроиться поудобней.
- Но не так давно нам пришло в голову посмотреть, что происходило в последние дни его жизни. - Донал криво улыбнулся. - Знаешь, его загулы длились неделями, и ничто не могло их прервать. А в тот раз он принял трезвящее зелье и запросил вот эти отчеты. Кристоф и Ривал их только что на зуб не попробовали. Ни-че-го. Что-то он увидел такое, чего не смог увидеть никто. И сильно поплатился.
- А его тело хоть не ушло никуда? - подозрительно спросила я. - Ой, знакомые отчеты. Эх, я застала кусочек того золотого времени.
- Золотого времени? - подобрался Донал.
- Знаешь, о чем мечтают все сотрудники среднего и младшего звена?
- Нет, - удивился интариец.
- Получать деньги и ничего не делать, - улыбнулась я. - Такое вот оно, золотое время. Тогда же и слухи пошли, что на самом деле мы ничем толковым не занимаемся, а служим прикрытием для чего-то или кого-то. Все эти отчеты одинаковы.
- Вовсе нет! - возмутился интариец. - Цифры...
- Стандартная последовательность: два, четыре, шесть, восемь, десять, - перечислила я. - Каждый месяц прибавляй к старым цифрам двойку - и никаких проблем. Мы переписывали старые отчеты, вместо того чтобы брать в архиве документы из лаборатории и сверять с предыдущими, после чего заполнять разницу. А вот потом, где-то через месяц, как я устроилась, начался кромешный ужас. Отчеты не сходились, документы были заполнены какими-то ненормальными цифрами. И еще через пару недель все успокоилось, только прибавляли мы уже троечку. С опаской, конечно, но пока никаких разногласий не возникло.
Донал замер, будто его по голове ударили. Посидев, он встал и вышел на узенький балкончик, забрав с собой кристалл.
Я взяла его бокал и, катая на языке терпкое вино, наблюдала, как интариец на кого-то ругается. Кто бы мог подумать, что ехидный и довольно сдержанный Ричмор будет размахивать руками во время разговора? Но, возможно, машет лишь потому, что его никто не видит.
В комнату Донал вернулся с гениальной фразой:
- Собирайся, мы возвращаемся в Вейск. Надо кое-что проверить.
- Слава Небу, - искренне проворчала я и пояснила: - Это был чудесный день и прекрасный вечер, но я не смогла расслабиться и полностью отпустить ситуацию.
- Я реабилитируюсь, - серьезно произнес он.
А я подумала о двухуровневой квартирке, которую успела себе придумать. С широким балконом, где можно пить кофе и встречать рассвет. И обязательно веселые и общительные соседи - чтобы на праздник Шести Покровителей зайти в гости и никто бы не удивился.
Можно ли отказаться от старой, но сбывшейся мечты в пользу новой и, скорее всего, несбыточной? Решу позже...
Сборы не заняли много времени. Это Элиза постаралась уложить платье так, чтобы не помялось - а я просто открыла сумку и запихала туда все и сразу. Помогавший мне Донал очень удивился, увидев собственные вещи, и с большим удовольствием сменил светлую рубашку на темную.
Я опять уснула в машине - долгая дорога всегда навевает сон. Но проснулась сама - подбросило на ухабе. И больше уже не засыпала - мы ехали по совершенно незнакомой мне дороге. Ой! Или не по дороге?
- А почему так трясет?
- Отец назначил встречу вне города, - процедил Донал.
- Ты чего такой злой?
- Я не злой, - так же сквозь зубы ответил интариец. - Я просто рот стараюсь не открывать - язык уже успел прикусить.
Как оказалось, «вне города» - старые карьеры. Когда-то здесь была выработка не то мрамора, не то какой-то крошки. После карьеры превратились в романтичное прибежище повстанцев. Романтичное - потому что каждая собака, кошка и даже птица знала, куда пойти, чтобы посидеть у костра, попить глинтвейн из дешевого вина и поорать под гитару патриотические песни. Ни на что другое «карьерных повстанцев» не хватало. Мама по секрету рассказывала, что они с отцом тоже приходили сюда. Но когда я доросла до глинтвейна, карьеры зачистили - интарийцы закрывали глаза на пьянки и песни, а вот нескольких убийств не простили.
- Была здесь когда-нибудь?
- Жених как-то звал, - пожала я плечами, - прежде чем исчезнуть. Предлагал почтить память самоотверженных борцов за свободу. Но знаешь, матери я как-то больше верю, а она говорила, что здесь боролись исключительно с алкоголем. И то всегда проигрывали.
Зато от горе-повстанцев осталась качественная лестница. Каждый пришедший неофит должен был самолично вырубить одну ступеньку, чтобы стать полноценным участником Восстания. Самое смешное - на каждой ступеньке имелись имена и фамилии тех, кто их вырубил. Мама говорила, что мальчишки мечтали о величии и верили, что их труд не пропадет даром, и самодельную лестницу назовут «Путь Свободы». А потому старательно выбивали свои имена, половину из которых уже и не разобрать.
Донал придерживал меня за талию, но подсвечивать путь не спешил.
- Ты видишь в темноте?
- Да, доверься мне, - шепнул он.
- Давно уже, - вздохнула я и добавила, чтобы не сильно возгордился: - Больше-то некому.
Для меня все слилось в бесконечные ступеньки, крупные звезды и темные ветви, изредка видимые на фоне неба.
- Прикрой глаза, сейчас будет ярко, - шепнул Донал.
- Рад вас видеть, - произнес на интарийском незнакомый мне голос. И рядом прочувствованно выругался Ричмор.
Я поспешно открыла глаза и тут же сощурилась, смаргивая выступившие слезы. Перед нами стоял высокий, невероятно притягательный мужчина. Иссиня-черные волосы, бледное лицо с тонкими чертами и жесткой линией губ. Не классическая красота, но отвести взгляд невозможно.
