Умри ради меня - Плам Эми (читать полную версию книги TXT) 📗
— Я не говорил, но это был нож.
— Ох! — удивленно воскликнула Мами.
— Нет-нет, ничего страшного. Просто внуки резвились, понимаете? С тех пор им запрещено входить в кабинет, — сказал Жан-Батист, безмятежно глядя на меня.
— О, если вы могли бы немного подождать здесь… Я оставила книгу регистраций внизу, в квартире. Кэти, не предложишь ли месье Гримо кофе?
Мами кивнула на кофеварку, стоявшую на столике в углу, и вылетела за дверь, оставив ее открытой настежь.
Пожилой ревенант и я стояли, не шевелясь, пока не услышали гул пришедшего в движение лифта. Тогда Жан-Батист сделал шаг в мою сторону.
— Что вы здесь делаете? — почти зарычала я.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он, и его властный голос ударил меня по нервам. — Юл сказал мне, что вы видели Шарля. Прошу, расскажите, где это было?
Я решила, что чем скорее я расскажу Жан-Батисту то, что он хотел услышать, тем быстрее он уйдет.
— Он стоял перед клубом, куда я ходила с сестрой, рядом с «Оберкампфом». Это было в пятницу, около полуночи.
— С кем он там был?
Хотя Жан-Батист следил за своим лицом, все же по тому, как подергивался уголок его рта, я догадалась, что дела обстоят не слишком хорошо.
— Выглядело так, словно он пришел туда один. А что?
Жан-Батист бросил короткий взгляд на дверь, как бы соображая, много ли у него времени в запасе.
— Я пришел сюда по двум причинам. — Он говорил быстро и тихо. — Первая — расспросить вас о Шарле. Он исчез несколько дней назад, после… — Жан-Батист с отвращением посмотрел на свой портрет. — После того как проткнул эту картину, бросая нож. Вторая — познакомиться с вашей семьей, не привлекая к себе особого внимания. Мне нужно было выяснить, откуда вы, каково ваше окружение.
Гнев вернулся ко мне в одно мгновение.
— Что? Вы за мной шпионите? Что вы вообще имеете в виду, говоря «откуда я»? Вас интересует, есть ли у семьи деньги? — Я с отвращением встряхнула головой. — Да, есть, но не так много, как у вас. И я вообще не понимаю, при чем тут это.
Я пошла к двери.
— Стоп! — резко приказал он, и я остановилась. — Деньги не имеют значения. Важен характер, атмосфера. Ваши бабушка и дедушка порядочные люди. И надежные.
— И что, их порядочности достаточно для того, чтобы реставрировать вашу картину? А без нее никак?
— Нет. Порядочность нужна для того, чтобы я мог быть уверенным. На случай, если нам придется раскрыться.
Когда смысл его слов начал доходить до меня, я окаменела. Он следил за моими родными, чтобы выяснить, достаточно ли я хороша для Винсента! Должно быть, он успел забыть, что между нами все кончено навсегда!
— Такой необходимости не будет. Можете не беспокоиться, месье Гримо. Я больше не намерена вторгаться в жизнь вашего драгоценного дома.
К моему ужасу, я почувствовала, как по щеке поползла слезинка, и сердито смахнула ее.
Напряженное лицо Жана-Батиста смягчилось. Легко коснувшись кончиками пальцев моей руки, он сказал:
— Но, милая девушка, вы должны вернуться. Винсент нуждается в вас. Он страдает.
Я уставилась в пол и затрясла головой.
Жан-Батист положил ухоженную руку мне на подбородок и заставил меня поднять голову, чтобы заглянуть в глаза.
— Он готов чем угодно пожертвовать ради того, чтобы быть с вами. Вы нам… ему ничего не должны, конечно, но я готов умолять вас просто прийти и выслушать его.
Моя решимость начала ослабевать.
— Я подумаю, — прошептала я наконец.
Жан-Батист кивнул, удовлетворенный.
— Спасибо…
У него даже голос надломился из-за того, что ему пришлось произнести слово, которое он явно произносил нечасто. Он быстро вышел за дверь и уже спускался вниз по лестнице, когда я услышала шум лифта.
Мами вошла в студию, глядя на свой ноутбук, а потом посмотрела на меня. И, растерянно оглядев пустое помещение, спросила:
— Э-э… а куда он подевался?
28
Шел дождь. Очень сильный. Я наблюдала за тем, как капли ударяются в мои огромные, от пола до потолка, окна, с такой силой, что отскакивают прямо в маленький водоем, образовавшийся на балконе.
С того момента, как несколько часов назад Жан-Батист говорил со мной, я непрерывно думала о Винсенте, сравнивая то, что говорил он сам, с тем, что сказал мне Юл в кафе. Винсент пытался во всем разобраться. Найти решение. Должна ли я дать ему возможность увидеть меня, или же это будет просто риском испытать еще более сильную боль?
«Что же лучше? — думала я. — Оставаться в спокойной одинокой безопасности или все-таки рискнуть и, не боясь боли, почувствовать себя живой?» И хотя мои разум и сердце тащили меня в разные стороны, в одном я была уверена: я не хотела, чтобы моя жизнь оставалась такой же, как в последние три недели, превращенная в пустоту, лишенная цвета, тепла и чувств.
Я подошла к окну и всмотрелась в темнеющее небо, надеясь, что ответ на мой вопрос вдруг появится там, написанный четкими буквами прямо на дождевых тучах. Потом я перевела взгляд на парк внизу — и увидела фигуру мужчины, прислонившегося к воротам. Он стоял прямо под дождем, без зонтика, и смотрел вверх, на мое окно. Я вышла на балкон.
Меня охватило холодным воздухом, и я мгновенно промокла насквозь, но зато теперь с высоты трех этажей я могла рассмотреть его лицо, обращенное вверх. Это был Винсент. Наши взгляды встретились.
Еще секунду я колебалась. «Надо ли?» — спросила я себя, но тут же сообразила, что для меня уже все решено. Бросившись назад в комнату, я схватила полотенце и вытерла лицо и волосы, одновременно разыскивая резиновые сапожки. Вытащив их из-под кровати, я помчалась по коридору, перед кухней натолкнувшись на Мами.
— Кэти, куда это ты? — спросила она.
— Мне надо выйти. Я тебе позвоню, если вдруг задержусь, — ответила я, надевая куртку и хватая зонтик.
— Хорошо, дорогая. Только будь поосторожнее. Там льет как из ведра.
— Я знаю, Мами, — сказала я, стремительно обнимая бабушку и прижимая ее к себе перед тем, как выскочить за дверь.
— Да что с тобой случилось? — успела я еще услышать до того, как дверь захлопнулась за моей спиной.
Выйдя из дома, я повернула за угол здания, к парку, а потом резко остановилась. Он был там… Стоял прямо под секущим дождем, смотрел на меня с таким выражением, что я замерла на половине шага. Это было выражение бесконечного облегчения. Как будто он посреди пустыни увидел озеро, полное прозрачной воды. Я поняла это, потому что и сама чувствовала то же самое.
Я уронила зонтик и прильнула к Винсенту. Его сильные руки обхватили меня и приподняли над землей в отчаянном объятии.
— Ох, Кэти… — выдохнул Винсент, прижимаясь лбом к моему лбу.
— Что ты тут делаешь? — спросила я.
— Просто пытаюсь быть как можно ближе к тебе, — ответил он, поцелуями осушая дождевые капли на моих щеках.
— И давно ли… — начала было я, но он меня перебил:
— Для меня это стало чем-то вроде привычки. Я просто стою здесь и смотрю, пока ты не выключишь свет. Я и не думал, что ты меня заметишь. — Он опустил меня на землю. — Но давай все-таки спрячемся от дождя. Пойдешь со мной? К нам. Мы можем там поговорить.
Я кивнула. Он подобрал мой зонтик и, держа его над нашими головами, обнял меня за плечи и всю дорогу прижимал к себе.
Когда мы вошли в неровно освещенный холл, я повернулась к Винсенту — и задохнулась. Он выглядел ужасно. Он похудел, глаза провалились, вокруг них темнели круги. В кафе я этого не заметила, потому что мой ум был занят другим (например, великолепной блондинкой). Но теперь, когда я стояла в паре футов от Винсента, сразу стало ясно, насколько он изменился.
— Ох, Винсент! — вскрикнула я, протягивая руку к его лицу.
— Я не очень хорошо себя чувствовал, — объяснил он, перехватывая мою руку до того, как я успела коснуться его щеки.
И как только его кожа прижалась к моей, внутри у меня все потеплело и растаяло.
