Единственное желание. Книга 5 (СИ) - Черпинская Надежда (е книги .txt, .fb2) 📗
Прохладный ветер заботливо стряхивал с ресниц прозрачные капельки слёз, приносил с собой запах соли, водорослей и окрылённости.
И, глядя на это вечное чудо, безграничное и непостижимое, Настя уже не чувствовала себя такой одинокой и брошенной. По сравнению с величием моря жизнь человека со всеми заботами и горестями казалась такой незначительной, смешной, нелепой. И даже плакать над собственными бедами становилось совестно…
И всё-таки время от времени Дэини всхлипывала от жалости к самой себе и снова скатывалась в рыдания.
Настя оглянулась на чуть слышный шорох песка.
Эливерт приблизился неторопливо. Глянул с ухмылкой сверху вниз.
— Не помешал? Присяду?
Настя молча кивнула, отвернулась, вытирая мокрое лицо.
— Знаешь, рыдать на берегу в одиночестве — это отличная затея! Только ты, слёзы, и море… Такое же солёное, как эти росинки в твоих глазах. Море умеет утешать и выслушивать. Оно не станет корить и осуждать. Оно всё поймёт, всё проглотит. И, самое важное, никому не расскажет твои тайны. Не упрекнёт тебя. Что может быть лучше?
Настя повернулась в недоумении — издевается, что ли?
— А лучше этого… — продолжил Эливерт, как ни в чём не бывало, доставая из-под куртки какой-то свёрток и глиняную бутыль, — пойти на берег со старым другом, напиться на пару и поплакаться ему от души. Потому что старый друг умеет выслушать не хуже моря, зато он ещё и говорить умеет, и посоветовать может. И, в конце концов, с удовольствием подставит своё плечо, дабы ты смогла реветь в него, пока не надоест.
Настя рассмеялась против воли, хоть в груди саднило от боли и обиды.
— Подержи-ка! Так, я тут выклянчил у эрры Шэрми… Что она нам положила? О, сыр, лепёшки! Это не женщина, а чудо!
— Ты уже и её очаровал? — улыбнулась, всхлипнув, Настя.
— Я просто к ней со всем почтением… Да, кубки вот не взял. Пить будем из бутылки. Горести только так заливать положено.
— Как ты меня нашёл? — поинтересовалась Рыжая, глядя, как он ловко открывает бутыль.
— Со стены увидел… И смекнул, что, судя по твоим поникшим плечикам, ты снова чем-то расстроена. Ну, — Эл сделал большой глоток и протянул Рыжей, — что опять стряслось?
— Я его теряю, — убитым голосом доложила Настя и надолго приложилась к горлышку.
— Закусывай! — велел Эливерт, протянув ей кусочек сыра. — И рассказывай!
Настя послушно прожевала и добавила печально:
— Сама виновата. Я ведь этого хотела. Я его к этому подталкивала. Я думала, так будет лучше. Ну, нельзя же бегать всю жизнь от прошлого! Оно всё рано догонит рано или поздно. Ты же это понимаешь, Эл?
— Уж я-то понимаю лучше многих, — согласно кивнул Ворон.
— Я думаю, Кайл тоже понимает. Он просто боялся сюда ехать. Знал, что не устоит. Он её любит до сих пор. Зачем я это допустила?
— Жалеешь, что мы приехали в Эруард?
Настя сделала ещё глоток и со вздохом изрекла:
— Он жалеет. Так я думаю. Не о том, что мы приехали. А о том, что он… приехал со мной.
Серые прозрачные глаза светились пониманием и сочувствием, но Рыжая всё равно сочла нужным объяснить свою туманную фразу.
— Кайл её любит. И, мне кажется, он теперь проклинает тот день, когда связался со мной. Я стала обузой. Он ведь не знал, что Келэйя давно свободна. Он мог бы вернуться к ней. Но теперь я мешаю ему. Я стала для него преградой к счастью…
— Солнце моё, — Эл говорил негромко и осторожно, словно пытался подобрать приличные слова, и ему это не очень хорошо удавалось, — ты сейчас говоришь такую чушь! Как тебе в голову такое пришло?
— Они целовались.
У Насти снова в три ручья побежали слёзы.
— Да брось! — Ворон чуть не выронил бутылку. — Кто тебе сказал? Клевещут наверняка!
Она упрямо покачала рыжей головой.
— Я своими глазами видела. И это не было случайностью, или по-дружески…
Эливерт посмотрел вдаль, снова на Дэини.
— Не верю! Кайл совершенно неспособен врать и изменять. Такого просто не может быть!
— Значит, научился, — угрюмо буркнула Настя, снова забирая у Ворона бутылку. — Против любви попробуй устоять…
— Да ведь он тебя любит, — развёл руками вифриец, — а ты — его!
— Раньше ты так не думал, — невесело усмехнулась Рыжая. — Было время, ты меня в этом разуверить пытался… Называл его бесчувственным сухарём.
— Раньше… — покривился Эл, — раньше у меня на тебя были вполне определённые виды. Я ревновал до умопомрачения. Вот и болтал всякий вздор, надеясь, что ты забудешь своего рыцаря и выберешь меня!
Пауза в разговоре затянулась. Настя внимательно разглядывала его притворно отстранённое лицо.
— Надо же! Впервые слышу от тебя такое…
Эл передёрнул плечами.
— Я старался избегать неловких разговоров всё это время. Ты замужем. Я женат. Зачем было касаться этих неудобных моментов нашего прошлого? Напоминать о подобном замужней женщине некрасиво. Тебе бы стало совестно и неприятно. Так ведь?
— А почему сейчас решил сказать? — спросила она уже на удивление спокойно.
— Надо же тебе хоть с кем-то поговорить честно и откровенно… — усмехнулся Эл. — Пусть это буду я. От Кайла ты сейчас правды не дождёшься. Он спрячется в раковину, будто рак-отшельник, и не вытянешь его оттуда даже силой.
Ворон улыбнулся ободряюще.
— Дэини, погоди хоронить свою семейную жизнь! Я думаю, он просто сбит с толку. Ну, знаешь, бывает у нас, мужиков, так… Слишком много всего свалилось разом. Дай ему время подумать! Кайл ведь не сказал тебе, что не любит больше, не сказал, что бросает тебя, не сказал, что хочет остаться с ней, верно? Он просто потерялся немного…
Ворон приобнял Настю за плечи и, хитро подмигнул.
— Всё пройдёт! Всё встанет на свои места. Мы просто уедем отсюда, и всё уляжется, забудется. Не стоит это твоих слёз, радость моя!
Настя ещё разок шмыгнула носом для порядка. Слёзы уже иссякли, и лишь мокрые стрелочки ресниц напоминали о том, что она плакала.
— Недолго я тебя утешала… Опять ты меня успокаиваешь, опять помогаешь, опять опекаешь… Неужто так всегда будет?
— Ой, не знаю, — усмехнулся Эливерт, — мне казалось, мы это всегда делаем поочерёдно. Я спасаю тебя, ты спасаешь меня, и снова я, и снова ты. Замкнутый круг… По правде сказать, у меня уже есть та единственная, которую я балую и опекаю! Но поскольку мой Воробышек сейчас далеко…
— Эл, — перебила его Дэини, уже серьёзно, без шуток, — Эши сказала, что всё вышло так ужасно, потому что вы с Вириян не любили друг друга и поженились только ради Граю…
Эливерт ответил не сразу.
— Любовь бывает разной, Рыжая. Разной. Я бы отдал жизнь за Вириян. Если бы я мог умереть… вместо неё. И я уверен, что она бы тоже пожертвовала собой ради меня. А о том, на что она была готова ради нашей дочери, я даже говорить не стану. Как назвать такое? — Глотнул из бездонной бутылки, помолчал немного и произнёс задумчиво: — Пожалуй, есть в этом мире вещи посильнее того, что люди считают любовью. И, знаешь, мне абсолютно всё равно, что там думает об этом премудрая Эши!
— А вы с ней…
— Ни разу, — покачал головой Ворон.
Настя долго молчала, глядя на него. А он долго молчал, глядя на Спящее море.
— А я ведь наивно думала, что ты был счастлив… — с горькой усмешкой произнесла Анастасия.
— Вот и продолжай так думать! — Эл наконец оторвался от созерцания моря, и глаза, серые и льдистые, как эта серебряная гладь, с вызовом уставились в лицо Рыжей. — Всё верно. Я был счастлив.
— Ты обещал быть честным и откровенным, — напомнила Настя, ничуть не пугаясь этого прожигающего насквозь взгляда.
— Тогда не спрашивай меня больше ни о чём! — он снова будто обращался к морю. — Зачем тебе неловкие разговоры? Ты их не любишь. Так не задавай вопросы, на которые не готова услышать ответ! Я ведь действительно могу быть честным и откровенным, Настия. Не пожалеешь потом?
Рыжая зябко поёжилась.
— Пойдём обратно! Холодно здесь.
— Замёрзла?
Ворон мгновенно стянул куртку и укутал её плечи.
