Девять жизней (СИ) - Шмелева Диана (бесплатная библиотека электронных книг .TXT, .FB2) 📗
Я лизнул его руку, а он погладил меня и продолжал.
— Твой хозяин за то время, что он в Сегилье, не сказал мне ни одного резкого слова. Но он презирает меня, как все эспанцы. Он спас этот город, ты думаешь, я ему благодарен? Мне наплевать! Пусть провалится этот город вместе со своими защитниками!
Я заплакал. Я не мог говорить, только тёрся о его руки, лизал их, смотрел палачу прямо в глаза, а он молча гладил меня. Потом произнёс:
— Ты так его любишь, Негрито?
Я робко мяукнул. Палач вздохнул и посмотрел на своего Гомера. Тот поворчал, отвернулся, потом взглянул на меня, поджал лапы и равнодушно прикрыл глаза.
— Что будем делать, Негрито? — мастер Антонио поднял меня на высоту своих глаз. — Не плачь, мой малыш… Я ничего не сделаю ради людей… Но ради тебя я это сделаю, мой хороший Негрито! Выйдет из моих рук жив и здоров твой дон Себастьян. Я… постараюсь. Попробую. Есть у меня одна задумка. Только ради тебя. Ступай же.
Палач поставил меня на землю и проводил до калитки. Я шёл, но лапы мои заплетались. Прилёг отдохнуть.
Темнота.
34. Первый допрос
Следователю инквизиции были отлично известны порядки святого суда. Совершенно не понимая, на каком основании зиждется обвинение, он постарался взять себя в руки и припомнить, что знал о допросах с пристрастием, которые сам ни разу не применял. В первый день, по протоколу, обвиняемого только допрашивали. Показывали орудия пытки. Уговаривали и грозили. Во второй допрос был суровее, но только на третий обвиняемого могли подвесить на дыбу. Так обращались с простолюдинами. С дворянами — крайне редко, но дон Себастьян совершенно не был уверен, что увидит почтение к своему роду. Арест стал для него полной неожиданностью и загадкой. Глядя на ордер, он понял: убийство дона Бернардо — всего лишь предлог, но какова же причина? Месть губернатора? Интриги в святой инквизиции? Сеньор де Суэда за три года перестал обольщаться насчёт царивших в святом суде нравов. Волновало следователя и другое — что с доном Рикардо? Без согласия великого инквизитора даже именем короля было бы невозможно выписать ордер на арест следователя инквизиции, хотя формально обвинение было в компетенции светских властей.
Бросив гадать, дон Себастьян постарался сосредоточиться на том, как, если придётся, лучше подготовиться к пыткам. Вспомнил, что ему говорили на этот счёт палачи, лекари, опытные инквизиторы. По спине пробежал худший враг — холодок, свидетельствующий о страхе. Слегка затошнило. Отставить. Возможно, на несколько дней арестованного вовсе забудут, вернее, сделают вид, что забыли. Этот приём следователю тоже был отлично известен.
Нужно постараться уснуть. Утром — спокойно умыться. Интересно, пришлют ли цирюльника?
Глядя на темнеющее окно, арестованный пытался ещё припомнить материалы по делу об убийстве дона Бернардо. По-прежнему не мог найти ни единой зацепки. Но хотя бы уснул.
***
Утром дону Себастьяну позволили привести себя в порядок и отвели в прекрасно знакомую ему допросную. Обычно допросы по делам об убийствах вели в городской тюрьме, но сеньор де Суэда лично постарался наиболее серьёзные дела перевести в ведение инквизиции, к тому же, членов святого суда по любым обвинениям допрашивали только здесь. В допросной было многолюднее обычного. Как всегда, рядом с дыбой сидел мастер Антонио. За столом восседали лично губернатор, герцог Армандо Медина, чему дон Себастьян, как ни странно, не удивился, отец Николас, неизвестный следователю довольно молодой инквизитор с пухлыми щеками, должно быть, прибывший из столицы, и, полная неожиданность — дон Диего, граф де Гарофа. Сбоку пристроился Менго.
Обвиняемый поздоровался с членами суда и попросил представить ему незнакомца. Тот фыркнул:
— Мы не на светском приёме!
Герцог, старательно глядя в сторону, тем не менее назвал имя:
— Сеньор Лопес. Следователь инквизиции из столицы. Он привёз ордер на ваш арест.
— С незаполненным обвинением?
— Как вы смеете! — воскликнул следователь из столицы.
Губернатор вздохнул:
— Вы ещё не привыкли к нашему де Суэда.
Сеньор Лопес наставительно произнёс:
— Знатный род не станет помехой правосудию святой инквизиции. Дон Хуан де Монтеро, сейчас исполняющий обязанности великого инквизитора, дал мне строгие указания.
— Что с доном Рикардо? — взволнованно спросил арестант.
— И в этом он весь… — меланхолично отметил герцог. — Вы о себе бы подумали!
— Арестованный, конечно, надеется на высокое покровительство, — самодовольно пояснил новый следователь.
— Я говорю, вы его плохо знаете… Дон Себастьян, великий инквизитор временно отстранён по болезни. Его заместитель решил пересмотреть некоторые из последних дел, и прежде всего, допросить вас.
— Под арестом.
— На это были причины…
Обвиняемый сел на тот же табурет, где не так давно сидел казнённый разбойник.
— Какое отношение к делу имеет граф де Гарофа?
— Каков, однако, наглец! — сеньор Лопес стал закипать. — Вы обвиняетесь в гнусном убийстве! Не признаётесь? На дыбу!
— Нет-нет, сеньор Лопес, по протоколу в первый день пытать не положено, — быстро вмешался отец Николас.
— Что значит по протоколу? Мы должны добиться признания и раскрыть это дело!
— Нет, сеньор Лопес! — в кои-то веки отец Николас возвысил голос в допросной. — Я не спорю со следователями. Я готов подписать обвинение. Я лишь в крайних случаях возражаю против применения пыток. Но нарушать протокол — невозможно!
— Мы не вправе затягивать дело!
— Погодите… — проворчал герцог. — Если не оформить как надо, семья де Суэда потребует пересмотра. И дон Рикардо, когда будет здоров. И весь город Сегилья!
— Что за вздор! Простите меня, ваша светлость.
— Не верю, что дон Хуан дал указания нарушать протокол!
— Его указания мне понятны!
— Дон Диего, — спросил дон Себастьян, — вы здесь кто? Я не знал, что у вас должность в святой инквизиции.
Граф ухмыльнулся. Он был наслышан, что де Суэда запугать нелегко, и сейчас не видел причины ему не ответить.
— Сегилья была в осаде. В таких случаях возникает вопрос об измене, о превышении полномочий, многое выясняется. Вы до осады неоднократно писали о контрабанде, о воровстве при ремонте. К вам появились вопросы, разумеется, есть подозрения. Я не последний человек даже в столице, мне дано особое поручение — выяснить, возникла ли во время осады измена. У меня несколько ордеров, даже с именем дона Армандо Медины. Сеньор Лопес направлен как инквизитор, я — от светских властей. Вы человек слишком видный, разумеется, вас обойти не могли. А узнав об убийстве дона Бернардо, и что вы, несмотря на обычную вашу энергию, его не расследовали, я, разумеется, пустил в ход именно этот ордер, — подробно всё объяснив, дон Диего отмахнулся от сеньора Лопеса и с интересом стал ждать ответа.
Прежний следователь кивнул.
— Что ж, предпринятые предосторожности мне понятны. Тем не менее, отсутствие результата расследования во время осады — основание всего лишь для обвинений в халатности, но не в убийстве. Какие причины могли толкнуть меня на убийство? Губернатору отлично известно, что с доном Бернардо меня связывали если не дружба — он был намного старше меня, то самые добрые отношения.
— Куда уж добрее… — проворчал губернатор. — Покойный во всём слушал вас, а не губернатора, то есть меня.
— Хватит рассуждений! — встрял сеньор Лопес. — Пора приступать к допросу с пристрастием!
— Да погодите вы! — прикрикнул на него дон Диего и вновь обратился к арестованному. — Есть и особые основания. Мой кузен, как известно, убит был на поединке. Противника не нашли, да особенно и не искали — по всем свидетельствам, дуэль была честной, и, в интересах семьи, дело быстро замяли. Однако, дон Бернардо мог знать имя убийцы. Это могли быть и вы.
— Вздор. Мне в той части Сегильи было нечего делать.
— Вы расследовали преступления дона Стефано.
